Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году - Рольф-Дитер Мюллер

Такая расстановка сил была весьма соблазнительной, если смотреть на нее глазами германского штабного генерала, который недавно одержал неожиданную грандиозную победу над Францией и рассчитывал на то, что и британцы в скором времени прекратят сопротивление. В соответствии с традиционным германским оперативным мышлением вырисовывались возможности разгрома армии противника в решительном приграничном сражении и возврат территорий, отданных Сталину в 1939 г., хотя они — как и в период Первой мировой войны — неизменно входили в сферу интересов Германии. Тот, кто сумеет выйти на линию Дерпт (Тарту) — Минск — Киев и к нижнему течению Днепра, будет располагать бесценными экономическими ресурсами европейской части России и сможет легко достичь Кавказа с его нефтяными промыслами. Исходя из сложившейся расстановки сил, Москва оставалась слабо защищенной, а с учетом того, что эта гигантская империя Востока была «колоссом на глиняных ногах», можно было вполне рассчитывать на скорое окончание войны.

Записи в дневнике Гальдера указывают на то, что он в те дни был занят большим количеством совершенно иных вопросов. Поэтому трудно себе представить, чтобы он предложил штабу 18-й армии какие-то новые мысли по «восточной проблеме», не говоря уже о том, чтобы сам Гитлер подтолкнул его к этому. Если бы это произошло, то могло бы привести к совершенно иным действиям на Востоке, как и в октябре 1939 г. при принятии решения о наступлении на Францию.

Так, Гальдер разъяснял Кюхлеру и Марксу, что, хотя и нет никаких «политических оснований» для спешки, тем не менее штабу армии следует уже заниматься разработкой плана боевых действий{441}. Конкретные сроки не устанавливались, но командующему армией и начальнику штаба потребовалось для этого лишь шесть дней. Это свидетельствует о высоком профессионализме и позволяет одновременно предполагать, что такая скорость объясняется наличием уже готовых документов и идей, к которым прибегли разработчики. По крайней мере, этот факт еще раз подтверждает, что летом и осенью 1939 г. план кампании при необходимости мог быть разработан в течение нескольких дней. Если вспомнить военную игру Гальдера в мае 1939 г., то там изготовка войск восточнее Вислы и их враждебное отношение к Красной армии были такими же, какими их видел штаб 18-й армии в июне 1940 г.

Что же сделала на основании приказа Гальдера небольшая группа штабных офицеров, которые были недавно расквартированы в Бломберге со своим штабом армии? Маркс, как обычно, со знанием дела приступил к работе. В первых набросках от 9 июня, сделанных для оперативного отдела Гальдера, Кюхлер рассматривает цели и задачи 18-й армии, в соответствии с которыми ее дивизии должны быть готовы к обороне по границе Восточной Пруссии и в верхнем течении реки Сан, соответственно по четыре на каждом участке. Основная масса сил, всего восемь дивизий, должна была, таким образом, оставаться в восточной части Генерал-губернаторства, чтобы в ходе собственного наступления «воспрепятствовать наступательным приготовлениям русских за пределами их сферы интересов». В этом заключалось качественное отличие от предыдущего приказа и появлялась возможность превентивного удара по СССР. Маркс предполагал, что можно будет создать две наступательные группировки. Одна нацеливалась на юго-восток, т. е. в известном направлении на Украину, а другая — на северо-запад, начальной точкой при этом должна выступать не Восточная Пруссия, а район восточнее Варшавы. В отличие от 1939 г., это было новое оперативное решение, поскольку в бывших нейтральных прибалтийских государствах уже находилась группировка советских войск, и фронтальное наступление на нее было бы неразумным. Группу Гудериана следовало расположить таким образом, чтобы ее можно было ввести в бой в составе наступающих войск как на северном, так и на южном направлениях{442}.

Вот так идея Гальдера о «коротком ударе» претворялась в оперативный план, и этот удар надо было суметь нанести в течение 48 часов. Было абсолютно ясно, что реализация какого-то альтернативного плана потребует дополнительного времени на его разработку. Но для этого не было необходимых организационных предпосылок, так как вначале все следовало согласовать с прежним военным территориальным командованием, улучшить инфраструктуру и, не в последнюю очередь, решить вопрос размещения войск в районе стратегического сосредоточения, что могло привести к трениям даже с СС. Тем не менее этот скрытый план наступления имел то преимущество, что благодаря ему можно было вводить в заблуждение СССР, так как в количественном отношении передвижение войск на восток было незначительным, хотя в результате этого на смену размещенным там резервным подразделениям пришли настоящие боеспособные дивизии.

