Досье Сарагоса - Пьер де Вильмаре

1962 году. Было известно лишь то, что во время невероятного кризиса Барак, оппозиционно настроенный к тогдашнему чехословацкому президенту Антонину Новотному, прямо на заседании центрального комитета обвинил его в том, что тот, когда был заключенным у немцев, работал на нацистов во время войны, и в настоящее время защищает многих из них и их бывших коллаборационистов в стране. Новотный тут же приказал бросить его в тюрьму.

Чтобы понять реакцию Барака, нужно знать, в каких условиях он дошел до вершины иерархии Праги, почему Серов обратился к нему в 1954 году, и как он сам себя поймал в ловушку, раскрыв только тогда тайны договоренностей и да-же германо-советского сотрудничества после 1945 года.

Ни с ним, ни с его окружением невозможно было связаться, даже во время Пражской весны, хотя прошел слух об его освобождении из коммунистической тюрьмы. А затем письмо его сына Павла однажды пришло ко мне в Париж. Он просил о встрече под предлогом беседы о моей книге о ГРУ. Во время разговора Павел внезапно сказал мне, показывая на одну из моих ссылок, где я упоминал о похищении Мюллера в 1955: «Сейчас мой отец может вам об этом расска-зать!»

Ниже следует запись моих бесед с Рудольфом Бараком и его сыном в Праге, и мои подтверждения его слов, полученные в ходе расследований, затянувшихся почти на тридцать лет.

19.2. Безграничная советизация

Давайте сначала представим себе проблему, которая возникла в Москве, когда Мюллер воспользовался раздорами вокруг Сталина и его смертью 1 марта 1953 года, чтобы прервать все прямые контакты с Советами и их людьми. Бамлер в Карлсхорсте, Раттенхубер в Лейпциге, и их сеть бывших нацистов, либо дей-ствующих в ГДР, либо внедряющихся в ФРГ и страны НАТО, внезапно оказались похожими на обезглавленных птиц. Мюллер был ходячей картотекой, живой памятью, дирижером сверхсекретного аппарата, который подчинялся специаль-ному советскому подразделению, обосновавшемуся в Легнице вблизи от поль-ско-чехословацкой границы и под кодовым обозначением «ODRA» управлявше-му советско-немецкими тайными делами. Он был единственным человеком, ко-торый знал ключевых людей, их прошлое, их слабости, их подноготную, знал достаточно, чтобы полностью избежать двойной игры с их стороны.

(Гипотетическая шпионская сеть ODRA (Одра — так по-польски называется река Одер) упоминается в западных источниках исключительно в контексте обвинений со стороны ряда ультраправых американских общественных деятелей и журналистов (прежде все-го, Гэри Аллена) в адрес американского политика Генри Киссинджера. Его обвиняли, что он, мол, был советским агентом, завербованным этой самой «Одрой» сразу после войны, когда служил в военной контрразведке американских оккупационных войск в Германии. Называли даже его псевдоним — «Бор». Якобы изначально «наводка» на Кис-синджера как советского агента исходила от перебежчика Голеневского. Но никаких других подтверждений из независимых источников как факта вербовки Киссинджера, так и самого существования «Одры» за все время так и не обнаружено. — прим. перев.)

В 1954 году Рудольф Барак, благодаря сведениям, которые ему предоставили Советы, обнаруживает подземный мир, прежде ускользнувший от него. Но кем был сам Барак? Он родился в 1915 году. Когда немцы захватили его страну, он принадлежал к уже исчезнувшей сегодня гильдии метранпажей, печатников, которые могли исправлять не только ошибки в клише для печати, но также, благодаря своей культуре, возможные ошибки авторов. Оккупировавшим Чехо-словакию в 1938 году немцам такого рода специалисты не были нужны. Они отправили Барака на завод «Шкода», вблизи от Брно, где производились дето-наторы и бомбы для Люфтваффе. Как разнорабочего. Ему было двадцать четы-ре года. Он безостановочно ворчал, бродил от одного цеха к другому, пока его мастер по фамилии Бухта однажды не отвел его в сторону и не объяснил ему, что от него будет больше пользы, если он будет молчать и учиться у него мето-дам саботажа производства.

Шестидесятисемилетний Бухта был из тех, кто в 1917 году поддержал больше-вистскую революцию, но он сторонился любого прозелитизма. Он был антина-цистом, вот и все!

Но Барак, который никогда не был коммунистом, обнаруживает в 1944 году, что Бухта был внедрен советской разведкой, и что у него в Красной армии было звание полковника. Его начальником был другой «крот», В.В. Карякин, который в течение войны руководил теми, кого Москва сбросила на парашютах в 1943 году, чтобы подготовить приход коммунистов к власти. Среди них были Карол Шмидке, Рудольф Сланский, Карол Бацилек, между прочим, руководители пар-тии с 1945 года.

