Досье Сарагоса - Пьер де Вильмаре

Между тем, «Грюнвальда» беспокоит — и он не скрывает этого от своих амери-канских «кураторов», что Штаудингер и Дирксен упоминали о своих параллель-ных контактах с американскими разведывательными службами, и в то же самое время с несколькими подпольными руководителями немецкой коммунистиче-ской партии. «Грюнвальд» хотел быть уверен, что он не имеет дела с провокаторами.

К сожалению, наши документы, полученные в американских архивах, нигде не содержат ответа на этот вопрос. Тем не менее, они являются доказательством существования с 1946 по 1950 год одной из сетей Мюллера в оккупационной зоне, подтвержденного уже упомянутым здесь донесением Вильгельма Шмитца от 26 февраля 1951 года, из которого следует, что Мюллер, которому помогает Раттенхубер, действительно является «дирижером» этой сети.

Несколько случаев такого рода, до настоящего времени неопубликованных, из-влеченных из наших личных досье, заслуживают того, чтобы проиллюстриро-вать проникновения или вербовки на Западе агентов описываемой нами коман-ды. Уже в конце 1946 года можно отметить появление в Кёльне, а затем в Бон-не, где концентрируются те, кто создадут правительство Аденауэра, некоей Ве-ры Шварте. Эта довольно соблазнительная Вера была арестована в конце 1944 года Гестапо как подозрительная личность, исчезла в 1945 году. Затем она яко-бы сбежала из советской зоны и появилась в английской зоне, когда каждый из западных союзников, договорившись о восстановлении объединенной западно-германской полиции и служб разведки и контрразведки, пытается навязать в руководство этих структур своих «собственных» немцев.

Лондон проталкивает в руководство BfV (БФФ, Федеральное ведомство по охране конституции, фактически внутренняя контрразведка ФРГ) Отто Йона, который вместе со своим братом вел двойную игру между нацистами и англий-ской разведкой, вплоть до неудачного покушения в июле 1944 года. Кто заста-вил назначить Веру Шварте на должность секретарши Отто Йона? Мы этого не знаем, но в 1951 году мы знали, что она была восточным агентом, на жаловании Карлсхорста. Это знал также американский офицер ЦРУ Петер Сихель, который служил в Германии с 1949 по 1952 год.

(Питер Сихель (или Сихел, в некоторых отечественных источниках также «Сайчел»), он же Петер Зихель, немецкий еврей, сбежавший от нацизма в США и работавший в УСС и ЦРУ, стал впоследствии крупным виноторговцем. — прим. перев.)

Когда в 1954 году Отто Йон уходит на Восток и в ходе театральной пресс-конференции, устроенной Советами, заявляет, что он «в ужасе» обнаружил, что правительство Аденауэра наполнено бывшими нацистами, то это дело вскоре заминают. Мюллера тогда не было в зале. Он бы громко смеялся, зная о количестве высокопоставленных нацистов, которые приступили к активной работе в обеих Германиях…

С другой стороны в Бельгии, в Люксембурге и во Франции снова выходили из тени уцелевшие члены сетей «Красного оркестра». Перешедшие на сторону СССР в 1944–1945 годах Граф, бывший глава СД в Льеже во время оккупации, и Маркс, несмотря на свою фамилию, начальник Гестапо в Брюсселе, в то время особенно защищали в Европе болгарское ответвление советских сетей. По по-ручительству Мюллера они реактивировали многих из них после 1946 года. Так, например, Софи Фар, которая два года спустя спокойно жила в Париже у ее по-други Ольги Хесс, на улице Лористон, дом 207. Тот же Альбер Бюидан, пропав-ший без вести после его неприятностей в 1947 году, но снова появившийся в 1950 году в своей парижской квартире по адресу улица лорда Байрона, 11-б. Он якобы занимался развитием телевидения. Через него можно было выйти на фирму «Sofimex», а уже через нее на семь или восемь торговых фирм, создан-ных в Европе. Все они служили прикрытием для агентов, либо напрямую управ-ляемых КГБ, либо тех, кем манипулировала команда Мюллера и Раттенхубера.

Их деятельность тогда была обнаружена автором, но только десятью годами позже различные следы и несколько документов привели к этой команде, а не только к аппарату советской разведки.

Одним из наиболее красивых успехов этого восточногерманского тандема — о котором, однако, никогда не говорил Маркус Вольф — было, без сомнения, про-никновение его с 1947 по 1951 год в разведывательную службу Райнхарда Ге-лена, когда его организация стала Федеральной разведывательной службой (BND), под опекой правительства Бонна и с поручительством западных союзни-ков.

Либо как «беглецы» из советских лагерей, либо как освобожденные и отослан-ные на Запад, так как Холодная война, несмотря на спорадические вспышки, немного стихала, десяток бывших высших офицеров Абвера, СД, Гестапо суме-ли, ручаясь один за другого, закрепиться в службах безопасности Бонна.