Одновременно имела место установка на то, что достаточно большое количество подразделений будет дополнительно переброшено спустя несколько дней после начала боевых действий для придания наступлению большей ударной мощи. На этот случай «восточный гласис» был полностью готов еще в 1939 г. Поэтому штаб 18-й армии, опираясь на имевшиеся в его распоряжении старые документы, смог уже в июле 1940 г. подготовить карты основных и вспомогательных дорог, ведущих к линии фронта, а также мест выгрузки, размещение которых четко указывало на основные направления предполагаемых ударов: юго-восток Украины и северо-восток Прибалтики.

Открытыми оставались вопросы о глубине и целях наступления, а также о том, следует ли рассчитывать на поступление дополнительных сил с территории рейха. Поскольку командование сухопутных войск было настроено на проведение десантной операции в Англии, то план Гальде-ра открывал два возможных решения: во-первых, это перестраховка на случай, если Сталин во время операции в Англии решит оказать давление на восточные границы рейха, а во-вторых, если Англия вскорости прекратит сопротивление, появлялся шанс в короткие сроки перебросить основную массу сухопутных войск на Восток. Для этого передвижения потребуется несколько недель — в октябре 1939 г. оно шло в обратном направлении — и оно не останется не замеченным противником. Поэтому для осуществления превентивного удара имелась лишь одна реальная возможность: начать наступление ограниченными силами с их постепенным усилением и расширением операции. В октябре-ноябре 1939 г. под давлением Гитлера Гальдеру пришлось в сжатые сроки разрабатывать именно такой план. Вполне возможно, что для осуществления поворота на Восток он еще в июле 1940 г. занялся таким планом, чтобы снова не оказаться с пустыми руками, когда от фюрера последует соответствующий приказ.

Главнокомандующий сухопутными войсками одобрил предложенный план 11 июля. В дальнейшей разработке уже окончательного официального варианта «приказа на развертывание войск», проверенного и утвержденного Гальдером, были сделаны лишь некоторые уточнения. Теперь начало документа выглядело так: «В случае военного конфликта с Россией в бой на Востоке будут введены значительные германские силы. До их прибытия обеспечение безопасности германской границы возлагается на 18-ю армию»{443}. Это уже означало существенную эскалацию вероятного наступления, выходящую за рамки ранее запланированного. Для осуществления наступательной операции в распоряжении 18-й армии было две ударные группы. «Цель и план выполнения операции в деталях» должны были определяться «в случае возникновения реальной опасности», исходя из оценки расположения войск противника, политической обстановки (!) и сил врага. Но уже сейчас было определено конкретное направление удара на Лемберг и Тернополь, а для группы «Север» — на Белосток и далее в восточном направлении. Это было острие наступательных клиньев в рамках ограниченной в пространстве операции 18-й армии, за которой должны были последовать «значительные германские силы». В соответствии с организацией военного времени{444} армия по состоянию на 22 июня 1940 г. наряду с частями люфтваффе, четырьмя бронепоездами и тяжелой артиллерией располагала 11 пехотными дивизиями во фронтовой линии и тремя в резерве. Для прикрытия некоторых участков фронта в ее тактическом подчинении находились две пехотные дивизии в Восточной Пруссии и пять — в Генерал-губернаторстве. Кроме того, армии придавалась группа Гудериана с четырьмя танковыми и двумя пехотными мотодивизиями — все вместе представляло собой внушительную силу.

В приложение к приказу на развертывание войск наряду с данными о «военной силе русских» была включена карта, причем она предполагала, что с увеличением территории СССР основная масса танковых и механизированных подразделений и две трети стрелковых дивизий европейской части России находились на западной границе. В приказе, правда, ничего не говорилось о том, что эти войска при благоприятных условиях можно разбить. Кюхлер между тем подчеркивал, что советское правительство в то время не думало о наступлении в западном либо в юго-западном направлении. Однако ситуация могла измениться в любой момент.