Инквизитор - Черил Фрэнклин

— Вы знаете Стромви? — спросил он.

— А вы? — отозвался Роаке.

— Только шапочное знакомство.

— Отлично.

Так как любые дальнейшие вопросы могли обозлить Роаке, Джейс расслабился на койке и закрыл глаза с видом спящего. Он попытался отогнать беспокойные чувства, но гнев, холодный и горький, не желал покидать его разум. Чтобы исцелить эту рану, требовалось время. «Роаке подтолкнул меня, но я выбрал убийство!»

Из-под опущенных век Джейс рассматривал чеканный профиль Роаке и край его переливающегося глаза. Каждый член Консорциума мог приобрести разведенную микстуру реланина, которую использовали для производства адаптатора, но тщательно отмеренные дозы жидкости не содержали снадобья в количестве, способном удовлетворить наркомана. Даже если законно приобретенный препарат скапливался в течение нескольких спанов, содержащиеся в нем инертные ингредиенты, неотделимые от реланина, предохраняли от опасностей наркомании.

Калонги поддерживали строгий контроль над распределением чистого реланина. Роаке определенно не входил в число получателей сомнительного сокровища. Естественный реланин, возникающий лишь в крови калонги, доводился до полной чистоты под их тщательным наблюдением. Даже если бы произошло невозможное и кто-то из калонги попал в плен, чистый реланин не мог быть извлечен из его крови против его воли. Лишить калонги сознания можно только вместе с жизнью, а пребывая в сознании, калонги способны изменять свою кровь, делая ее бесполезной. Смерть же моментально лишала кровь калонги всех ценных свойств.

Ослабленные варианты реланина можно было добыть из некоторых растений калонгского происхождения. Любой, обладающий изрядной долей дерзости и готовностью щедро платить, мог приобрести контрабандное варево из реланиновых масел у торговцев-кууи, но немногие из потреблявших такую жидкость протягивали более пяти спанов. Конечно, существовали и другие источники, но Джейс сомневался, что их продукция была надежнее, чем у кууи.

— Порт Стромви может оказаться захваченным друзьями беркали, — пробормотал Джейс.

— Вы сами попались в порту Стромви? — спросил Роаке, впервые в упор посмотрев на Джейса, который ответил ему немигающим взглядом. Роаке нахмурился.

— Мое появление удивило вас, так как вы не ожидали, что яд пощадит еще кого-то, — продолжал Джейс. — Тогда вы сочли мою живучесть случайной. И вы рассчитывали, что я умру вместе с вашими врагами, когда разобью капсулу, потому что вдыхание химического огня почти всегда смертельно.

— Вы адаптированы к выживанию, — пробормотал Роаке. — Каким образом?

— Очевидно, с помощью дара в виде чистого реланина.

— От кого же был этот дар?

— От друга.

— Калонги?

Джейс пожал плечами, отметив про себя быстроту выводов Роаке.

— Реланин — причина, по которой мы с вами выжили, когда другие заключенные погибли. Вы должны были сразу понять, что я — потребитель реланина, как и вы.

Роаке вновь перенес внимание на пульт управления.

— Да, — признал он наконец. — Мне следовало подумать над этим. Ваше выживание — неожиданный фактор, соли.

— А к какому виду принадлежите вы, Роаке?

Легкое изменение позы свидетельствовало о приливе гордости, но Роаке ответил без всяких эмоций:

— Я — эссенджи.

Джейс приподнял темные брови, когда отпечатавшаяся в памяти информация, касающаяся редких видов, приобрела четкие очертания.

— Информационный банк Консорциума утверждает, что ваш народ практически исчез — поглощенный генетическим полем соли, от которого вы некогда мутировали.

— Какую еще дезинформацию об эссенджи содержит ваш банк? — с вызовом поинтересовался Роаке.

— Не могу припомнить ничего существенного, — спокойно ответил Джейс, хотя краткая, но полная насилия история эссенджи проносилась у него в голове.

— Удачный провал в памяти? — хмыкнул Роаке с недоверием хронического лгуна.

— Регистр Консорциума содержит тысячи ныне существующих видов и миллионы их разновидностей. На вас должно было произвести впечатление, что я вообще вспомнил наименование «эссенджи».

— На меня должен произвести впечатление жалкий заключенный беркали? — усмехнулся Роаке.

