Эпоха последних слов - Дмитрий Тихонов

— Гхы, — осклабился Скалогрыз. — Еще неизвестно, кто именно «сует не в свои дела»! А нос тут совершенно ни при чем. Я ж говорю, сидел, трубку раскуривал. Просто у шатра полотно не особенно толстое, сквозь него слышно хорошо. Но! У гнома нет никакого желания вмешиваться в чужие отношения. Даже наоборот…

— Заровы копыта! — проревел Костолом. — Да вы так и будете околесицу нести?! Я ни слова не понимаю. В чем дело?

— Видишь ли, — охотно принялся объяснять гном. — Двое твоих хороших знакомых…

— Мы обязательно подробно расскажем, — прервал его рыцарь. — Но только позже. Пришли.

Они выбрались на главную площадь Нагры, аккуратно замощенный пятачок диаметром не больше трех десятков шагов. В центре возвышалась колонна из черного камня, богато украшенная барельефами, изображающими переплетающихся змей. Чумной столб, установленный две сотни лет назад в знак благодарности Химере за то, что город миновала эпидемия гнилой смерти.

На столбе плотно прикрученный к нему ржавыми цепями висел выбеленный солнцем скелет. На нем не было остатков одежды, и на костях запястий виднелись следы от стального лезвия.

— Кто-то попытался задобрить богов, — мрачно сказал Вольфганг, рассматривая остов. — Но жертву не приняли.

Он направился через площадь к длинному, приземистому зданию на другой стороне. Это и были казармы Ордена. Половина крыши рухнула внутрь, большую часть окон закрывали заколоченные ставни, из развороченного дверного проема наружу выползала внушительная куча мусора.

— Вместо оружия стоило взять лопаты, — заметил Роргар. — И пару рукавиц поплотнее.

Рыцарь вошел внутрь, с трудом находя дорогу между горами хлама. Здесь были садовые инструменты, канделябры, медные чайники, котлы, соломенные куклы и прочий скарб, способный представлять хоть какую-то ценность. Видимо, когда хаос обрушился на город, сохранившие рассудок жители стремились спасти дорогие им вещи — и приносили их сюда, в место, казавшееся оплотом стабильности и спокойствия.

После виденного на улицах Вольфганг уже не надеялся найти здесь кого-либо живого, поэтому, не тратя времени зря, сразу направился в алхимическое хранилище. Все казармы Паладинов возводились по единому плану, так что для него не составило труда отыскать нужную комнату. Однако та оказалась практически пуста: вся добыча состояла из полуфунтовой торбы с синим порошком и двух мешочков с желтым.

— Ну, хоть что-то, — пробормотал рыцарь, внимательно осмотрев ящики и полки. — Все же не зря сходили.

— Целебных нет? — спросил Скалогрыз.

— К сожалению. Только эти, для восстановления сил. Духовных и телесных. В принципе тоже полезные смеси. Точно пригодятся.

— Может, еще где поискать? — пробурчал Костолом.

— В таких завалах мы будем три дня ковыряться, — сказал гном. — И то все не перероем.

— Согласен, — кивнул Вольфганг. — Ладно, у меня пока остался запас, на штурм его, конечно, не хватит, но сколько-то протянем. Пора уже обратно.

Они пробрались к выходу. Костолом шел первым, он и почуял опасность, едва ступив на мостовую. Вскинув руку, орк прошипел:

— Осторожно! — и потянулся к рукояти топора.

— В чем дело? — Рыцарь тоже ощутил надвигающуюся угрозу, хотя глазам его предстала совершенно пустынная площадь, ничуть не изменившаяся за те минуты, что они провели в казармах.

— Слышал что-то, — ответил Ыр. — Как будто меч звякнул.

— Да мало ли, — прошептал Скалогрыз, все же стягивая с плеча аркебузу. — Железок хватает вокруг.

Они медленно двинулись по направлению к чумному столбу: Костолом впереди, Вольфганг сразу за ним, Роргар замыкающим. Напряженно прислушивались после каждого шага. Беспрерывно крутили головами, оглядывая окрестности — залитые закатным светом стены необитаемых домов, распахнутые рты окон, устья улиц, застывших в неизбывной скорби. Ни ветра, ни шорохов, ни единого шевеления.

А потом, когда до столба и висящего на нем скелета оставалось не больше шести шагов, пустота за спиной гнома расступилась. Лязгнула сталь о сталь, с легким шелестом рассекли воздух клинки. Скалогрыз не успел среагировать — он только начал оборачиваться, когда два меча пронзили его спину. Удар был такой силы, что ноги гнома оторвались от земли, а оба острия, сломав ребра, вышли из груди. Роргар вскрикнул, уронил аркебузу. Кровь хлынула у него изо рта, потекла по бороде, окрашивая седину бордовым. Он видел искаженные криком лица товарищей и разрушенный город вокруг, и небо над городом, но все это стало вдруг несущественным, ненастоящим, лишь приложением к безжалостной боли, разгрызающей тело. Стиснув зубы, смотрел он в глаза наступающей тьме, пожирающей друзей, город, небо, превращающей их в тени, далекие отголоски самих себя. Окружающий мир двигался крайне медленно, тонул в бесцветии, полнился пульсирующими трещинами.

