Я стираю свою тень 9 - Сергей Анатольевич Панченко

— Всё зависит от того, кто взял управление человеческой общиной. Вопрос в доверии лидеру. Раз он избрал такую тактику, то она правильная. При всей своей пассивности такой подход гарантирует хорошую выживаемость. А насчёт тугодумия могу предложить тест — кто быстрее умножит в уме пятизначные числа. Идёт?

— Нет, я вообще не силён в этом. Привык доверять устройствам. А вот смог бы ты так же метко бросить копьё в летающую тварь? — Саа заметил, что способности его людей произвели на меня впечатление.

— Смог бы, но для этого мне нужен один компонент, без которого мои руки слабы, — признался я.

— Это звучит как вежливое признание проигрыша. — Предводитель снова оскалился. — Так, народ, уходим, — приказал он своим людям. Идём на точку Д.

— Постойте, а как же мои друзья? Они найдут нас? — Я представил, как им пришлось побегать в поисках меня.

— Найдут. Мои люди знают обо всех наших перемещениях и приведут туда, где мы будем их ждать.

Меня поставили в центр, давая понять, что окончательного доверия я ещё не заслужил, и отряд двинулся дальше. Моя память отмечала все значимые азимуты, чтобы точно знать направление. Местность была новой, нехоженой для нашего отряда, отличаясь обилием небольших озёр и количеством летающих насекомых. И все они лезли ко мне, игнорируя хамелеонов.

— Похоже, ты здесь больше свой, чем мы, — заметил Саа, наблюдая, как я отмахиваюсь.

— Просто на этой планете я нужен всем. Почему вы выбрали такое сырое место?

— Нам приятнее близость к воде, а ещё здешний воздух, напитавшийся влагой, создаёт в низинах линзы, искажающие перспективу для летающих тварей. Можно не прятаться под деревьями и одновременно самим видеть любую опасность, — пояснил Саа.

— Вижу, вы многое узнали об этом мире. Так и прирастёте к нему, что даже покидать передумаете. — Мне вспомнились слова предводителя предыдущего отряда хамелеонов. — Здесь у вас есть понятные цели, а по возвращении могут возникнуть сложности с адаптацией и необходимостью снова принимать весьма специфические правила развитого общества. Насколько я знаю, процесс возврата из дикости в цивилизацию намного болезненнее, чем наоборот.

— Откуда тебе об этом известно?

— Передачу одну смотрел по телику, как люди приезжали из большого города в джунгли, жили некоторое время среди дикарей, а потом осознавали, что не хотят жить так, как жили. Не хотят денег и создаваемой ими суеты. Что в простоте есть гораздо больше очарования, чем в сложной и зависимой от многих факторов цивилизованной жизни.

— Пока не заболеют какой-нибудь болезнью и не понадобится помощь хирурга, — оскалился Саа.

— Да, наверное. В передаче об этом не упоминали.

— Я тебе так скажу, Гоо. Важнее самой жизни цель, которая заставляет тебя жить. Если б не желание выбраться с этой планеты, я бы добровольно сдался на милость создателей. А у тебя есть цель, спасение отца. Даже потеря корабля тебя не останавливает, хотя если подумать, то всё кончено, вы здесь навсегда.

Последнее предложение выбило меня из колеи. Я гнал эту мысль, поскольку был уверен, что как только найду отца, начну думать, как улететь. Но определённо не было никаких предпосылок думать, будто мы сможем свалить отсюда. От обиды мне захотелось резко возразить, но на ум не пришло ничего стоящего. А потом нас отвлекли идущие впереди дозорные. Отряд остановился.

— Ляг, — приказал Саа. — Ты слишком заметный.

Я подчинился и лёг на плотную подушку из старой листвы. Усиленный слух донёс приближающиеся шаги, а аудитор точно опознал их как принадлежащие людям. Спустя несколько минут в пределах видимости показались Трой, Апанасий и Галим. Они шли вместе с хамелеонами, но не как конвоируемые, а на равных и при оружии. Было бы удивительно, если б воины с копьями вели одетых в доспехи бойцов.

— Это твои? — спросил Саа.

— Да. Мальчик из местных. Теперь веришь? — Я был уверен, что, увидев невозможную для плазмоидов экипировку, Саа окончательно избавится от последних сомнений.

— Верю. Поднимайся и прости, что был вначале резок.

Я встал и отряхнулся.

— Забыли.

Помахал друзьям. Они увидели меня и замахали в ответ. Галим сорвался с места и побежал навстречу.

— Гордей, мы боялись, что ты погиб, — закричал он издалека.

— Нет тут таких богатырей, которые смогли бы выйти против меня, — похвастался я. Мальчишка подбежал и ухватил меня за руку. — Был один, но ему вот эти люди надавали по тыкве, — кивнул я в сторону предводителя хамелеонов.

— Это тот, у которого голова на ножках.

— Да.

— Мы его видели. Мухи ему мозги почти съели изнутри, — радостно сообщил Галим.

— Очень рад за мух. Наверняка это был деликатес в их понимании.

Подошли Трой и Апанасий. Мы с ними обнялись почти без слов.

— Держи. — Трой протянул мне свою фляжку со спиртом. — Тяжело без помощников?

— Тяжело бегать, остальное терпимо. А побегать пришлось. — Я сделал три больших глотка, заполнив бак под самый верх. Тело мгновенно налилось силой.

— Ты придумал, что делать дальше? — поинтересовался Апанасий.

— Нет. А вы точно знаете, что нашего корабля больше нет? — У меня ещё теплилась надежда, что это не так.

— К сожалению. — Трой поджал губы. — Двое мужчин вернулись домой и подтвердили, что видели воронку и куски металла вокруг. Наша миссия слегка затягивается. — Он невесело улыбнулся. — Но это никак не повлияет на освобождение Николая.

— Спасибо. — Мне было приятно, что он не расклеился.

— А что это за штука на затылках пучеглазых чудиков? — пригнувшись ко мне, шёпотом поинтересовался Апанасий. — Точно не волосы собирать. У тех, с которыми мы познакомились недавно, такого не было.

— Говорит, что она разбивает ментальные сигналы. Но в посёлки они всё равно не суются, — опередил я вопрос, который напрашивался сам собой. — Эта конструкция врастает в череп, поэтому нам не подходит.

— Впервые в жизни понимаю, что отсутствие мозга является преимуществом, — усмехнулся Трой.

— У Эрпэу не возникло никаких идей после сеанса связи? — поинтересовался я.

— Да какой там сеанс, испорченный телефон, — хмыкнул Трой. — Через тебя общались. Он говорит, что за последние месяцы почти всё пришло в негодность. Если бы не тот старый аппарат… — Он задумался. — Говорит,