Посредник - Владимир Поселягин

Оставив тело резидента в кустах, у того сердце не выдержало интенсивного допроса, хотя оно у него ранее было крепким, но болевой шок мало кто переживёт. Мне его даже добивать не пришлось. Так вот оставив тело резидента со всеми документами в кустах, документы оставил, чтобы сотрудники милиции поняли кто это, я вернулся в машину и поехал к складам. Там снова оставил легковушку на соседней улице, переоделся на складе под городского парня, очки не забыл и, вернувшись к машине, поехал к наркомату. Надеюсь тот всё ещё там, не смотря на позднее время. Резидент сказал, что тот должен ждать в кабинете его возвращения, делая вид, что занимается служебной работой.

Комендантского часа в Москве ещё не было, врага вблизи столицы не имелось, поэтому я спокойно в начавших сгущаться сумерках доехал до наркомата. К сожалению, я не успел, или на счастье опоздал. Того крота как раз выводили из здания и сажали в «чёрный воронок». Как на него вышли я не знаю, но думаю из-за меня. Брал-то я его водителя на глазах двух десятков человек, номер наверняка запомнили и позвонили куда надо, вот и вышли на него. Вот только как раскололи, тот большевик старой закалки, просто так бы не стал себя сдавать?

Положив обе руки на руль, я задумчиво смотрел, как подъехало к зданию ещё две машины, одна из них «полуторка», и их покидают бойцы в форме НКВД, беря здание по контроль, внутри видно работали следователи. Машина была засвечена, поэтому покинув её, хлопнул дверцей и неторопливо направился вниз по улице. К наркомату я не подъезжал, как раз с улицы и наблюдал за всем тем, что твориться у здания, так что меня не засекли. А машину наверняка быстро обнаружат, если не сейчас, то утром точно.

Ушёл я недалеко, нашёл припаркованную легковушку, ту что с брезентовой крышей, прототип «Форда», кабриолет, но с поднятой крышей, и угнал её. Это было легко, если бы не темнота справился бы быстрее. За минут запустив движок, больше возился внутри, искал кнопку стартера, поехал к радисту. Вернее радистке. Женщина работала пекарем в одной из районных пекарен и по совместительству была радисткой. Та была дома вместе с семьёй, мужем и двумя детьми, поэтому выкрасть её было сложно, но у меня получилось. Та в туалет пошла, вот я её по пути и вырубил, забросил на плечо и отнёс в машину. Жили они в своём доме, поэтому у меня всё получилось. От её дома мы поехали за город, сложно, но возможно, за эти дни я присмотрел возможность, как незаметно покинуть город на своих двоих и на машине, вот одним из маршрутов и воспользовался. Потом заехали за радиостанцией, я распотрошил схрон, забрав то, что мне пригодиться, и женщина под моим присмотром отбила радиоцентру Абвера шифровку. Короткую. Там сообщалось, что резидент серьёзно ранен и засвечен, однако ему удалось получить важные сведенья о «Плохише», мне такую агентурную кличку дали, видать Гайдара читали, и требуется его эвакуация. У немцев было шесть точек, где возможно посадить самолёт. Я выбрал третью, поляну в лесу в Подмосковье. Самолёт прибудет туда завтра в полночь. Подсветка стандартная, четыре раза мигнуть фонариком и зажечь три костра.

Я внимательно следил, как радистка отбивает шифровку, чтобы та не дала условный знак. А знак был, подтверждающий, что та работает без давления и без присмотра, был отослан. Потом как только она закончила, ударил её ножом под ребро, достав до сердца, подарив лёгкую смерть. Обещал и обещания нужно выполнять. К сожалению не смотря на то, что я сам неплохой радист, отбить шифровку я не мог, немцы сразу распознают чужую руку, именно поэтому я и решил использовать их радиста. Ну а то, что подарил ей лёгкую смерть, так ведь обещал, хотя сам считал, что она её не заслуживала. Лучше местным передать, те уж её загнобят так загнобят, света белого невзвидит. Завербовали её в тридцать третьим за связь с немцем на стороне. Второй ребенок, кстати говоря, был от немца, муж об этом даже не подозревал. Сам он занимал не слабую должность в Коминтерне, но был не приделах. Ну и обучили её чему нужно. Много чем она нагадить успела, активно работая на немцев, так что заслужила. Можно было конечно её сотрудникам Берии передать, но она могла выдать координаты посадки самолёта, так как сама расшифровывала ответ, а позже передавать, у меня не было времени. В общем, сделал я всё правильно.

После этого покинув старый заброшенный сарай, откуда и велась передача, оставив всё как есть, я посмотрел на огоньки небольшого села, что находился в двадцати километрах от Москвы и направился к машине. Полуразрушенный сарай этот находился за околицей села, так что нам никто не мешал, и я надеялся, что труп с радиостанцией всеми кодами и шифровками обнаружат быстро. Мы работали довольно долго с одного места, должны были запеленговать. Только ответ немцев я уничтожил, сжёг бумажку. Не нужно местным знать, где я буду ждать самолёт.

Вернувшись в Москву, я бросил машину на первой же попавшейся улице и, пробравшись в выбранный садик, спокойно уснул, дав установку пробудиться до прихода первых работников садика.

Когда в небе послышался звук авиационных моторов транспортного «Юнкерса», я довольно кивнул. Поверили и направили для эвакуации самолёт. Когда тот приблизился, я четыре раза помигал фонариком и, подхватив факел, побежал к кострам, поджигая их один за другим. Это было не трудно, все костры я облил бензином и набросал туда ненужные тряпки. Горело хорошо.

Моторы сменили тональность, и я понял, что транспортник пошёл на круг, сбрасывая скорость. Высота у него и так была небольшой, с километр и вот теперь немецкие лётчики готовились к посадке. Они-то к посадке, а я к захвату транспортника. Живыми они мне были не нужны. Разве что штурман или первый пилот, чтобы расспросить о предполагаемом маршруте полёта при возвращении, и где их ждут. Сам я транспортником решил воспользоваться для одной цели, покинуть территорию Союза, перелететь линию фронта и направиться в Германию. Вернее в Австрию, где в одном из сверхсекретных бункеров держали Гришу, он там с немецкими учёными начал работы по созданию баллистических ракет и ракет другого применения. Как бы через несколько месяцев у немцев не появились машины вроде наших «Катюш». Вот такаю гниду воспитали в Советском Союзе в моём мире. Немцы говорят истинный ариец, Гриша про себя говорил «истинный украинец». Что тут ещё скажешь?

Сам сегодняшний день прошёл в обычном режиме. Проведя ночь в садике, я утром умылся и вполне спокойно и незаметно покинул это здание. Позавтракал, потом до шести вечера провёл в библиотеке, стараясь не замечать знаки внимания Марии, похоже та созрела, но под конец всё-таки не выдержал и пару раз приласкал её в одном из кабинетов, где хранились раритетные журналы. Обедал и ужинал я тут же в буфете.