Великое зло - М. Роуз

– А формулы сохранились? – перебила его Жас.

– Целые тома. Хотите посмотреть?

Она возбужденно закивала.

– Ну, конечно. Очень.

Эш подвел ее к маленькому старомодному столику в дальнем углу комнаты. Застекленные полки, выдвижные ящики… Больше десятка записных книжек в черных кожаных переплетах. Эш открыл стеклянную дверцу. Слабо пахну́ло высохшим клеем, кожей и древесным запахом старой бумаги… давно забытые сокровища ждали своего часа.

Жас сняла с полки блокнот. Раскрыла. Тот же почерк, что и на этикетках. Каждая формула – на своей странице. Названия ароматов говорили о том, что Фантин работала вместе с мужем.

Трепет изумрудного вечера.

Вспышка сапфировых звезд.

Рассветный жемчуг.

Жас читала список ингредиентов для каждого рецепта, пытаясь воссоздать в уме аромат.

– Такие притягательные… Сложные и одновременно необычные. Как и их названия.

– Откуда вы знаете?

– У меня память на запахи: когда я вижу рецептуру, могу воссоздать букет.

– Это редкая способность?

– Для нашей семьи – не очень. Она была у дедушки и у отца. А вот у моего брата – нет.

– Но это значит, что вы способны мысленно создавать ароматы?

Жас кивнула.

– Способна. Но не создаю.

– Нет?

– Нет. Уже очень давно.

– А можно из имеющихся в этой лаборатории ингредиентов воссоздать какой-либо рецепт Фантин?

– Ну, наверное, кое-что выдохлось. Но если комната была под замко́м и содержалась в темноте – полагаю, большинство компонентов сохранилось так же, как лимонная эссенция.

– Хотите попробовать?

Жас с удивлением услышала собственный утвердительный ответ. Она не занималась этим со смерти матери. С четырнадцати лет. Снимая с полок флакон за флаконом, следуя записанной в блокноте формуле, женщина думала о том, что для нее самой, как и для Фантин, эта работа и семья неразделимы. И для деда, и для отца их мастерские были частью дома и домашнего уклада. Там в детстве играли в парфюмеров они с братом; там они учились основам «восьмого искусства», как это называлось в семье л’Этуаль. И теперь Жас опять оказалась за рабочим столом парфюмера.

Вот список ингредиентов для «Рассветного жемчуга». Жасмин. Апельсиновый цвет. Перец. Гардения. Серая амбра. И нечто под названием «амброид».

– Очень странно. Насколько я знаю, один из ингредиентов не существует вообще. Неужели здесь ошибка?

– О чем вы?

– Фантин включила в состав рецепта амброид, но это не эссенция. Я сперва подумала, что, может, она имела в виду амбру, это очень распространенный компонент, – но амбра в рецепте уже есть.

– Что такое амбра? Смола, в которой застывают насекомые?

– Нет, это янтарь, не путайте. Амброид – это как раз прессованный янтарь. Однако в парфюмерии он не используется. Амбра и амброид – совершенно разные вещи. Но чтобы все окончательно запутать, «янтарные ноты» – один из парфюмерных терминов. Так называют благовония восточного, ориентального направления: теплый, пряный древесный запах с нотками ванили, ладанника и амбры.

– Я столько лет использовал дом не по назначению, и мастерская пустовала. А теперь в ней работает настоящий парфюмер. Здо́рово.

Жас никогда не считала себя настоящим парфюмером. Это не про нее. Не про нее, точно. Но поправлять Эша она не стала.

– Тогда что такое амбра – другая разновидность смолы? – спросил он.

– Нет. Это такое серое вещество, немного похожее на воск. Продукт жизнедеятельности китов. Выделяется их репродуктивной системой в воду – и потом выносится волнами на берег. Пахнет кошмарно, но после обработки дает приятный, очень освежающий обертон – на мой вкус, немного похожий на запах алкоголя. Как и дубовый мох, амбра ценится не столько за собственный запах, сколько за то, что способна служить связующим звеном и собирать разные запахи воедино.

– И такую дрянь используют в духах?

Жас засмеялась.

– Дедушке я задавала тот же самый вопрос. Много раз. Не только про амбру, про другие ингредиенты. Например, в парфюмерии широко используется циветин, продукт желез виверры, есть такой пушной зверек чуть больше кошки.

Она прошлась взглядом по полкам, достала и поставила на стол два флакона: на одном было написано «амбра», на втором – «циветин».

А потом ей на глаза попалось кое-что еще.

– Странно. Очень странно.

– Что?

Жас потянулась, взяла с полки еще одну бутылочку и показала Эшу. На этикетке четко значилось: «амброид». Внутри почти не осталось жидкости, только маслянистый осадок на дне. Жас открыла пробку и принюхалась. Пахло знакомо, но чем? И лишь через несколько секунд она вспомнила: так пахло от костра, который они с Тео разожгли в развалинах днем раньше.

Жас протянула флакон Эшу.

– Вот, понюхайте. Минеральный запах, но он сладкий – и кажется почти растительным.

Он нагнулся и втянул воздух.

– А теперь понюхайте амбру. Ничего похожего, верно?

– И правда…

– Надо закончить с рецептом. Хочется все-таки выяснить, как это все сочетается.

Жас опустила пипетку в бутылочку и добавила в состав две положенные капли.

Аккуратно вращая флакон, она смешала компоненты. Глядя на маленький водоворот, чувствуя, как меняется запах смеси, поняла, что испытывает возбуждение. Такого с нею не случалось с тех пор, как в юности они с Робби создавали свои немыслимые образцы.

Впервые за последние семнадцать лет Жас составляла композицию.

– Да у вас тут практически машина времени, – сказала она Эшу. – Парфюмеры передерутся, чтобы получить доступ к этим рецептам и флаконам.

– А вы бы хотели?.. Возможно, если что-то здесь имеет ценность, ваша компания пожелает выпустить продукцию на рынок?

Ее застали врасплох. Не столько само предложение, столько возможности, которые обещало согласие. Укрыться здесь на несколько месяцев, отсидеться, выбросить из головы Париж и Нью-Йорк, оказаться как можно дальше от Гриффина Норта – господи, как она по нему скучает! – с головой погрузиться в строчки формул, нанесенных выцветшими чернилами на пожелтевшую бумагу, формул с таким интригующим, с таким поэтичным названием…

– Подумайте, а? Если здесь есть неизученные сокровища, было бы глупостью их проигнорировать. Я бы с удовольствием открыл новое дело.

Она засмеялась.

– Финансист до мозга костей… А я-то думала, что в глубине души вы романтик.

– Мы всегда ищем новые варианты вложения средств. Но главное даже не это. Здесь такая же часть наследия моей семьи, как ювелирное дело и искусство стеклодува, – но эта часть до сих пор была от нас скрыта. Я серьезно, Жас.