Вашингтон и Лондон испытывали жажду по информации о Советском Союзе, его структурах, и о странах, ставших советскими сателлитами. Тут-то и появились специалисты в данном вопросе: Ганс Клеменс, Вилли Крихбаум, и другие истинные эсесовцы. И лишь намного позже обнаружится, что их нацизм скрывал их работу для Гестапо-Мюллера или для «советских» немцев в берлинском Карлсхорсте.

18.4. Панцингер и Паннвиц возвращаются на Запад

В 1955 году в своем огромном великодушии Москва отправляет в Западную Германию примерно тысячу военнопленных, в знак благодарности канцлеру Аденауэру за установление дипломатических отношений с СССР. Следовало бы предположить, что западногерманская контрразведка заинтересуется не одним из них, особенно, когда речь идет о таких бывших специалистах как Фридрих Панцингер или Хайнц Паннвиц, ключевых фигурах знаменитой зондеркоманды, занимавшейся «Красным оркестром».

Старый компаньон Мюллера с 1919 года, Панцингер, бывший начальник Гестапо Берлина, был также его ближайшим помощником до начала 1944 года в руко-водстве перевербованными советскими агентами или теми, кто выдавал себя за таковых. Однако Панцингер никого не интересует, хотя он был кем-то вроде почетного пленника, консультировавшего время от времени людей генерала Абакумова. И вскоре после его возвращения он появляется в кулуарах БНД. Именно Хайнц Фельфе, бывший сотрудник Генриха Гиммлера, ввел его туда. Ведомство по охране конституции и пальцем не шевелит. Полковник Отто Ваг-нер, иногда консультировавший Райнхарда Гелена, напрасно удивляется роли Фельфе, возглавившего отдел III F (контрразведка БНД), и присутствию Пан-цингера. В его глазах, они, само собой разумеется, двойные агенты.

Но Фельфе был разоблачен как советский агент только через шесть лет. Он связывался с Востоком чаще всего с помощью тайника, расположенного, как бы случайно, неподалеку от Брюнна.

(Фельфе был арестован в 1961 году и в 1963 году приговорен к четырнадцати годам тюрьмы. В 1967 году он был освобожден и уехал на Восток. Он всегда, даже после объ-единения Германии, с гордостью говорил о своей работе на Советы. Боннское прави-тельство всегда преуменьшало масштаб его измены. — прим. автора. (Фельфе был осво-божден не в 1967, а в 1969 году в ходе «обмена шпионами». — прим. перев.))

«Делу Фельфе» было посвящено несколько книг, но в них никогда не было ни слова, ни намека о его связях с Гестапо-Мюллером или Раттенхубером после 1945 года. Благодаря советским архивам, к которым смог получить доступ «Кент»-Гуревич, мы, в любом случае, имеем документальные подтверждения того, что Панцингера в феврале 1947 года допрашивали в здании министерства государственной безопасности, и в другой раз — на Лубянке, 29 июня 1951 года. Существенная причина этой смены места допросов состоит в том, что в июне 1951 года Абакумов был только что снят с его должности, и его самого допра-шивали полицейские из клана Берии.

Именно потому, что Абакумов сначала попал под подозрение, а затем был арестован 12 июля, в австро-германском отделе, куда в тот момент переводят Пет-ра Дерябина, проносится слух, что Мюллер арестован.

(По данным «Пита» Бэгли, которому об этом рассказывал перебежчик Петр Де-рябин. — прим. автора.)

В действительности Мюллера неоднократно допрашивают, потому что, согласно правилам, раз его покровитель оказался в тюрьме, то все его подчиненные или протеже должны подвергнуться тщательным допросам. Доказательством, что Мюллер был в тот момент свободен, служит для нас тот факт, что в 1951 и 1952 годах, по крайней мере, до осени, он еще циркулирует между Брюнном, Лейп-цигом, берлинским Карлсхорстом и Москвой. Под подозрением Абакумов или нет, но знания Мюллера о немецком персонале, его сеть информаторов в ФРГ и в нескольких других странах, всегда необходимы, так же как знания его быв-ших прямых подчиненных, вроде Хайнца Фельфе, который до 1958 года при-крывает Панцингера и других внедренных агентов. Панцингер покончит с собой в 1959 году, и Бонн так никогда окончательно и не понял мотивы его самоубийства. Хайнц Паннвиц выпутался из этого лучше. Он без большого шума снова обрел положение в западногерманском обществе. Паннвиц стал уполномочен-ным банка, специализировавшегося на международных торговых сделках. На этой должности он в 1959 году вел для фирмы «Helvetia» переговоры о больших поставках вольфрама с испанскими собеседниками. Любопытное совпадение: один из его визави принадлежал к сети Сарагосы…