Посредник - Владимир Поселягин

На всё про всё ушло полчаса, наконец, захлопнув дверцу, я прошёл в кабину и, запустив двигатели, провёл предстартовую подготовку. А после недолгого разгона поднял эту машину в воздух, направившись в сторону линии фронта. Карта с нанесённым маршрутом у меня имелась, это радовало.

Внимательно отслеживая свой полёт, приходилось подправлять курс, так как машину сносил крепкий боковой ветер, я всё думал о том парне с детьми. Кто он? Как тут оказался? Где научился ходить по другим мирам? Сплошные вопросы и ни одного ответа.

Долго я об этом не размышлял, всего чуть больше полутора часов, как раз столько, чтобы долететь от Москвы до линии фронта, а летел я, оставив Киев в стороне, на Украину, точнее под Новоград-Волынск, на один из полевых военных аэродромов что находился в тридцати километрах от линии фронта. Конечно, дальности у этого типа транспортников не хватит, чтобы сделать такой перелёт, но этой машины были дополнительные навесные топливные баки. Они и сейчас висят под крыльями, только пустые. Во время полёта к Москве топливо использовалось из навесных баков, только потом перейдя на внутренние. Это чтобы в экстренной ситуации их можно было сбросить, всё же не смотря на аэродинамические формы, те немного тормозили машину, ну и чтобы не остаться без топлива. Так что на обратную дорогу горючее было.

Когда внизу мелькнула линия фронта, несмотря на ночь, там шли бои и стояли пожары, освещая местность, я даже танки рассмотрел, что вели огонь сходу. Часть костров это они и были. Вроде не наши, так как атаковали они со стороны позиций немцев. Так вот, как только внизу показалась передовая, я проверил, как летит самолёт, жаль, тут не было автопилота, привязал штурвал стропами, и побежал в салон. Затащил трупы в кабину, усадив их и пристегнув, после чего вызвал штаб аэродрома, куда и направлялся этот борт. Стараясь сделать голос хриплым и паникующим, я сообщил, что попал под зенитный огонь противника, машина горит, стрелок и пассажиры убиты, снаряд разоврался внутри, я ранен, пытаюсь посадить машину.

После этого обрезал и забрал стропы, мало ли улика будут, и рванул в отсек. Там подхватил и опрокинул канистру с бензином, что прихватил из угнанной машины, обливая всё, не забыв и кабину, после чего направился к своим вещам, парашют уже был на мне. Привязал к груди раму велосипеда, я открыл дверь, глянув во тьму внизу, дёрнул за кольцо гранаты, бросая «эфку» на пол к телам в салоне, оттолкнулся и прыгнул в ночь. Спустя десять секунд свободного полёта я дёрнул выпускное кольцо, а самолет, пылая и оставляя дымный хвост, полетел дальше, медленно снижаясь.

Самолёт мне уже был как-то не интересен, отыгранная партия, тем более дальше он вошёл в пике и врезался в землю, вспышку я хорошо рассмотрел. У меня же была одна проблема, совершить нормальную посадку и не поломаться. Дело это тоже непростое, мало того что не видно ничего, так ещё груз на мне, причём такой груз которым можно легко травмироваться. Вот я и подготавливался к посадке. Как мог, приготавливался.

К счастью подо мной оказался не лес и не водоём, а поле, судя по следам, сгоревшее с неснятым урожаем. Пшеница тут росла, я на неё насмотрелся, сходу узнаю. Тем более в позапрошлом мире, будучи Императором секционированием занимался. Так что разбирался. Правда, где именно я приземлился, понял уже после посадки.

В моём случае гасить скорость, поджав ноги, не получится. Я их конечно слегка согнул перед касанием, но не сильно, иначе или себя побью или велик поломаю, а ни того ни другого я не хотел. К счастью, посадка прошла нормально. Кроме длинной ссадины на ноге от педали велосипеда ничего не повредил и не поломал. Быстро скинув сбрую, я скатал парашют, невольно испачкав его в золе, убрал в парашютную сумку и, проверив, как закреплена поклажа на велосипеде, толкая его, побежал дальше. Мне нужно было уйти как можно дальше от места высадки, мало ли кто тут ночью шастает и мог рассмотреть светлое пятно парашюта в ночном небе. Да и дорогу бы найти не помешало, а то оказался я посередине поля.

Примерное своё местоположение я знал и обдумывал, как покинуть зону боевых действий и оказаться глубоко в тылу Вермахта. В данный момент я находился где-то в окрестностях Житомира, вернее между ним и Новоград-Волынском. Последние минуты полёта мне было как-то не до того чтобы осматривать окрестности, готовил самолёт к гибели от «советского зенитного снаряда». Однако думаю, я не сильно ошибусь, если предположу что нахожусь километрах в двадцати от Новоград-Волынска. Где-то тут недалеко должен быть аэродром, на котором ждали борт.

Наконец поле закончилось, я пробежал мимо двух танковых корпусов, ночь, не видно чьи они и, вскочив в седло, покатил дальше, стараясь при свете луны рассмотреть хоть что-то. Глаза немного адаптировались, так что постепенно, я стал видеть дорогу и старался с неё не сворачивать.

До рассвета я проехал ещё около двадцати километров и, найдя заросший деревьями и кустарников овраг, устроился там и спокойно уснул. Сегодня было девятое июля тысяча девятьсот сорок первого года. А самолёт я восьмого угнал, несмотря на то что всего несколько часов прошло с того момента. Сейчас наши войска ведут тяжёлые бои за Житомир.

Проснулся я, когда начало основательно припекать. Так-то я навес сделал из плащ-палатки, но одна моя босая нога выглядывала из-под неё и получала солнечный ожёг. Выбравшись из импровизированной палатки, спросонья щурясь, я, осмотрелся и зевнул. Судя по наручным часам время было два часа дня. А по солнцу двенадцать. Послушав я определил, что те стоят, попытался завести и обнаружил, что колёсико крутиться свободно. Видимо пружинка лопнула. Вздохнув, я снял их и закинул в кусты. Ничего, немцев тут приличное количество шастает, у кого-нибудь затрофею.

Быстро поднявшись по склону оврага, я внимательно осмотрелся, на дороге было двое путников, крестьяне, отец и похоже малолетний сын, да вдали ещё один крестьянин длинными вилами забрасывал кипы свежескошенной травы на телегу. Убрав, бинокль я скатился вниз и, попив воды, стал делать разминку. Потом позавтракал всухомятку, у меня был узел с пирогами, купленными в одной из столовых Москвы и, попив холодного подслащённого чая из фляжки, собрался, вывел велосипед из оврага и покатил дальше.

Так на виду при мне кроме велосипеда был сидор за плечами, почти полный, но не туго набитый, котомка и всё, больше ничего не было. В принципе обычный набор и я не привлекал внимание внешним видом. Обогнав тех двоих крестьян, отца и сына, я покатил дальше. Через пару километров я вдруг обнаружил большое количество немцев и самолётные обломки, у которых возились маленькие из-за расстояния человечки. Похоже, я проезжал мимо места падения транспортника. Так вот значит, куда он улетел, далеко.