Глазомер! Быстрота! Натиск! - Андрей Владимирович Булычев

тут уже теперяча есть, – и он показал на мятый изрисованный и исписанный листок. – И вот тут еще вдобавок! – постукал он кулаком по лбу. Приказ от командира полка какой был? Себя не обнаруживать! Вспомните – мы тени, нас никому не видно и не слышно! А сейчас вскочили на ножки – и бегом к реке. Рассвет, вон, уже сереет, чуть замешкаемся с переправой и на воде как на ладони окажемся!

Глава 8. Рымник

– Братцы, там, за рекой, нас ждет огромная армия турок! – Суворов, стоя перед растянутым строем своих полков, вытянул руку в южном направлении. – Османы полностью уверены в своей силе! Они уверены, что их боятся, но не знают, что мы с вами уже здесь и совсем рядом с ними! Коли будем боязливы – так все тут поляжем, ударим дружно – значит, славной виктории быть! Знайте, братцы: «…Природа произвела Россию только одну. Она соперниц не имеет. Мы русские, мы все одолеем!.. Начинать будем малым лагерем, потом на большой… Построясь орденом баталии, вмиг перешед Рымну, идти храбро, атаковать при Тырго-Кукули или всех встречающихся варваров лагери. Один за другим… Поспешность, терпение, строй, храбрость, сильная дальняя погоня! И помните, что я вам уже сказал, – мы русские, мы всех одолеем!»

Шесть часов утра, времени до рассвета оставалось совсем немного. Дозорная сотня сходу преодолела реку по разведанному ею ранее броду и, рассыпавшись в цепь, сразу же бросилась вперед. Стрелковые роты забегали в воду, подняв над головами ружья.

– Вперед, вперед, братцы! Не останавливаться! – подгоняли солдат унтера и капралы. – Время дорого, пока турки не очухались, мы им как раз в самое подвздошье зайдем!

– Куды ты?! Стоя-ять! – Карп подхватил оступившегося в воде Егора. – На совню, вон, опирайся, коли уж такой криволапый!

– Хорошо тебе, эдакой оглобле-то, говорить, а мне, вона, вода по грудки достает! – пробурчал Коробов, доставая из-за спины копье. – Чуть было плечо не вывихнул, медведь ты тамбовский! Ла-адно, чего уж там, благодарствую, Карпуха!

Вслед за егерями прошли бродом Ростовский и Апшеронский полки. Пехотинцы выстраивались на берегу в батальонные колонны и по команде своих штаб-офицеров начинали движение в сторону османского лагеря. Во вторую линию за ними выстраивались гренадерские батальоны, а вот на фланги выходила с переправы конница. Именно в это самое время войска и были замечены конным разъездом турок.

«Бам! Бам! Бам!» – зачастили выстрелы из егерской цепи. Потеряв половину всадников, сипахи ускакали в сторону своего лагеря. Там тревожно взревели трубы и забили барабаны.

Колонны русской пехоты скорым шагом двигались к османским позициям. Выметнувшуюся из лагеря кавалерию егеря встретили двумя залпами и потом отбежали под защиту пехотных каре. Выкаченные вперед единороги ударили по сипахам картечью, и, оставляя истерзанные тела на поле, они отошли к турецкому лагерю у леса Крынгу-Мейлор. Теперь русские орудия и егеря били по османским пушкам и по их прислуге. Подавив огонь артиллерии турок, батальонные колонны пошли в атаку. Стрелковые пары и тройки егерей теперь вели жалящий огонь по пехоте неприятеля.

– Южак, у перевернутой пушки басурманин с бунчуком, бей, у меня ружжо пустое! – крикнул Лыков, загоняя в ствол шомполом овальную свинцовую пулю.

– Вижу, Тишка! – отозвался Южаков, смещая прицел. – Сейчас! Вот он, голуба! На!

Грохнул выстрел, и небольшое треугольное знамя с развевающимся конским хвостом упало на землю.

– Заряжен! – крикнул Суконкин. – Бью туда же, в толстяка в чалме!

Бам! Приклад толкнул стрелка в плечо, а он уже скусывал бумажный кончик патрона.

– Заряжен! – крикнул Ваня Южаков, переводя ружье в боевое положение. – В тóпчу бью, они, вон, пушку пытаются перевернуть!

Грохнул выстрел, и один из той пятерки турок, что с натугой пытались поставить на колеса орудие, широко раскинул руки и упал рядом с ним.

За спиной послышался топот множества ног и громкие крики командиров. Батальонные колонны наконец-то достигли егерских цепей и вышли на дистанцию прямого броска.

– Пригнуться, пригнуться, пригнуться! – пронеслось по цепи, и егеря присели на коленки.

– Сейчас пяхота лупить начнет, не дай Бог под ее залп попасть! – пересиливая шум боя, крикнул капрал Кожухов. – Они ведь, заразы, порою даже и не видят, куда стреляют, им главное, чтобы в одно время со всеми и в ту сторону, куды и другие, палить!

– Первая шеренга с колена, вторая и третья стоя! То-овсь! – послышались команды из подошедших колонн. – Це-елься! Ого-о-онь!

Громыхнули первый, второй, третий громовые залпы.

– За матушку-императрицу, в штыки, братцы! Ура!

– Ура-а! – заревели тысячи глоток, и пехотные батальоны ринулись в атаку. Пройдя, словно нож по маслу, сквозь наспех сделанные полевые укрепления с их защитниками, войска Суворова ворвались в неприятельский лагерь. Турки в панике бросали оружие и разбегались по окрестностям. Их преследовала и вырубала легкая кавалерия.

В это самое время, будучи с ними на одной линии, австрийцы у леса Крынгу-Мейлор отбивались от яростных атак турецкой конницы. Видя шаткое положение своих союзников, генерал-аншеф повелел провести «марш параллельный вдоль черты принца Кобурга». Русские войска развернулись и самым скорым шагом пошли для нанесения флангового удара по неприятелю.

– Бегом, бегом, ребята! – поторапливал своих егерей Алексей. – Нужно замедлить турок, иначе, если они цесарцев сомнут, то быть тогда большой беде! Бегом, братцы!

Егеря заскочили в лесные заросли и, продираясь через них, скоро вышли на опушку. Прямо перед ними австрийцы отбивались от большой массы османской кавалерии. Выстроенная в каре пехота союзников была сейчас скована в движении и не могла продолжить атаку. Это давало возможность тем силам турок, которые пока что не участвовали в сражении, прийти в себя и самим изготовиться к атаке. Время сейчас играло против союзников, ведь весь замысел сражения строился на решительном маневре и на резком, концентрированном ударе.

– Внимание, полк! – крикнул Егоров. – Ведем стрельбу скорым боем, по своему собственному прицелу и сноровке. Дистанция до неприятеля – три с половиной, четыре сотни шагов. Огонь!

Полторы сотни винтовальных и более чем тысячи гладких ружейных стволов ударили во фланг и в тыл османской коннице. Вся лесная опушка покрылась серым дымом от сгоревшего ружейного пороха. Дистанция стрельбы для фузей была запредельной, но «хитрая пуля» позволяла им уверенно поражать огромную групповую цель. Штуцеры же били всадников точно, на выбор. Прошло несколько минут, после чего командиры турок сообразили, откуда их разят стрелки. Два алая сипахов развернулись и бросились к лесу.

– Кавалерия атакует! – крикнул Гусев.

– Кто с совнями – вперед! – скомандовал Егоров. – Не допускать конницу вовнутрь порядков! Копьями держать на расстоянии! Стрелкам бить выше голов копейщиков!

Вот они, сразу два всадника прут прямо на него.