Минимальные потери - Алексей Евтушенко

Нас разместили в четырехкомнатном жилом блоке для гостей. Почти гостиница-люкс, только кухонька общая. В каждой отдельной секции – широкая кровать, монитор комптерминала с выходом в местную и общую Сеть, стол, стулья, встроенные шкафы, туалет, душ… Нам, протомившимся три недели в тесноте разведбота, условия показались шикарными.

Однако до кроватей мы добрались лишь глубокой ночью. В марсианских сутках двадцать четыре часа и тридцать девять с половиной минут, и это большой подарок со стороны Красной планеты – человеческому организму не нужно особо приспосабливаться к смене дня и ночи. Мы прибыли в Лемурию ближе к вечеру по местному времени, а чуть-чуть разгреблись с самыми срочными делами только к половине второго марсианской ночи. И то сказать – было, с чем разгребаться.

Надо было доложить, кто мы такие, и передать важную информацию на Землю.

Надо было узнать о том, что почти в миллионе километров от Земли «Неустрашимый» принял безнадежный бой с эскадрой чужих и потерпел поражение. Слава богу, большая часть команды успела покинуть корабль в аварийных капсулах, и шансы на то, что люди спасутся, были достаточно велики, чтобы не терзать себе сердце.

Надо было, наконец, выслушать пилота Военно-космических сил Новой Германии лейтенанта Эрику фон Ланге и напрочь обалдеть от услышанного.

Середина двадцатого века. Заброшенная база инопланетян в Антарктиде с целехоньким межзвездным кораблем. Бегство с Земли в систему Тау Кита девятисот восьмидесяти двух немцев – мужчин и женщин, преданных идеям Третьего Рейха. Основание колонии на Арии – Новой Германии. Местные люди – изрядно деградировавшие потомки могучих Неведомых. Сверхтехнологии и оставшиеся корабли Неведомых, позволяющие преодолевать межзвездные расстояния через гиперпространство. Пятьдесят с лишним тысяч прямых потомков землян и неизвестно сколько местных, ожидающих от военной экспедиции космофлота Новой Германии успеха, ибо все живое на Арии очень скоро может быть уничтожено безжалостными природными силами. Бредовые идеи о восстановлении Третьего Рейха на Земле… Все это требовало даже не осмысления – оно придет потом. Надо было хотя бы уложить эти сведения в мозг и постараться, чтобы он не отказался воспринимать информацию, вследствие полной невероятности последней.

И это еще не все.

Далее, а вернее, одновременно с прочим, следовало выяснить, что корабль Эрики – легкий крейсер «Хорст Вессель» (какой же тогда тяжелый!) отнюдь не погиб в неравном бою, а на остатках ресурса сумел приземлиться и сейчас находится в другом полушарии Марса.

И не один, поскольку корабль-шар чужих последовал за ним и тоже сел где-то неподалеку. Судя по всему, тоже аварийно.

Не говоря уже об аварийных капсулах чужих с первого корабля, которые также достигли поверхности, и теперь их требовалось отыскать.

Радиосвязь с крейсером хоть и установлена, но крайне плохая (Марс – не Земля, спутников-ретрансляторов, считай, нет). Из того, что удалось узнать – потери и повреждения велики, но жизнеспособность крейсера сохраняется. Команда занята ремонтными работами и ждет помощи от марсианских колонистов, каковая и будет вскоре отправлена на планетолете «Сибиряк».

Наконец, мы просто не могли отправиться спать, не узнав, что Военно-космический флот Новой Германии, пойдя на беспрецедентный риск (беспрецедентность оного нам вкратце объяснила Эрика), совершил гиперпространственный прыжок внутри гелиосферы, покрыл расстояние в одиннадцать миллиардов километров за какие-то полчаса, буквально свалился на головы чужим и с ходу вступил в бой. Противник – четыре гигантских корабля – ринулся к Земле, немцы последовали за ним… Что там происходило сейчас, в точности было неизвестно. Судя по последнему радиоперехвату, один чужак потерял ход и крутился теперь на высокой орбите вокруг Земли в компании трех, сильно поврежденных немецких кораблей. Остальные – и чужие, и «свои» – нырнули в земную атмосферу и приземлились где-то на необозримых таежных просторах Восточной Сибири, после чего связь прервалась. Места их посадки вроде бы засекли, но о том, что будет дальше, оставалось лишь гадать. Уж больно серьезная сила пожаловала на Землю. Причем об одной – о чужих – мы пока не знали ровным счетом ничего…

Если человек устал так, как устали мы, он уснет, где угодно. Я думал, что провалюсь в сон, как только коснусь головой подушки. Однако не вышло. В утомленном и одновременно перевозбужденном мозгу бесконечным калейдоскопом крутились события прошедшего дня: Фобос, спасение Эрики, погоня, Марс, бой…

И снова.

