Антология современной британской драматургии - Кэрил Черчил

Молчание.

КРИСТОФЕР. Я не хочу домой.

Пауза.

Я передумал. Я остаюсь.

РОБЕРТ. КРИСТОФЕР…

КРИСТОФЕР. Я… Я… У меня нет дома. Я не… я не готов.

РОБЕРТ. Что за жизнь у тебя там, дома?

КРИСТОФЕР. Я уже рассказал про мусоров.

РОБЕРТ. Так. Хорошо. Кроме… «мусоров». Что у тебя за жизнь?

Пауза.

Крис?

Пауза.

КРИСТОФЕР. Все на меня пялятся. Как будто знают… знают обо мне.

Чего я и сам о себе не знаю.

РОБЕРТ. Что, например?

КРИСТОФЕР. Че?

РОБЕРТ. Что они такого могут знать, чего ты сам не знаешь?

КРИСТОФЕР. Не знаю. Они меня ненавидят. Думают, я плохой.

РОБЕРТ. Кто — они?

КРИСТОФЕР. Че?

РОБЕРТ. Кто они, эти люди, которые… думают, что ты плохой?

КРИСТОФЕР. Я слышу всякое. По ночам. За окном. Иногда слышу… голоса. Они говорят обо мне.

РОБЕРТ. О тебе?

КРИСТОФЕР. Смеются иногда.

РОБЕРТ. И ты не имеешь ни малейшего понятия, кто это.

КРИСТОФЕР. Да. Иногда я слышу машины. Они шумят. Как будто… гудят, странно так. И пищат. Странно пищат. Громко очень.

РОБЕРТ. Это мусорщики.

КРИСТОФЕР. По выходным?

РОБЕРТ. Тогда строители. Понял? У нас строительный бум. Проценты по кредитам низкие, люди вовсю покупают, продают, перестраивают — все хотят от жизни большего. Столько всего. Люди жадны до жизни.

КРИСТОФЕР. Только не в Уайт-Сити. Уайт-Ссити. От одного названия блевать тянет.

РОБЕРТ. У тебя же есть друзья. Соседи. Люди, которым не все равно.

КРИСТОФЕР. Нет у меня никаких друзей.

Я пытаюсь с кем-нибудь подружиться, но не получается. Пытаюсь поговорить — тоже не выходит. Иногда ляпнешь что-нибудь.

Вечно я что-нибудь ляпну. И девчонки у меня нет. Кому я такой нужен?

Пауза.

РОБЕРТ. Ну. Найдешь друзей, когда выпишешься.

КРИСТОФЕР. Я подружился с Брюсом.

РОБЕРТ. Один ты не будешь. Я об этом позабочусь.

КРИСТОФЕР. Да, но я хочу двойной стеклопакет. И не говори про строительный бум. Живу как в консервной банке, твою мать.

Пауза.

РОБЕРТ. Ну, Крис, понимаешь, я не смогу устроить, чтобы тебе поставили двойной стеклопакет. Это не моя работа. Если ты хочешь двойной стеклопакет…

Обратись в совет. В муниципалитете.

КРИСТОФЕР. Ты же сказал, что поможешь.

РОБЕРТ. Да, но…

КРИСТОФЕР. Так помоги…

РОБЕРТ. Это…

КРИСТОФЕР. Помоги мне…

РОБЕРТ. Это не мое дело! Нха-ха-ха. Понимаешь?

КРИСТОФЕР. Да, но я думал, если я перееду куда-нибудь, где…

РОБЕРТ. Ладно. Это возможно. Совет рассмотрит твою просьбу о переселении.

КРИСТОФЕР. Но я, типа, в Африку хочу.

РОБЕРТ. В Африку хочешь.

КРИСТОФЕР. В Африку.

РОБЕРТ. Туда, где твои корни.

КРИСТОФЕР. Какие «корни»?

РОБЕРТ. Тебе кажется, что там «твое место»?

КРИСТОФЕР. Ты че, чувак, говорю же. Там хорошо. И, и я же говорил, у меня оттуда папа.

РОБЕРТ. Иди Амин.

КРИСТОФЕР. Иди Амин Дадд. Это полное имя. Иди Амин Дада.

РОБЕРТ. Ла-адно…

Пауза.

Расскажи мне о матери. Чем она занималась в Уганде?

КРИСТОФЕР. Официанткой была.

РОБЕРТ. «Официанткой». Правда? В баре?

КРИСТОФЕР. Нет, блин, в канцтоварах.

РОБЕРТ. Солдаты там пили?

КРИСТОФЕР. А?

РОБЕРТ. Солдаты любили там выпивать?

КРИСТОФЕР. Не знаю.

РОБЕРТ. Я это к чему… как… как твоя мама встретилась с президентом Иди Амином?

Молчание.

КРИСТОФЕР смотрит в пустоту.

