Наследник - Михаил Александрович Гаевский

ближайших звезд, оставляя лишь контур — черный на черном. Сканеры «Грома-2» сходили с ума, рисуя на экранах хаос из нечитаемых символов. Я стоял на мостике, сжимая подлокотник кресла до хруста, пока чип в виске выжигал мои мысли раскаленными иглами.

— Он… дышит, — Лира, прислонившись к панели управления, провела рукой по дрожащему экрану. Ее голос звучал так, будто она говорила сквозь сон. — Нейросеть корабля… она реагирует. Будто знает, что мы здесь.

— Блин, поэтесса, ну конечно знает, мы же им управляем.

— Фу, всю романтику испортил!

За стеклом иллюминатора древний архив начал меняться. Спирали на его поверхности засветились мертвенно-синим, и вдоль корпуса побежали волны энергии — как судороги пробуждающегося гиганта. Воздух на мостике запахл озоном и чем-то древним, затхлым, словно из раскрытой гробницы.

— Герцог! — Зурн ворвался в рубку, его комбинезон был испачкан маслом, а в руках дымился портативный сканер. — Эти узоры… это не просто украшения. Это карта. Карта войны, которая длилась тысячи лет!

Он швырнул данные на голограмму. Сотни спиралей сложились в схватку — одни пожирали других, рождая новые формы.

— Первородные против Древних, — пробормотал я, чувствуя, как чип в виске синхронизируется с ритмом пульсаций архива. — И мы… всего лишь искра от их костра.

Нижние доки «Грома-2», час спустя

Лира ждала в тени грузового отсека, ее лицо освещалось мерцанием предупредительных ламп. За ее спиной громоздился открытый серверный блок корабля — место, куда даже механики боялись совать нос.

— Ты права, — сказал я, разглядывая паутину светящихся проводков, что оплели нейросеть. — Она живая.

Провода пульсировали в такт моим словам. Где-то в глубине системы, за огненными стенами кода, что-то шевелилось. Не ИИ, не программа, скорее сознание.

— *Она называет себя «Хранителем», — Лира провела пальцем по экрану диагностического терминала. — Говорит, что ждала нас. Что мы… «подходящие».

— Для чего?

Лира повернулась, и в ее глазах отразились спирали архива:

— Чтобы закончить то, что начали они.

Планета Шель, окраина Герцогства

Поселение было пусто. На рыночной площади ветер гонял обрывки плакатов с нарисованными спиралями. Дома стояли с открытыми дверями, на столах — недоеденная еда.

— Культисты, — пробормотал Иван, пиная опрокинутый жертвенник. Из него высыпались кости с выгравированными символами. — Собрались и ушли. Как по команде.

Мая, подключившись к местной сети через имплант в запястье, выдавила из себя:

— Они называли это «Очищением». Говорили, что спирали укажут путь к новой эре…

— Вот их путь, — Мия указала на горизонт. За горами дымилось гигантское кострище. В его центре, на железном шесте, висел труп с вырезанными глазами. На груди — татуировка в виде спирали.

Иван закрыл лицо ладонью:

— Они сошли с ума. Добровольно.

— Нет, — я поднял с земли обгоревший свиток. На нем был изображен архив из сектора «Клинок». — Они услышали зов.

Мостик «Грома-2», финал

Искусственная звезда вспыхнула на краю сектора «Клинок» — ослепительный шар белого пламени, сотканный из технологий, которые мы не могли понять. Ее свет пробил щиты «Грома», залив мостик слепящим сиянием. Нейросеть корабля запела — низкий, вибрирующий гул, от которого задрожали стальные переборки.

— Это маяк, — прошептала Лира, закрывая глаза. — Они строят дорогу домой.

Я смотрел, как звезда пульсирует, рождая новые спирали на своей поверхности. Чип в виске горел, сливая мое сознание с древним архивом. В голове пронеслись образы: войны, длящиеся эпохи, боги, ломающие реальность, и… пробуждение.

— Герцог! — Зурн вбежал, держа в руках взломанный терминал культистов. — Они идут. Все секторы…

— Знаю, — я повернулся к экрану, где новая звезда пожирала темноту. — Они вернутся.

Лира положила руку на штурвал, ее пальцы сжались до белизны:

— Что будем делать?

Я взглянул на Ивана, который молча стоял у входа, сжимая в руке голокристалл с данными Маи и Мии. На его лице больше не было нерешительности.

— Готовить огонь, — сказал я, активируя боевые системы. — И жечь их миры, пока не останется пепла.

Нейросеть «Грома» ответила рычанием орудий. Хранитель проснулся.

А звезда Древних горела все ярче.

Эпилог. Начало, написанное кровью

Сектор «Молчание», заброшенная станция «Эхо-12»

Станция висела в пустоте, как разбитый череп. Ее корпус, некогда покрытый зеркальной обшивкой, теперь походил на проржавевший саркофаг. Воздух внутри пах металлической пылью и тленом — как будто сама смерть поселилась в этих коридорах. Я шел за сигналом чипа, который жгло висок, будто раскаленный гвоздь. Спирали в моих видениях вели сюда.

Пульт управления в центральном зале был покрыт инеем. Мороз сковал даже экраны, но когда я приблизился, древние руны на панелях засветились синим. Воздух дрогнул, и передо мной возникла голограмма — Ашшар, но не тот, которого я знал. Его тело состояло из мерцающих спиралей, глаза — две черные дыры, втягивающие свет.

— Ты опоздал, — его голос звучал как скрежет льда по стеклу. — Но это неважно. Время здесь… гибко.

Он повернулся к пульту, и спирали на его руках слились с рунами станции. Экран ожил, показывая координаты — не сектора, не звезды, а точки за пределами нашей реальности.

— Ты стал ими, — сказал я, ощущая холод клинка на поясе. — Или они стали тобой?

Ашшар усмехнулся, и его голограмма распалась на миллиард искр, чтобы собраться вновь:

— Мы всегда были одним. Первородные, Древние… люди. Всё это — этапы болезни.

Он коснулся последней руны, и портал раскрылся за его спиной — не черный разрыв, а золотая спираль, затягивающая в себя свет.

— Зачем? — мой голос прозвучал хрипло. — Ты мог уничтожить нас еще на Панкоре.

— Уничтожение — скучно, — он сделал шаг к порталу, растворяясь в сиянии. — Я выбрал… сад. А сады нужно поливать кровью.

Голограмма исчезла. На экране осталось сообщение, выжженное плазмой:

«Конец — это лишь начало, написанное кровью»

Я достал флягу с селестийским виски, но не стал пить. Вместо этого плеснул жидкость на пульт. Огонь охватил панель, пожирая древние символы, но буквы послания продолжали светиться сквозь дым.

— Сад… — проворчал я, разворачиваясь к выходу. — Значит, будем полоть.

На мостике «Грома» Лира ждала, скрестив руки. За иллюминатором уже виднелись первые корабли культа спиралей — уродливые гибриды из металла и плоти.

— Хранитель готов, — она кивнула на экран, где нейросеть корабля пульсировала алым. — Он просит имени.

Я взглянул на