Карол Бацилек, неистовый сталинист, с 1946 по 1950 год участвовал «не в ком-мунизации, а в советизации страны», как говорил мне Рудольф Барак, который вначале, так же как и многие другие, полагал, что чехи должны строить «ком-мунизм по-чешски», впрочем, как и все остальные: румыны — по-румынски, по-ляки — по-польски, венгры — по-венгерски.

Бацилек был министром внутренних дел в 1952 и 1953 годах, когда очищения, которыми руководил Абакумов в странах Восточной Европы, а затем в СССР, достигли своего апогея, даже если Абакумов тем временем уже сам оказался в тюрьме.

19.3. Поверхностное смягчение

Смерть Сталина, казнь Лаврентия Берия, затем стабилизация власти вокруг Ни-киты Сергеевича Хрущева, который не отрицает коммунизм, но мечтает о дру-гом коммунизме, предполагают кадровые изменения, как в Праге, так и в Москве. К счастью, если можно так сказать, Бухта, Карякин и их друзья влия-тельны в течении «хрущевцев», когда демократия, сводившаяся только к дикта-тору и к его клану, переходила в демократию, расширенную до пирамиды пар-тии. Как я написал в моей книге в 1969 году («Путь к власти в СССР. От Ленина до Брежнева»), страх ушел из Кремля. Иерархи могли теперь дискутировать между собой, не опасаясь убийства или ссылки… за исключением эпизодиче-ских спазмов…

В Праге Бацилек был тогда понижен в должности до поста первого секретаря Коммунистической партии Словакии. Через двадцать три дня после смерти Ста-лина, реформаторы в Москве воспользовались временным правлением Берии, чтобы поставить Рудольфа Барака на должность заместителя председателя Со-вета Министров и заместителя министра внутренних дел. Здесь сыграло свою роль своеобразное братство между бывшими настоящими советскими бойцами и настоящими чешскими борцами сопротивления. Это объясняет, кстати, и от-странение, затем отзыв в Москву Абакумова и его людей, в то время как в Праге Алексей Дмитриевич Бесчастнов, ветеран спецслужб и «куратор» Бацилека, был переведен в Венгрию, где послом тогда был Юрий Андропов, будущий руково-дитель КГБ.

Полковник Прхал, который был заместителем Бацилека, отстранен. Барак тот-час же принимает меры, которые объясняют то, почему сталинисты в партии отомстят ему в 1962 году. Вначале он отменяет систему под названием «Kamen» («Камень»), изобретенную Бацилеком и Прхалом. Они приказали в нескольких точках австро-чехословацкой границы с помощью перемещения пограничных столбов создать «ничейную землю». Те, кто каждый месяц сотнями пытались сбежать на Запад, попадая за ложную границу, думали, что они уже в свобод-ной стране, и осведомители незамедлительно сообщали о них. Тут же появля-лась полиция. Арестованных отправляли в Гулаг или пытали в тюрьмах.

Новые поколения часто не знают, что система пыток, в которой упрекают грече-ских «черных полковников», чилийскую или аргентинскую полицию, француз-скую армию в Алжире, даже ЦРУ, родилась в 1919 с первым Гулагом, созданным Лениным и Троцким, продолжалась непрерывно в течение 1930-х и 1940-х го-дов при Гитлере, при Сталине, при Тито, как и при всех коммунистических ре-жимах после 1945 года.

Принятые Рудольфом Бараком меры, включая отмену операции «Kamen» и за-прет пыток, объясняют ненависть по отношению к нему со стороны пражских «нормализаторов» после 1962 года. Во главе их Любомир Штроугал, который сменит Барака на посту министра внутренних дел. Эти меры означали смягче-ние режима. Делая это, Барак пользуется своими связями в окружении Хруще-ва, мгновенно оседлав волну новой политики Кремля, который в то время очень старался продемонстрировать свое дружелюбие Западу, и в особенности амери-канцам.

Те, кто должен был присматривать за Бараком, высшие офицеры КГБ Фотий Ва-сильевич Пешехонов и Павел Николаевич Медведев позволяли ему делать то, что он хотел. В конце концов, эта политика вписывалась в рамки ослабления напряженности между Востоком и Западом. Но кроме того Барак по истечении нескольких месяцев дал понять, что он хочет направить все свои усилия на внешние, коммерческие или тайные дела, предоставив одному из своих заме-стителей заботу о внутренних делах.

У Барака был хороший нюх: в Москве Иван Серов, председатель КГБ с апреля 1954 года, хотел именно этого: использовать коммерческие сети Праги в мире, и особенно в Южной Америке, чтобы осуществить операцию, которая до сего дня осталась одной из самых секретных за всю коммунистическую эпоху.