Наследник - Михаил Александрович Гаевский

горящую станцию «Молчание», ставшую погребальным костром для послания Ашшара.

— Назови его «Серп».

Лира усмехнулась, как волчица, учуявшая слабину добычи:

— Серп?

— Чтобы жать их урожай.

Двигатели «Грома» взревели, и корабль рванул к звездам, оставляя за собой шлейф огня. Где-то впереди, за границами карт, ждал сад.

И мы шли его жечь.

Испытания Ивана

Земля, командный центр «Бастион», через месяц

Солнце садилось за руинами Токио, окрашивая небо в кроваво-оранжевые тона. Иван стоял у голографического стола, его тень растягивалась по карте, усеянной метками культов спиралей. На груди его формы красовался новый знак — переплетенные меч и микросхема, символ объединения земных сил. Но тяжелее всего был взгляд Маи и Мии, сидевших за терминалами. Их спор о перераспределении энергии щитов длился уже час, и каждая фраза словно оставляла царапины на его терпении.

— Твой алгоритм заблокирует дроны на час, но оставит без защиты миллионы! — Мия ударила кулаком по столу, и голограмма дрогнула.

— А твой «гениальный план» взорвет реактор! — Мая вскочила, её чёрные волны волос колыхнулись, как грозовая туча.

Иван закрыл глаза, чувствуя, как чип в его нейросети пульсирует — подарок Зурна для «повышения концентрации». Но вместо ясности он видел лишь спирали из своих кошмаров.

— Хватит, — его голос прозвучал тише, чем он планировал, но близняшки замолчали. — Мы используем алгоритм Маи, но с ограничением в 40%. Мия, подключи резервные генераторы. Если реактор начнет перегрев…

— Я знаю, — Мия скривилась, будто проглотила лимон. — Отключу его, даже если придется вырвать провода зубами.

Мая фыркнула, но пальцы уже летали по клавишам. Иван поймал её взгляд — в нём была не злость, а вызов. Она ждет, что я споткнусь, — подумал он. Как и все.

Лагерь сопротивления, Сибирь

Петр, гигант с планеты Стаокс, сидел у костра, чистя титановые костяшки своего экзоскелета. Пламя отражалось в его глазах, как в полированной стали. Рядом Эдик, кариот-ниндзя, метал ножи в мишень, вырезанную на стволе засохшей сосны. Каждый удар сопровождался едким комментарием:

— Если бы ты так же точно бил врагов, как языком, мы бы взяли Панкор год назад.

Петр хмыкнул, сжимая кулак так, что суставы затрещали:

— На Панкоре я прикончил десяток гибридов голыми руками. А ты? Прятался в тенях, как крыса.

— Крысы выживают, — Эдик бросил последний нож в центр мишени. — А герои горят. Спроси у Карла.

Имя повисло в воздухе. Карл, их техно-гений, погиб месяц назад, взламывая щиты стеллатской базы. Его терминал всё ещё лежал в палатке Ивана, покрытый пылью и пятнами крови.

— Он знал, на что идет, — Петр швырнул в костер обломок дрона. — Как и мы.

Эдик встал, отряхивая снег с плаща:

— Скажи это Ивану. Он до сих пор не смог зайти в его палатку.

Полевая база «Молот», Уральские горы

Иван стоял перед закрытой палаткой, сжимая терминал Карла. На экране мерцала незавершенная программа — алгоритм для взлвата нейросетей Первородных. «Почему ты не дождался?» — мысленно спросил он друга, чей смех больше не наполнял лагерь едкими шутками.

— Боишься, что он тебя осудит? — Дольф вышел из тени, куря самокрутку с запахом дешевого табака. — Карл всегда знал, что кончит так. Он говорил: «Если умру, пусть Мия назовет свой следующий вирус моим именем».

Иван резко обернулся:

— Ты не мог его спасти. Мы все видели запись — он сам активировал бомбу.

— Не я, — Дольф выпустил дым кольцом. — Ты. Ты послал его на ту миссию. И теперь боишься, что другие последуют за ним.

Иван сжал терминал так, что треснул экран. Чип в его виске вспыхнул болью, но он не дрогнул:

— Если мы остановимся, его смерть будет напрасной.

— Тогда перестань быть тенью Мика, — Дольф бросил окурок под ноги. — Карл верил в тебя, а не в его стратегии.

Орбитальная станция «Зенит», тренировочный зал

Лира наблюдала, как Иван сражается с дронами-имитаторами. Его движения были резкими, небрежными — словно он пытался убежать от самого себя.

— Стоп! — она отключила симуляцию и вошла в зал. — Ты дерешься, как новичок. Что съело твой мозг?

Иван вытер пот с лица, смотря на голограмму Земли под куполом:

— Представь, что каждое твое решение может убить тех, кто тебе дорог. Как ты…

— Перестаешь думать, — Лира перебила, подбрасывая в воздух плазменный кинжал. — Страх — это роскошь. Её могут позволить себе только те, у кого нет ответственности.

Она метнула кинжал, и он вонзился в мишень с изображением спирали.

— Мик ошибался в тебе, — добавила она тише. — Он думал, ты станешь его копией. А ты…

— А я что? — Иван стиснул рукоять меча.

— Ты пытаешься стать лучше. И это хорошо.

Поверхность Марса, тайная база культа спиралей

Мая и Мия пробирались через туннели, освещенные кроваво-красными светильниками. На стенах висели шкуры неизвестных существ, а в воздухе пахло медью и гнилью.

— Твой сигнал ведет в никуда, — прошипела Мия, взламывая замок на бронированной двери. — Здесь нет ничего, кроме безумия.

— Они прячут ядро, — Мая подключила терминал к панели. — Если деактивируем его, щиты культов рухнут по всей системе.

Дверь открылась с шипением, и их ослепил зеленый свет. В центре комнаты висел кристалл — такой же, как на сибирском портале. Вокруг него лежали тела культистов с вырезанными глазами.

— Это ловушка, — Мия отступила, но Мая шагнула вперед.

— Нет. Это шанс, — она коснулась кристалла, и её нейросеть взорвалась болью. Видения хлынули: войны, спирали, Мик, кричащий в пустоту…

— Отключись! — Мия рванула сестру за руку, но та уже падала, кровь текла из носа.

— Они… хотят, чтобы мы нашли их, — прошептала Мая. — Они ждут.

Земля, командный центр «Бастион»

Иван слушал доклад, смотря на карту. Метки культов множились, как вирус.

— Мая в коме. Мия отказывается покидать её палату, — Зурн бросил чип на стол. — Петр и Эдик захватили базу на Марсе, но кристалл… исчез. Как будто его и не было.

Иван закрыл глаза. В ушах звенел смех Карла, а в виске горел чип. «Страх — роскошь», — вспомнил он слова Лиры.

— Мы наносим удар по сектору «Клинок», — он активировал голограмму архива Первородных. — Все силы — на эвакуацию мирных и