Русский крест: Литература и читатель в начале нового века - Наталья Иванова

Один убегает – другой догоняет.

Один строит – другой разрушает.

Один предполагает – другой располагает.

(Условно говоря: хитрый «купец» и хитрый «солдат».) Кто кого перехитрит? На данном этапе – хитрый «солдат»…

Но вопрос сегодня не в Ходорковском.

Рядом с Путиным – то по левую от него руку, то по правую – как правило, усаживаются те, кто до Путина или вместо него произносит слова, которые президент либо резко опровергает (как Александра Аузана с его злосчастной репликой о грантах и грантодателях), либо принимает по умолчанию.

2

Последний раз такой «круглый стол с высказываниями» состоялся в преддверии создания так называемой Общественной палаты.

И вот сидят в чудесном, красивейшем кремлевском круглом зале за обширным круглым столом приглашенные любезным хозяином граждане, отмеченные той или иной степенью всероссийской известности, отобранные по принципу несомненной «авторитетности», будущие сопалатники, такой синклит мудрецов и мыслителей, от Ирины Родниной до Шамиля Тарпищева. Сидящий одесную президента Никита Михалков произносит – и очень сердечно, играя эдакого искреннего-искреннего человека («положа руку на сердце»): мол, надо больше выезжать в провинцию, нечего только по столицам выступать; русского человека только вот так за руку подержите, он еще сто лет терпеть будет…

Откровенное слово крепостника о русском народе услышать на столь ответственном, высоком собрании дорогого стоит. «Мы народ свежий, – писал Аполлон Григорьев, – и вместе извращенный столетиями неестественной жизни, доведенный до тупости чувства – и вместе ко всему относящийся критически». И я, профессию выбравшая как представитель этого самого народа («ко всему относящийся критически»), сильно поежилась – не где-нибудь, в Кремле ведь сказано. И осталось без возражений.

О долготерпении русского народа песни сложены. Затянет родную дубину etc. «В России упражняются в тихом роптании», – замечала в частной переписке государыня Екатерина Великая. Но чтобы прямо перед телекамерами барин царю столь цинично указывал, что надобно предпринять, чтобы терпеливый народ терпел свое неуютное положение и дальше, – это все-таки новая стадия в определении особенностей русского национального характера.

От этой своей «загогулины» в сторону личных наблюдений Н. С. Михалкова над русским народом и его долготерпеливым характером я вернусь все-таки к оппозиционной парности. Итак, напомню об открытии (тому ж лет тридцать) Владимира Маканина, о законе Ключарева – Алимушкина, выраженном в сюжете одноименного рассказа. Грубо говоря, чем Алимушкину (кажется) лучше (успех, деньги, слава и т. д.), тем Ключареву хуже. (Или наоборот – рассказ давний, могла спутать фамилии. Это еще советские времена, но дела не меняет: соотношение в «паре» сугубо русское.) Алимушкин чуть не премию какую огребает и в Европу командируется, а Ключарев вовсе помирает. Тут и конец рассказу. Рассказу, но не жизни: в жизни сегодня так уж получилось, что не зловещая интриганка-судьба, а сам Алимушкин «достает» Ключарева. Однако вот ведь незадача: кончится один, кончится и весь сказ. В том числе про Алимушкина.

Русская литература и русский фольклор дают широкие возможности и для размышлений об особенностях русского характера (никаких костромичан спрашивать не надо), и для установления параллелей с нашей государственной – и нарождающейся общественной жизнью. Вот спрашиваем: зачем создавать Общественную палату? Отвечаем: чтобы задача перед обществом была. Спрашиваем: какая задача? Отвечаем: поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Палата – общественная, но никакой политики там не должно быть: ее члены должны политически быть максимально неангажированными, такова установка президента для отбора в палату представителей граждан. То есть заседать будут, но пусть о политике и не думают. Но можно ли запретить в любой из «палат» и даже вне их думать – и говорить, говорить – о белом верблюде? Можно ли сосредоточиться лишь на том, что «важно русскому человеку»? И кто определит, что ему, этому непознаваемому русскому, важно? Не Никита ли Сергеевич? («Он русский, и это многое объясняет» – высокопарная фраза, вложенная в голову туповатого американца, наблюдающего за любящим Моцарта нашим мальчиком, – см. «Сибирский цирюльник»). Тем более (всё цитирую Н. С. Михалкова через репортаж «Известий» – его яркие и образные высказывания, как и его не менее образные и не менее яркие фильмы, свидетельствуют, что он всегда о народе думает) – «когда к нему (к русскому человеку. – Н. И. ) подойдут и потрогают за руку!»