Он подумал, что надо бы попрощаться с Вольфгангом, с отчаянным испуганным парнем, способным на великие дела, но забывшем об этом. Надо сказать ему, что насчет эльфийки он просто шутил, сказать, пусть не беспокоятся ни о чем, а наслаждаются друг другом, ведь во вселенной осталось так мало добра, сказать, что…

Но он не вымолвил ни слова. Тьма затопила мир, и прежде, чем все кончилось, Роргар Скалогрыз успел увидеть перед собой широкую песчаную тропу и стоящего на ней орка с кривым шрамом на щеке.

Для Костолома и Вольфганга время текло с обычной скоростью. Убийца — плечистый мужчина в багровом монашеском балахоне без рукавов — резким движением высвободил мечи, уронив гнома на камни площади. В следующее мгновение Костолом прыгнул к нему, подняв топор. Скрещенные клинки метнулись навстречу лезвию, встретили его с холодным звоном. Вольфганг замахнулся было скипетром, но тут краем глаза уловил движение позади себя и, быстро развернувшись, еле успел отразить удар еще одного невесть откуда взявшегося врага, одетого в такую же багровую робу.

— Спина к спине! — рявкнул Костолом. Они с рыцарем прижались друг к другу, изумленно наблюдая, как вокруг из пустоты появляются все новые и новые противники. Их было не меньше десятка. Одинаковые одеяния, одинаковые символы на них. Вольфгангу уже доводилось видеть такой знак, изувеченный герб Ордена Паладинов — на обложке книги, взятой им в библиотеке брата Мавиуса. Книги о Погонщиках Теней.

— Вот и все, — медленно проговорил первый, с окровавленными мечами. — Здесь ваш путь заканчивается.

— Да ну! — прохрипел Костолом. — А твой?

— Мой только начинается, — с улыбкой ответил Погонщик. — Вам нас не одолеть. Испытайте же на себе святой гнев Праведной Инквизиции!

— Вольф, не глупи! — шепнул Костолом во время этой пафосной угрозы. — Зажги порошок!

Он рванулся к ближайшему врагу, замахнулся топором, но, когда Погонщик поднял мечи для защиты, пнул его ногой в пах. Тот согнулся пополам.

— Жги! — взревел Костолом, схватил рыцаря за шиворот и швырнул прочь из окружения, а сам обернулся к остальным воинам, тут же навалившимся на него всей кучей. Вольфганг откатился в сторону, поспешно вскочил, принялся засыпать желтый порошок в кадило. На расстоянии нескольких шагов Ыр, рыча, словно разъяренный медведь, сражался сразу с десятком противников. Он двигался с быстротой, невероятной для такого массивного тела, превратился в настоящий зеленый вихрь, крушащий любое препятствие, не позволяющий врагам миновать себя, добраться до рыцаря. Орк, похоже, не обращал внимания на клинки инквизиторов, предпочитая нападение защите, и в первые же несколько секунд боя молниеносными ударами уложил четверых. Остальные, ошеломленные столь неистовым натиском, отпрянули, отступили — лишь для того, чтобы перегруппироваться, — но Костолому только этого и надо было. Он отпрыгнул назад, заорал яростно:

— Бежим! — и со всех ног бросился прочь. Вольфганг, не промедлив ни мгновения, последовал за ним. Порошок он зажечь не успел, но времени на это явно не оставалось — инквизиторы не собирались упускать добычу.

Они неслись со всей скоростью, на которую были способны. Тем же самым путем, каким пришли сюда — через разрушенные пожарами дворы и дома. Под ногами хрустели доски и битая черепица, проносились над головами почерневшие балки. Одно неверное движение, и зацепишься рукавом за торчащий из стены гвоздь или споткнешься о бревно, укрывшееся в траве. Бег до первой неудачи.

Перед собой Вольфганг видел окровавленные, иссеченные мечами плечи и спину Костолома, слышал тяжелое, отрывистое дыхание орка, ощущал набухающую тяжесть в собственном левом боку. Благодаря бешеной ярости Ыра им удалось шокировать нападавших, обеспечить себе фору в несколько лишних шагов, но сил не хватит, чтобы сохранять такую же скорость до ворот города, не говоря уже о том, чтобы подняться в холмы, к лагерю. Вся надежда на какой-нибудь эльфийский патруль, случайно забредший в эти края…