Кристофер?

КРИСТОФЕР. Тебе не понять.

РОБЕРТ. Почему это?

КРИСТОФЕР. Тебе не понять.

Молчание.

РОБЕРТ. Может, все-таки расскажешь?

КРИСТОФЕР. Она была студенткой. Он закрыл университет по политическим мотивам.

РОБЕРТ. Это она тебе рассказала?

КРИСТОФЕР. Она об этом не говорит, понял — нет? Это ж личное.

Пауза.

Расстраивается только.

РОБЕРТ. Что она изучала?

КРИСТОФЕР. Че?

РОБЕРТ. Какой предмет? Английскую литературу?

КРИСТОФЕР. Почему это?

РОБЕРТ. Я вот о чем: она читала тебе стихи, например? Или пьесы?

КРИСТОФЕР. Нет.

РОБЕРТ. А в школе? В школе ты читал стихи?

КРИСТОФЕР. Нет.

РОБЕРТ. А. Ну ладно. Хорошо.

Пауза.

А книжки? Детские книжки? Комиксы? «Тин-Тин»? «Астерикс»? Давала же она тебе книжки.

КРИСТОФЕР. Нет.

РОБЕРТ. Вы общаетесь? Кристофер? Ты знаешь, где она живет?

Пауза.

Крис?

КРИСТОФЕР. В Фелтэме она живет.

РОБЕРТ. Ты знаешь ее адрес? Можешь его назвать?

Пауза.

Не хочешь говорить, где она живет?

Почему я должен тебе верить, если ты даже адрес матери скрываешь?

КРИСТОФЕР. Брюс тоже мне не верит, но я докажу.

РОБЕРТ. «Докажешь»?

КРИСТОФЕР. Еще как.

РОБЕРТ. Как?

КРИСТОФЕР. А зачем тебе?

РОБЕРТ. Ну… Потому что я спросил…

КРИСТОФЕР. А если я тебе не верю?

РОБЕРТ. Ну… тогда… очень жалко.

КРИСТОФЕР. Жалко? (Короткая пауза) Так прямо и жалко?

РОБЕРТ. Ага.

КРИСТОФЕР. А-а.

КРИСТОФЕР думает.

Достает из кармана портмоне, откуда вытаскивает тщательно сложенную газетную вырежу.

Разворачивает и протягивает РОБЕРТУ.

РОБЕРТ нерешительно берет вырежу и читает.

КРИСТОФЕР читает через плечо.

РОБЕРТ (читает). «Груз восточноафриканских апельсинов из аэропорта… Прозвали Мясником… любит играть на аккордеоне», так это ясно… «…Сорок три ребенка от четырех жен»…

КРИСТОФЕР. От пяти.

РОБЕРТ. А?

КРИСТОФЕР. От пяти жен. Была пятая жена. Секретная.

РОБЕРТ. Пя… П… Где?

КРИСТОФЕР (показывает пальцем). Не та, у которой ресторанчик. Другая. Гражданская жена. «Живет в нищете».

РОБЕРТ (читает). …«Живет в… в Фелтэме».

КРИСТОФЕР. «В нищете».

РОБЕРТ. «В нищете… в Фелтэме». Ни хрена себе. Давно у тебя эта газета?

КРИСТОФЕР. Мать дала.

РОБЕРТ. Хрен знает что.

Они смотрят друг на друга.

Молчание.

Роберт берется за голову, напряженно думает.

КРИСТОФЕР (показывает пальцем). Смотри. Его фотография.

РОБЕРТ (кивает на вырежу). Можно я возьму?

КРИСТОФЕР. Нельзя.

РОБЕРТ. Кристофер, пожалуйста… послушай…

КРИСТОФЕР выхватывает вырезку, складывает ее и убирает, одновременно говорит.

КРИСТОФЕР. Меня преследуют. Я боюсь за свою жизнь. Живу в страхе. Они Знают, Кто Я.

РОБЕРТ. Кто они?

КРИСТОФЕР. Люди. Где я живу. Голоса. И… полиция. Все не просто так.

РОБЕРТ. Они… слушай, это же простые люди. Рабочие. Полицейские.

КРИСТОФЕР. Другие тоже. Есть еще один. Бананами в меня кидается.

РОБЕРТ. Бананами?.

КРИСТОФЕР. На работе. Даже на работе, понял — нет?! Здоровый мужик, а голова маленькая такая, как груша. Ручки тоненькие, зато до земли висят. Настоящий отморозок. Кожа такая бледная. Стремный мудак. Он там главный. Ночью приходит. В дверь долбит. Говорит, из-под земли меня достанет. Пришьет меня, и никто ничего не заметит — я ему верю. Их там целая семья. Племя целое. Они мне не нравятся. Они другой расы совсем. Это ж зомби! Трупаки! Упыри ходячие!