И тогда он еще сто лет терпеть будет… правда, эти слова «Известия» в репортаже стыдливо опустили.

«Если вы приходите домой в 3 часа ночи (?!  – Н. И. ) и вам не спится – должен быть канал, который вместо американских фильмов или Верки Сердючки расскажет о том, что Владивосток проснулся». (Владивосток проснулся. И Приморье проснулось. Когда это – не пустые слова, а реальное драматическое происшествие, просыпаются даже в Москве. На этот раз, слава те господи, проснулись и своевременно позвали англичан. Все-таки история с «Курском» хоть чему-то научила.)

Это, по мысли артиста и кинорежиссера, создаст «доступное народное телевидение».

Доступной женщиной в народе всегда называли известно кого. Если попросту, то…

И если именно это хочет Н. С. М. дать «народу», который будет еще сто лет терпеть, то соображения его не лишены остроумия.

Для сконструированного талантливым режиссерским сознанием терпеливого русского народа, не очнувшегося от крепостного рабства, продленного еще и на XXI век, доступное телевидение будет в самый раз. И еще ведь потрогают за руку.

Все эти соображения, мнения и рекомендации, высказанные Н. С. Михалковым В. В. Путину, подразумевают не только барское, но даже явно стороннее отношение к так называемому народу. Такие советы мог бы дать чужак относительно туземцев-аборигенов: что им дать, за что их можно потрогать и какую драгоценность (например, долготерпение) за стеклянные бусы можно получить.

Можно ли перепатриотичить патриота?

Странное дело, изжитое прошлое наплывает, повторяясь, в настоящее и будущее. Правительство утвердило государственную программу «Патриотическое воспитание граждан РФ на 2006–2010 годы». Опять получается, что за собственные деньги – а их из налогов, заплаченных нами, будет потрачено в одном лишь 2006 году 77 млн рублей – нас же и будут воспитывать. Взяты на вооружение принципы, намечены мероприятия, среди которых, например, организация постоянно действующих рубрик в СМИ (ожидаемый результат – уважение к госсимволике, вспыхнувшая у молодежи любовь к отечеству); организация записи на дисках «старой песни о главном» (чтобы учить слова!); проведение научной (!) конференции «Нравственность – основа патриотизма». Разъяснено, что можно (и нужно) делать и чего делать ни в коем разе нельзя. Нельзя – «содействовать попыткам дискредитации, девальвации патриотической идеи в СМИ». Широкая метла широко метет: и Чонкин под нее попадет, легко. Долго-долго в дорогу собирались, чтобы искать «национальную идею», искали-искали при Ельцине, еще Сатаров старался (потом при раннем Путине, но все ушло в пустые необязательные разговоры, как обычно и бывает. Правда, Путин в одном из выступлений замечательно (мне действительно понравилось) ее – национальную идею – обозначил: конкурентоспособность).

Не тут-то было. Пропустили мимо ушей. Ибо для конкурентоспособности надо очень много работать в открытом для конкуренции и очень жестком мире; а для обнаружения патриотизма (как он обозначен в программе) не требуется ничего, кроме открыто заявленной эмоции патриотизма. Ну, может быть, еще и гимн надо выучить наизусть. И видимо, бояре пришли к выводу: конкурентоспособность даже и выговорить не каждый сможет. Программа четкая и ясная, и сколько можно извлечь из патриотизма практической пользы, и дураку понятно. Издавая брошюры и книги, реализуя проекты. Например, проект «Наши» на Селигере – с голубым вертолетом, из которого выходят то губернатор, то замглавы администрации. На следующий год аналогичная встреча уже запланирована у губернатора Ткачева, известного своей выдержанностью и толерантностью. Красиво! И денег сожрет немерено. И молодую агрессивную энергию возьмет под контроль – так мечтают политтехнологи (размечтались, добавлю я).

Принятие патриотической программы почти совпало с другими общенациональными программами: например, по упразднению военных кафедр, что автоматически приводит к возрастанию количества призывников с высшим образованием, с активизацией «военного дела» в средней школе.

Принятие программы предшествовало и резкому высказыванию президента против совсем распустившихся экологов, против допущения зарубежных фондов с их возможными грантами и прочими денежными вливаниями в деятельность общественно-политических организаций – на встрече с так называемыми «правозащитниками». (Среди которых редко, но все же попадались – один-два – правозащитники реальные, вроде Людмилы Алексеевой, – ей, честно говоря, не очень подходит роль декоративного элемента, если даже этот элемент украшен президентским букетом.)