— Зато вы были их почетным гостем, — сухо произнес Джейс. Почувствовав, что в Роаке снова закипает гнев, Джейс обозвал себя дураком на нескольких экзотических языках. «Где сегодня твоя хваленая тактичность, Слейд? Полагаю, все еще страдает от избытка реланина и необъяснимых обстоятельств. Никогда не думал, что следствие по поводу бедной мисс Дарси приведет меня к такому океану безумия, даже если Мирель унаследовала не только имя от своей знаменитой прабабушки». — Простите, Роаке. Пожалуйста, проявите терпение с невежественным соли и просветите его насчет мифических эссенджи.

— Я освежу вашу память, соли, если она такого скверного качества. Мы, эссенджи, гораздо сильнее и хитрее наших слабых предков соли. Мы не боимся насилия, как вы. У нас много дарований, которых не понимают, но часто домогаются низшие расы. Я самое опасное существо, которое вы когда-либо встречали, соли.

— Благодарю за предупреждение, — серьезно отозвался Джейс, поздравляя себя с тем, что удержался от комментариев по поводу отсутствия скромности среди дарований эссенджи. — Что же делает вас столь исключительно опасными?

— Свобода от нелепых законов, любопытный соли.

— Меня зовут Слейд.

— Вы задаете слишком много вопросов, Слейд.

— Что поделаешь — ненасытное любопытство.

— Вам следует немедленно избавиться от этой раздражающей привычки.

— На планету Стромви недавно обрушились серьезные неприятности. Это не идеальный пункт назначения для украденного челнока.

— Беркали не смогли удержать меня, а их друзья не смогут меня победить.

— Удивительно, что многие считают калонги нескромными, — не сдержался Джейс.

Оми с достоинством опустился на корабельную койку.

— Могу я чем-либо улучшить ваше самочувствие, мастер Оми? — заботливо осведомилась штурман-теураи.

Оми щелкнул коротким усиком над глазным гребнем в знак признательности на любезность штурмана, но ответил вслух, не уверенный в понятливости молодой теураи:

— Вы сделали все необходимое. Я доволен.

Теураи поклонилась с удивительной элегантностью при ее неуклюжей фигуре, и Оми подумал, что она должна быть очень красива в своей водной фазе размножения. Грубая, покрытая серой шерстью шкура уже начинала обвисать, внося вклад в общее впечатление неуклюжести, но Оми представил себе гибкое изящное существо, которое должно было появиться из этой шкуры, сверкая всеми цветами радуги. Легкий солоноватый запах, исходивший от теураи, свидетельствовал о приближении женской очаровательности. Оми одобрительно кивнул, воздавая должное изысканности расы.

— Сожалею, что мое путешествие задержало ваше посещение моря, — сказал он.

Широкая зеленая глазная лента теураи отразила удивление, но штурман быстро ответила:

— Когда пара штурманов собирается пожениться, они должны чем-то пожертвовать. Мы сознательно сделали свой выбор.

— Одаренное потомство вознаградит вас за вашу жертву.

— Мы очень на это надеемся.

— Чувствую, что вы оба вправе на это рассчитывать.

Теураи снова поклонилась с глубоким уважением к суждению калонги. Оми ощущал кипение эмоций, которое штурман пыталась сдержать. Ее длинный узкий нос вздрагивал, а складки кожи над глазной лентой изгибались. Морская остановка была неизбежной, когда эмоции теураи становились столь чувствительными.

— Благодарю вас, почтенный мастер. Ваше одобрение придало мне сил, которые я с радостью разделю со своим мужем.

Оми царственно кивнул, и штурман удалилась. Думая о приливе надежды, которую он ощутил в теураи, Оми почувствовал удовлетворение. Он особенно наслаждался своим опытом, когда мог доставить удовольствие молодежи.

Подумав о молодости теураи, Оми признал, что позволил личной точке зрения обмануть чувство времени. Он разбранил себя за неаккуратность мышления. Пара теураи числилась среди лучших штурманов Консорциума уже многие спаны. А тот, кто скоро станет мужчиной, даже воспитывался в предыдущем цикле.

Укитан, безусловно, приложил свое знаменитое влияние, чтобы привлечь теураи перед самой морской остановкой. Эти теураи были зрелыми особями своего вида и, несомненно, более опытными в космических полетах, чем их пассажир-калонги. Оми никогда не любил долгих путешествий и почти всегда ограничивал свою деятельность несколькими высокоцивилизованными планетами. Наиболее досадное исключение забросило его на планету, на которой был убит Арнод Конати.

«Уважай опыт теураи, — приказал себе Оми. — Невинность не означает невежества и не свидетельствует о недостатке интеллекта или уровня цивилизации. Невинность приходит как в начале, так и в конце пути. Она может пышно цвести в старческой мудрости и в детской чистоте».