Первородный сон - Владислав Селифанов

Утомлённый поединком и отсутствием сна Теольминт, возвращающийся обратно в замок Хикари заметил, как непоседливый щенок, всю ночь проспавший у него за пазухой, вдруг зашевелился и начал втягивать мокрым носом влажный прохладный воздух. Теольминт остановился и… забыл про собаку. Кругом, на многие лиги вокруг, на бамбуковых деревьях распустились гирлянды соцветий, изменив цвет джунглей с зелёного на розовато-белый. В это же время из-за горизонта выглянуло утреннее солнце.

Паника охватила лесные народы Кхатазской империи. Все бамбуковые рощи и леса зацвели на рассвете, что обычно происходило один раз в несколько десятилетий. Но такого массового цветения не помнили даже старейшины. Лишь вечно молодые илийдинги видели нечто подобное перед Обновлением Мира, когда море поглотило земли вокруг Кхатаза, превратив их в острова. Племена лесных людей и нелюдей срочно стали готовить эвакуацию, чтобы углубиться в джунгли, ведь после цветения бамбук неизбежно погибает, отдав всю свою жизненную энергию. А на освободившиеся места неизбежно придут кхатазы со своим оружием и налогами, полями и деревнями.

Вперёдсмотрящий Минта’эдвен-Эарини впервые за десятилетия службы замешкался на посту. Над морем встало рассветное солнце и в этот же миг большой участок побережья острова Рокушима, покрытый ярко-зелёным лесом, вдруг прямо у него на глазах поменял цвет. Он пригляделся зорким взглядом и объявил:

– Началось цветение бамбука!

Бамбуковые леса по всей территории Кхатазской империи зацвели в это утро.

Глава 29

Хироюки услышал позади себя булькающее рычание и мягкие, едва слышные прыжки маленького зверька. Они достигли ушей лорда именно тогда, когда он проникся ароматом расцветшего бамбукового леса. В то же мгновение все три спящих перед ним представителя старших рас открыли глаза.

Они выглядели ровно так, как и должны были выглядеть после глубокого сна. Улианта разглядывала собственные ладони с удивлением и испугом в глазах. Вельсиолл и Локтоиэль напротив, не сводили немигающих глаз друг с друга, и Хироюки показалось, что за время сна эльтасмирий и илийдинги стали чем-то неуловимо похожими друг на друга.

Они напомнили лорду его собственных родителей, уставших, но таких родных и понимающих друг друга с полуслова. Хироюки улыбнулся им, положил руку на рукоять меча и развернулся лицом к лесу.

К нему приближался маленький щенок, приминая короткими лапами утреннюю траву. Полностью покрытый шерстью, он бежал, высунув из маленькой, но клыкастой пасти длинный красный язык. Лорд, будучи неплохим охотником, легко определил, что щенок не приспособлен к жизни в джунглях. Порода была явно не дикая. Однако его насторожило то, что зверь появился из ночного леса и при всей своей внешней беззащитности слишком смело шёл на человека с оружием, а значит, вполне мог быть духом или демоном. Хироюки приготовился разрубить его, но в этот момент позади виляющего хвостом маленького увальня появился Теольминт. Он устало махнул лорду рукой. На его одежде и коже были заметны кислотные ожоги, но пребывал он в благостном состоянии духа. Хироюки понял, что этот эльтасмирий достоин его внимания. Он сделал шаг в сторону и не стал атаковать подозрительное животное, бежавшее к одному ему известной цели.

Щенок, виляя хвостом, обогнул Улианту вокруг и уткнулся мокрым носом в её лицо, закрытое ладонями. Он лизнул их и тут же с деловитым видом напустил рядом с ней лужу. Улианта взвизгнула и села на колени. Щенок словно ждал этого. Он неловко запрыгнул к ней на руки и принялся лизать её заплаканное лицо.

– Ты понравилась ему! – Несколько удивлённо воскликнула Локтоиэль, и Вельсиоллу показалось, что он уловил нотки зависти в её голосе.

Хироюки не привык к подобным сценам и вопросительно поглядел на архонта. Вельсиолл взял дело в свои руки:

– Благодарю тебя за нашу охрану. Ты истинный воин и достойнейший из известных мне лордов империи. Мало кто способен простоять в дозоре всю ночь, не сомкнув глаз. Я ценю твой поступок и не мог бы чувствовать себя безопаснее даже под охраной десятка Поющих мечей.

Хироюки лишь едва заметно кивнул, принимая благодарность. В его глазах не было заметно и тени усталости. Вельсиолл перевёл взгляд на остальных присутствующих:

– У меня ещё одна маленькая просьба ко всем. Подождите нас. Нам следует поговорить. С Локтоиэль. Наедине.

Не дожидаясь ответа, Вельсиолл отправился в джунгли. Он углубился в лес на десяток шагов и остановился рядом с кустом диких жёлтых хризантем.

– Тебе следует покинуть остров. – Сказал он себе за спину, почувствовав осторожные шаги девушки.

Она посмотрела на него, вынула из волос засохший цветок герберы и смяла его в руке:

– Одной?

Вельсиолл развернулся и поглядел на неё:

– Ты отправишься на корабле с нами.

– С кем?

– С посольством Дома Весеннего Шторма. – Сказал Вельсиолл и невольно бросил взгляд на Теольминта, разговаривающего на опушке с Улиантой, что не ускользнуло от Локтоиэль.

– Вам следует поучиться у него общению с противоположным полом.

Голос архонта обрёл официальный тон:

– Это редчайшая удача. Мало кто может похвастаться тем, что побывал на эльтасмирийском корабле. Да и те единицы, что бывали, были погружены в сон. Никто не помнит подобных путешествий и не может рассказать о них. Для тебя же я сделаю исключение. Под свою ответственность. Ты поедешь в качестве Высокого гостя.

– Как сухо и официально. Исключение? А я бы назвала это страхом.

Архонт нахмурился, а Локтоиэль в гневе прищурила глаза:

– Вы не признаётесь сами себе, что боитесь. Я видела вашу смерть, господин архонт. И на это воспоминание найдутся охотники на острове Рокушима. Вы хотите увезти меня, тем самым обезопасив себя.

– Ты глупа настолько же, насколько и красива. – Вельсиолл притянул её к себе и поцеловал.

Это был долгий страстный поцелуй. Локтоиэль показалось, что это будет длиться вечно, и она всем своим существом отдалась чувству эйфории и блаженства. В себя их привело чириканье древесной ящерицы, сидящей на ветке и уставившейся на них немигающими круглыми глазами.

– Я тоже видел твою смерть, Локтоиэль – теперь это наша общая тайна, которая будет разделять и в то же время объединять нас. – Быстро придя в себя, продолжил архонт. – Дело не в тайне. Ты отчасти права, дело в страхе, но не за себя…

Он внимательно посмотрел в её глаза.

– Я боюсь за тебя. Появление нашего посольства на острове, и, как результат, события этой ночи разрушили некое соглашение Разочарованного духа с неизвестными нам силами. Мы с тобой оказались в том колодце, к которому духи готовили Улианту, но мы не лишили народ Кхатаза «факела бессмертия», а сами стали этими факелами. Оглянись вокруг, –