Посредник - Владимир Поселягин

Так на виду при мне кроме велосипеда был сидор за плечами, почти полный, но не туго набитый, котомка и всё, больше ничего не было. В принципе обычный набор и я не привлекал внимание внешним видом. Обогнав тех двоих крестьян, отца и сына, я покатил дальше. Через пару километров я вдруг обнаружил большое количество немцев и самолётные обломки, у которых возились маленькие из-за расстояния человечки. Похоже, я проезжал мимо места падения транспортника. Так вот значит, куда он улетел, далеко.

Немцы что стояли в оцеплении, на меня не обратили внимания, так что с интересом поглядывая на обломки, я надавил на педали и скоро оставил это место позади. Так с трёх часов дня я и катил по оккупированным территориям до самой темноты, лишь один раз останавливаясь на ужин, но потом снова продолжил путь. Как раз Ровно по правому плечу оставлял, всё хорошо. Однажды моим имуществом заинтересовались двое полицаев, но они этого не пережили. А вообще полицаи были странные, в красноармейской форме без знаков различия с «мосинскими» винтовками, и с белыми повязками на рукавах. Ещё у них документы были, я их обыскал, когда тела прятал. Место глухое было, свидетелей не имелось, думаю, поэтому эти двое и остановили меня. Так что отработал их и покатил дальше, оставив телегу и коня в кустарнике. Трофеи были, но немного. Вот, у лётчиков хоть денег набрал, настоящие рейхсмарки, а не те оккупационные фантики, что они в Польше толкают и на других оккупированных территориях.

Путь мой лежал в Польшу, переберусь через границу, а там определюсь на местности. Мне нужна была железная дорога. На велосипеде катиться до Берлина слишком долго и муторно… но незаметно. А так если попробую воспользоваться другим транспортом могу попасть и в поле зрения полиции. Наверняка им дали моё описание. Лично я так думаю. Ладно, по ходу дела посмотрим и решим, как двигаться дальше.

***

Прислонив велосипед рамой к правому бедру, я достал бинокль и присмотрелся. Да, вдали были окраины Берлина. Доехал. Удивляясь самому себе, но я доехал до оплота нацизма. На велосипеде, не используя никаких дополнительных транспортных средств, кроме паромов через реки. Это дважды было. Две недели и я на месте. Проезжал в среднем по восемьдесят-сто километров, сперва тяжело было, а потом ничего, втянулся, тем более и до этого у меня обширная практика была. Я, конечно, поизносился, поэтому пересекая Польшу и часть Германии, купил всё что нужно, включая камеры и шины для велосипеда, а так же запчасти. Мой железный конь вполне неплохо перенёс дорогу, но тоже поизносился. Сколько раз я с ним переправлялся через реки, делая плотики из кустарника или других подручных средств. Под дожди попадали, один раз даже под бомбёжку. Встал лагерем недалеко от польского города, а ночью проснулся от бомбёжки. Парочка бомб, видимо случайно, ухнула метрах в трёхстах от моего убежища. Зря я расположился в паре километров от железнодорожной станции, но место уж больно удобным было, да ещё с отличным источником воды, родником, к которому местные жители протоптали тропинку.

Одним словом я двигался по территориям, контролируемым противником только своим ходом. На велосипеде, игнорируя дороги, мосты и крупные населённые пункты. В те, что поменьше, в городки, я заходил, купить провизии на несколько дней или какую-нибудь деталь одежды. Конечно же без эксцессов не обошлось, попадал я в поле зрения разнообразных жандармов, полицейских и других немецких прислужников. Причём практически всех пришлось убрать. Да и что там, всего двенадцать человек было. Так что путь у меня был интересен хоть и не безопасен, но одно я понял точно, я могу в любой стране проехать от одного края до другого практически без проблем. Велик отличная вещь, на велосипедистов мало кто обращает внимания.

Убрав бинокль в сумку, я оттолкнулся и покатил дальше. Зато время, что я двигался по Германии, не только сменил одежду, но и котомку и сидор. Теперь у меня был неплохой рюкзак охотника, да большая сумка для вещей. Правда от сидора и котомки я не избавился. Сложил и убрал внутрь рюкзака. Только велосипед оставался тем, каким и был. От местных он не сильно отличался, да и сделан был в Польше, судя по штампику, так что на него тоже не обращали внимания.

Тропинка что вилась под колёсами велосипеда, привела меня к дороге покрытой укатанной и утрамбованной щебёнкой. С разгона поднявшись по небольшому склону на дорогу, я покатил по обочине дальше, решив объехать и зайти в Берлин с другой стороны. Время было обеденное, я успел перекусить и теперь лениво крутил педали, поглядывая вокруг. Вполне обычная на первый взгляд страна, на полях работали люди, кто чем занимался, велосипедистов в достаточном количестве встречалось. Разве что мне трижды попались зенитные батареи в стороне от дороги, включённые в общую ПВО Берлина. А его ведь бомбят вроде как. Наши или нет, не знаю, но точно бомбят.

Сейчас я не особо прятался и ехал по дороге, ну а когда впереди мелькнули воды реки, широко улыбнулся и свернул на тропинку, что вела к реке. Когда я ещё помою ноги в Одере?

Прислонив велосипед к стволу ивы, росшему на берегу, я быстро стянул с себя пропахшую потом одежду и обувь, решив заодно постираться, отчего вытащив всё из карманов, бросил бельё в воду. После чего сам рыбкой нырнул в теплые воды реки. Хотя нет, прохладные, реки в России потеплее будет.

Наплававшись, я постирал одежду, выжал её и повесил сушиться. Потом почистил обувь, постиранные носки висели на раме велосипеда и сохли, вернулся в воду и стал беситься, тратя энергию. У меня её, кстати, в последнее время всё больше и больше становилось. Несмотря на тяжёлую дорогу, постоянные тренировки по утрам и вечерам, я старался привести своё тело к совершенству, у меня всё равно оставалась лишняя энергия. Один раз я её потратил, с одной полькой в стогу сена. Там вообще смешная история произошла. Переночевать в стогу решил, а тут молодая полька с корзиной шла, то ли она меня издалека рассмотрела, то ли шуршание сухой травы услышала, но подошла и заговорила. А когда узнала что я настоящий чистокровный немец из Франкфурта, да ещё совершаю велосипедное путешествие по Генерал-Губернаторству, как немцы Польшу называли, то растаяла. Инициатива с её стороны была, видно хотелось ей с немцем переспать. Я не отказался, так что до утра мы в стогу шебуршили. Я потом весь день на ходу зевал, а следующую ночь проспал как убитый, хотя в полночь и проснулся от бомбардировки, об этом я уже рассказывал, и лёг спать дальше. Ну а польке я отдарился. Не знаю, почему я столько с собой тот парашют вёз, но отдал ей весь купол.

Выбравшись на берег, я лёг на траву и подставил своё загорелое тело под лучи солнца. Так как я полпути проехал раздетым до трусов, то понятно, что тело у меня было загоревшим до стояния бронзы. Хорошо прожарился, одним словом.