Цветок забвения - Мари Явь

— Я так и знала. — Через её ладонь просочилось девчоночье хихиканье. — И это его называют жестоким?.. Из-за Дев людей погибло намного больше, чем из-за Калек. Из-за тебя конкретно — вся моя семья!

Ями? Племянница Илая?

Казалось, зрение снова подводит меня.

Она выжила? Это должно радовать, но… Но что она делает здесь? Как сюда попала? Датэ промыл ей мозги техникой голоса? Использует её, потому что лучшего оружия против Илая не найти?

Я посмотрела на Старца, но в отличие от меня он не выглядел удивлённым. Это мрачное, но спокойное выражение лица означало, что они уже встречались? Когда? Во время военного парада, должно быть. Только этим можно объяснить его раздражительность и мрачную задумчивость после.

— Эй, Дева, — тон Ями изменился. Из него ушла весёлость. — Не хочешь впервые в жизни поступить правильно? Господин же всё равно доберётся до тебя. Бежать от бессмертного так же бесполезно, как и сражаться с бессмертным. Оглянись. Здесь все так боятся его, что не осмеливаются даже притронуться к его милосердному посланию. Но раз ты такая дерзкая, возьми его и прочитай. Лучше вслух. Твой голос ведь имеет силу?

Нет, но я протянула руку к ней. Император коротко кивнул одной из своих Жемчужин, и та забрала свиток, чтобы поднести его мне. Но я не стала его читать. Я отдала его Илаю, даже не разворачивая, а он только этого и ждал. Вытащив из ножен меч с печатями на лезвие, он разрезал договор пополам. А потом ещё пополам. На глазах у придворных и делегатов он уничтожал то, что якобы нельзя было уничтожить.

— Как насчёт того, чтобы вы передали своему хозяину мои условия? — предложила я. — И там, кстати, поклоны обязательны. Пусть сдаётся. Он проиграл уже давно. И на протяжении десяти лет закреплял своё поражение. То, что он привёл сюда армию ради «одной единственной Девы», демонстрирует не его силу, а абсолютную беспомощность. Встав передо мной на колени, он будет выглядеть даже менее жалко, чем сейчас.

Провокация, конечно. Я не верила, что Ями передаст это Датэ и, тем более, что он решит принять эти «условия».

— Как ты смеешь… — Её затрясло, когда она увидела, как клочки договора падают на пол. — Господин сказал мне не запугивать вас и не угрожать… но за это… вы сдохните! Вы все тут сдохните, понятно тебе?! Ты хоть представляешь, сколько королев ползало у него в ногах, умоляя о внимании? Как ты посмела его отвергнуть? Через худшего из мужчин! Мечом, который он украл!

— А что насчёт техник, которые Датэ украл у Дев?! — не сдержалась я.

— Уведите их, — бросило Дитя.

— Нет, не трогайте её, — предупредил Илай, но, прежде чем он успел вмешаться, одна из стражниц уже подошла к гостье.

Удар Ями был похож на бросок ядовитой змеи. Она обхватила лицо женщины ладонями, и та завопила так, будто её глаза прижгли раскаленным железом.

— Что, больно? — Ями отпихнула жертву от себя. — По сравнению с Пламенем погребальных костров это всего лишь… ха, всего лишь жгучий перец.

Почему-то эти слова заставили меня задуматься. Придворные в панике разбегались, гвардейцы прикрывали императора, Старец разбирался с приспешниками Датэ, а я всматривалась в лицо женщины.

Чили.

Ями напомнила мне о моей единой. И уже только поэтому я не могла отпустить её обратно к Датэ… Хотя он и не рассчитывал получить её обратно, отправляя сюда: он хотел драмы, а лучше — резни. На самом деле, послание, которое Ями принесла, было адресовано не императору и не мне, а Илаю. Калека давал ему понять, что уже добрался до одной женщины, которую тот должен был защищать.

— Ты… ты что наделал? — ахнул император, выглядывая из-за спин стражниц.

Илай стоял над Ями, её рубашка была разрезана, а остриё меча прижималось к печати-звезде на её груди. Вокруг неё лежали бездыханные тела её спутников.

— Ты же всё равно не хотел этих переговоров, — ответил Старец. — Категоричный отказ выглядит именно так.

— Калека и хотел, чтобы мы «категорично отказали»! Ты что, не понимаешь, как это выглядит теперь? Ты убил послов мира!

— Нет, я освободил заложника. — Илай присел перед девушкой. — Ты всю жизнь брала пример с самых паршивых людей. Искала авторитет даже в моём отце. Но Датэ?..

— Ты что, считаешь себя лучше него?! — Ями говорила яростно, но тихо, боясь набрать в грудь воздух, потому что, надави остриё на её кожу чуть сильнее, целостность рисунка нарушится. — Кем ты себя возомнил? Героем? Защищаешь этих безмозглых людишек, а мне угрожаешь! Думаешь спасти этот город, хотя не смог спасти даже свою семью?!

— Ну, ты ведь осталась жива.

— Заткнись! Ты тут вообще ни при чём!

Я не собиралась вмешиваться в их личные дела, но мужчина выглядел так, будто собирался согласиться с этим бредом. Эта семья и так причинила ему слишком много боли.

— Ты выжила только благодаря его печати, — сказала я, приближаясь. — Ты бы погибла или была бы обесчещена, если бы Илай не защищал тебя всё это время.

— Защищал? Так, как тебя, что ли? — Она оскалилась. — Это со мной он должен был носиться и убивать всех, кто косо посмотрит! Я была ребёнком, у которого убили родителей и чей дом сожгли! Я скиталась и голодала, но никто не мог дать мне приют. Всё из-за печати! Я всё это время искала способ избавиться от неё, потому что это проклятье, а не спасение!

— И нашла Датэ, — догадалась я. — Но печать он не снял.

— Нет. — Ями улыбнулась. — Он сделал кое-что получше. Он обернул мою никчёмность в пользу. Он научил меня сражаться, превращая проклятье в оружие. Господин подарил мне смысл жизни. Как ты смеешь меня осуждать за то, что я служу ему?

— Осуждать? Нет. — Я посмотрела на императора. — Для этого у нас есть Дитя. Он тебя допросит. — Я повернулась к Илаю, и он кивнул. — Не считай это пыткой, но нам нужно узнать побольше о тебе и о том, что замышляет твой хозяин.

— Я ни за что не предам его! — рявкнула она. — Лучше просто убейте меня!

— Не говори так, Чили. — Я положила ладонь ей на голову, и её глаза шокировано распахнулись. Прикосновение. Оно бы удивило её, даже если бы шло не от Девы. — Ты не должна ничем жертвовать ради этого человека, потому что лучшую из Дев с