Подопечный - Сергей Костин

— Вон посмотри, — Мустафа кивнул на приближающихся женщин, — идут…

Подошедшие расстелили неподалеку от нас цветастый ковер и установили на него симпатичное креслице.

Ангел было высказал свое мнение по поводу вкуса хруков, но, схлопотав по затылку, обиделся и больше не возникал.

А потом по всему саду разнесся запах весенних фиалок.

Я чуть в обморок не свалился, когда из-за деревьев, в сопровождении разодетых и напомаженных дам появилась Любава.

Все прекрасно знают, что судьбе нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Это слишком своенравная штучка — судьба. Сегодня она возносит вас до таких высок, о которых вы никогда не мечтали. Вы радуетесь, смеетесь, восхищаетесь жизнью, а судьба в это время уже готовит для вас хороший пинок под зад, который преподнесет вам в самый неподходящий момент. И радуйтесь, если слетите не со слишком большой высоты. Всегда можно вскарабкаться обратно. Но чаще всего случается обратное. Злодейка слишком жестока, чтобы после зуботычин оставить вам хоть какую-то надежду. Живи в грязи, червяк и не замахивайся на другое.

К чему я это? А черт его знает. Вспомнилось просто. Любому в голову полезет подобная ерунда, когда перед вами предстает человек, которого вы любите и ищете бог знает сколько времени, а он… Вернее она, уже не являет ту безгрешную наивность которую вы когда-то знали.

— Васильич, ты что побелел то? — ангел несильно толкнул меня ногой, выводя из транса.

— Знаешь, кто это?

— Конечно знаю. Это…

— Да ничего ты не знаешь…

— Постой. Давай лучше я попробую, — Мустафа пододвинулся поближе, — Ты думаешь, раз я никогда не встречал твоей зазнобы, то не смогу узнать ее?

-…? — откуда ангел может знать?

— И действительно, тетку эту я вижу впервые. Но я вижу гораздо больше, чем ты. Зря что ль в мозгах твоих копался.

-…? — час от часу не легче. Нет совести у человека.

— А как же иначе? Мне ли тебя не знать и твоих тайных, я бы сказал, неприличных, страстей? Абсурд, мой друг. Абсурд. Может нам и повезло, что мы встретили ее, а может и нет.

Снова загадками говорит хранитель. Раз уж я нашел Любаву, или она меня, то теперь все уж будет, наверняка, хорошо. Вот сейчас она узнает меня, и все проблемы разрешаться сами с собой.

Любава присела на кресло и взмахнула рукой.

Нас подвели ближе. Мустафа оставался угрюмым, а я лыбился, словно первый весенний цветок.

Едва оказавшись в поле зрения Любавы, я кинулся к ней. Чуть было не соврал, что со слезами радости.

— Любава, милая! Это я…

Жестокий удар по почкам остановил мой полет, свалив скрюченное от боли тело к ногам моей любимой.

— Ты б Васильич, лучше не дергался, — словно издалека донесся голос ангела, — Она, теперь и не она.

Кое-как оторвавшись от земли, я поднялся и бросил умоляющий взгляд на Любаву. И ничего не увидел в ее глазах.

Все тоже — лицо, мило, родное и прекрасное. Те же руки, с гладкой, нежной кожей. Но глаза… Непонятным холодом веяло от них.

— Любава!?…

— Что хочет этот человек? — голос! Куда девался прекрасный голос, который я боготворил? — Кто он?

Подскочившая к креслу черноволосая женщина доложила:

— По сведениям исходящих из надежного источника, нам стало известно, что Узур принял в своем городишке трех путников. Двое из которых являются мужчинами. Одна — женщина. Сейчас с ней работают наши лучшие психологи. Военный совет решил захватить город и получить в наше распоряжение данных особей. Операция прошла на высшем уровне. Узур оказал жестокое сопротивление, но благодаря доблести наших армий мы добились своего. Разрушено сто военных объектов противника, враг потерял в войне около двух сотен живой силы. Пленники доставлены в целости и сохранности.

— Да врет она все, — не выдержал, стоявший за спиной Мустафа, — Мы сами ушли от Узура. И войны никакой не было. Врет она…

Послышался звук удара, и ангел свалился рядом со мной. Правду никто не переносит в этом бренном мире.

Любава облокотилась на руку и внимательно посмотрела на меня.

— Ты знаешь мое имя?

— Но ведь.., — я растерялся. Нет, не так я представлял нашу встречу. Или Любава придуряется, что на нее совершенно непохоже. Или, действительно, не узнает. Почему? Не знаю.

— Говори же?

Я быстренько собрался с мыслями.

— Когда-то, в другом мире, мы знали друг друга. Я любил тебя, и ты, кажется, тоже была не равнодушна ко мне. Нас перенесло в этот мир и мы расстались. А теперь, когда после долгих поисков я нашел тебя, ты не узнаешь меня.

— Интересно, — Любава резким движением поднялась с кресла, подошла и взяв меня за подбородок, заглянула в глаза.

В какой-то миг мне показалось, что она узнала меня, ее рука медленно поднялась, прикоснулась к давно не бритой щеке, погладила ее, словно током шандарахнуло. Но знакомый блеск в глазах женщины мгновенно потух, обнажая безжалостную пустоту.

— Красиво говоришь, мужчина, — Любава вернулась на свое место, — Но все это — ложь.

— Но как же.., — попробовал я настоять на своей точке зрения.

— Этого, — Любава указала на меня, — Убить немедленно. А второго в стойло. Все.

Вот она, правда жизни.

Не давая сказать не слова, меня прижали к земле, поставили на колени. Мустафа было дернулся, но его быстренько привели в чувство. Не лезь, парнишка, когда повелительница изъявляет волю.

Невесть откуда появилась крупная фигура, закутанная в зеленый плащ. В сильных, по локоть оголенных руках, здоровенная секира. Не долго думая палач, или палачиха, как вам угоднее, замахнулась.

А я уже поспешно копался в многочисленных коробочках сознания, доставая заклинания и магию. Но не успевал.

Секира со свистом рассекла воздух и вонзилась в траву рядом с моим носом, отхватив от чубчика приличный клок волос.

— Хотя, возможно, мне он понадобиться, — эти слова и спасли мне жизнь. В последний момент Любава изменила решение.

Я с надеждой поднял глаза. Да нет, Повелительница не изменилась. Все тот же студящий холод и жестокость в лице. И все равно, она так прекрасна.

— Мне часто становиться скучно по вечерам, он развеселит рассказами. Обоих в стойло.

Вот так, в одно мгновение из великого героя я превратился в шута. Хорошо хоть не в труп. Без головы как-то несподручно героем быть.

Ошалевшего, мало чего соображающего, меня отволокли в глубину дворца и вслед за Мустафой спустили в желоб. Проскочив несколько десятков метров по гладкому каналу, я свалился на ангела.

— Поосторожней, паря, все кости переломаешь, — ангел помог мне подняться и прислонил к стене, — Ишь ты, как все получается. Стойло, мать ее!