Новая краткая история Мексики - Пабло Эскаланте Гонсальбо

соответственно, привело к расширению его социальной базы. Победа революционных сил вынудила элиту и уэртистские власти бежать, покидая свои посты, в связи с чем для формирования местных органов повстанцы вынуждены были привлечь на свою сторону не принадлежавших к сторонникам Уэрты представителей среднего класса, которые таким образом получили доступ к власти. К моменту победы революционных сил были заключены союзы с рабочими и крестьянами на местах, и в обмен на их поддержку приняты декреты, отражавшие их интересы. Подводя итог, можно сказать, что за эти месяцы борьба против Уэрты вышла на новые рубежи, в нее оказались вовлечены новые действующие лица, которые сильно отличались от повстанцев севера и которые вынуждали последних предложить адекватный национальный, с географической и социальной точек зрения, проект возрождения. В этих политических союзах и социальных компромиссах рождалось постреволюционное мексиканское государство. Если электоральную борьбу мадеристов поддерживали средние городские слои, а антипорфиристское восстание было совершено малоимущими слоями города и деревни, возглавляемыми пожелавшим остаться неизвестным представителем элиты, то базой борьбы конституционалистов против Уэрты стал союз малоимущих и средних слоев населения, во главе которых стоял старый перешедший на радикальные позиции член политического порфиристско-рейистского аппарата.

Конституционализм против конвенционализма

Взятие Мехико и победа над правительством и войсками Уэрты знаменовали новый этап и изменили характер Мексиканской революции. В августе 1914 г. были подписаны Договоры Теолойюкана, согласно которым антиуэртистское движение преобразовывалось в правительство, а его армия из повстанческой становилась миротворческой. Распространение антиуэртистского движения на центральный район, в который входили город Мехико, самая крупная в стране промышленная зона, Пуэбла, Тласкала и Орисаба и наиболее конфликтные с точки зрения взаимоотношений землевладельцев и крестьянских общин районы штатов Морелос, Пуэбла, Тласкала и Мехико, вывело конституционалистское движение за рамки одного региона (северного) и сделало его почти национальным. Завоевав позиции в центре и на восточном побережье, оно затем распространилось на юг и юго-восток.

Перед конституционалистами стояла сложная задача: им предстояло взять на себя функции правительства, но при этом у них не было четкого проекта развития страны и опытного политико-бюрократического аппарата. Эта ситуация заставила набрать команду в основном из лиц, принадлежавших к трем группам: военным и политикам-конституционалистам, имевшим опыт и административные навыки; представителям средних слоев, отторгнутым правительствами Диаса и Уэрты; и бюрократии нижнего и среднего звена бывшего режима, которая смогла приспособиться к новым условиям. Они должны были провести обещанные социальные реформы, в частности изменить структуру аграрной собственности и предпринять новые шаги, отвечавшие интересам рабочего класса. Другими словами, надо было обеспечить стабильность, которой требовали средние слои. Чтобы закрепиться в качестве правительства, новое руководство должно было пойти на удовлетворение социально-экономических требований, которые выдвигал народ, но при этом не вызывать страха и отторжения со стороны среднего класса и иностранных инвесторов. Перед правительством конституционалистов стояла еще одна задача — взять под свой контроль юг и юго-восток страны, то есть регионы, которые не принимали участия в борьбе против Уэрты, в которых еще сильна была местная элита и в которых еще не сложились «кадры» сотрудников и не было сторонников происходящих перемен.

Самая большая проблема состояла в том, что после победы над общим врагом — Уэртой — повстанцы оказались в противостоянии друг другу. Все они — конституционалисты, вильисты и сапатисты — хотели навязать остальной части страны свои проекты развития, несмотря на то что проекты последних и с социальной, и с географической точек зрения не отвечали интересам именно всей страны. Заинтересованные стороны пытались мирным путем разрешить противоречия и прийти к общему проекту, однако разногласия оказались непреодолимыми, а потому конфликт был неизбежен. Миротворческие попытки и одновременно военные столкновения можно было наблюдать всю вторую половину 1914 г. Важной попыткой примирения стал Конвент — компромисс между каррансистами и вильистами, нашедший свое отражение в «Пактах Торреона» и предназначенный для совместной разработки необходимых стране политических и социальных реформ. Заседания начались 1 октября в Мехико, но без участия вильистов и сапатистов, в связи с чем они вскоре были прекращены. Была достигнута договоренность о том, что они будут возобновлены на нейтральной территории, в Агуаскальентесе, который располагался на равном расстоянии от Севера и от столицы. На втором заседании число депутатов-каррансистов сократилось, но присутствовали вильисты и сапатисты, которых представляли делегаты-горожане, требовавшие от Конвента признания главенства «Плана Айялы». Бесспорно, этот съезд Конвента в социальном плане был более представительным, чем предыдущий, потому что в нем приняло участие большое количество представителей народа. Конвент провозгласил себя верховным органом власти, преобразовался в правительство и отказался признавать полномочия Каррансы. Последний покинул столицу и направился в Веракрус, менее уязвимый, чем столица, и находившийся под контролем военно-морских сил США, которые очистили город для конституционалистов.

Возобновились военные действия: войска Вильи двинулись на столицу, где в начале декабря 1914 г. соединились с сапати-стами. В это время Карранса начал приготовления к военным действиям в Веракрусе. Группировки перераспределились: сторонники Обрегона решили остаться в подчинении у Каррансы, а вильисты и сапатисты предпочли объединиться и выдвинуть совместный проект, основываясь на том, что они представляют интересы народа. В течение всего 1915 г. страна переживала так называемую «войну группировок». Сначала все указывало на то, что народная армия во главе с Вильей и Сапатой справится с силами, которыми руководили представители средних слоев, находившиеся на стороне Каррансы и Обрегона. Но несмотря на ожидания, результат оказался прямо противоположным, что объясняется политическими, военными, экономическими и социальными факторами. Во главе правительства Конвента стояли очень слабые политики: Эулалио Гутьеррес, Роке Гонсалес Гарса и Франсиско Лагос Часаро, вынужденные противостоять то одной, то другой группе, представлявшей народные массы, то обеим сразу. Подобная ситуация приводила в ужас средний класс, который порвал с Конвентом, все более демонстрировавшим свою неспособность к управлению и установлению политических и социальных союзов, способных объединить интересы различных классов и завоевать доверие общества, страны и на международной арене. С самого начала Конвент отличался склонностью к постоянным заседаниям и был зависим от военной силы Вильи. Более того, позиции сменявших друг друга председателей Конвента были слабы. Слабость эта определялась, во-первых, тем, что власть находилась в руках военных каудильо (Вильи и Сапаты) или их главных заместителей, а во-вторых, тем, что идеология парламентаризма, отличавшая эту группировку, всегда ставила руководителя исполнительной власти по значению ниже основных идеологов и делегатов (Конвента), среди которых выделялся Антонио Диас Сото-и-Гама, старый либерал из Потоси, заделавшийся сапатистом. Таким образом, неспособность к управлению и отсутствие социально-политического единства были