И снова.

При этом спасение Эрики повторялось чаще других. Гораздо чаще.

Черт возьми, думал я, в очередной раз переворачиваясь с боку на бок и поправляя подушку, ты знаком с этой девушкой несколько часов. Она – представительница не просто другой культуры, другого мировоззрения. Третий Рейх, мать его, со всеми вытекающими. Я не слишком хорошо помню историю Германии того периода, но, кажется, они там все чуть не поголовно были фашистами, националистами, расистами, ярыми антисемитами и прочими ксенофобами. Или не все? И вообще, с чего ты взял, что эти, так вовремя явившиеся с Тау Кита, немцы немедленно начнут восстанавливать на Земле Третий Рейх? Потому что Эрика на это намекнула? Во-первых, никто им этого не позволит. Даже с учетом сил их флота, не потянуть Новой Германии против Земли. Даже против одной Российской империи не потянуть. И дело здесь не только в военной силе. Вернее, вовсе не в ней. Обстановочка не та, им самим придется измениться, в соответствии с теми переменами, которые произошли с их прародиной за двести с лишним лет. Не говоря уже о том, что без помощи Земли им элементарно не справиться. Эвакуировать из системы Тау Кита пятьдесят тысяч человек, не считая местных… Тут просить надо человечество, а не давить на него силой. Просить вежливо и проникновенно. Хотя, конечно, немцам есть, что предложить взамен – за те же технологии Неведомых и принцип гиперпространственного перехода многое можно отдать… Но тут еще и чужие! Хорош клубочек, прямо скажем. Чистый гордиев узел. Без бутылки не распутать. И не одной. Это если за меч не хвататься. Кстати, о бутылке. Самое лучшее средство от бессонницы в моем состоянии – принять сто грамм крепкого. Это, если не считать секс. Ох, а ведь секция Эрики рядом, соседняя дверь. Потом идет свободная, потом – секция Дракона. Вот интересно, почему старый боевой товарищ поселился от нас через одну жилую секцию? Неужто предвидел? Стоп, Сережа, это слишком смело. Вон как сердце-то колотится при одной мысли. Прямо как в юности перед первым свиданием. А почему, собственно, слишком? Смело – да. Но ведь я мужчина, а она – женщина. И не просто женщина, а женщина, которая вошла в мое сердце и хозяйничает там теперь, как хочет. Только о ней и думаю каждую свободную минуту. Любовь? О, господи, этого мне только не хватало… Так. Однако, господа, сна теперь окончательно ни в одном глазу. И что делать? Как будто ты не знаешь, что… Страшно. Старший лейтенант Тимаков, как не стыдно! Отставить праздновать труса! Смелый не тот, кто не боится. Смелый тот, кто побеждает страх. Ну, решайся, пилот. А вдруг она спит? Наверняка спит. После такого-то дня… Вот и посмотрим.

Я встал, зажег свет и надел брюки.

В дверь робко постучали.

– Во… Войдите! – сказал я севшим от волнения голосом, сразу догадавшись, кто это (Дракон бы постучал совсем иначе), и тут же по-немецки добавил: – Können!

Дверь отъехала в сторону, и через порог переступила Эрика. Она была в белом пушистом халате, волосы растрепались, глаза мерцали темно-голубым, прозрачным, глубоким светом. Я тут же забыл обо всем. О чужих, о Новой Германии, о погибшем «Неустрашимом», о товарищах – живых и мертвых, о своих бывших и настоящих женщинах, даже о России, Земле, маме и папе – обо всем. Была только она и я.

– Не спится, – чуть виновато произнесла Эрика. – Так странно и непривычно… Может быть, немножко поговорим? К тому же я вспомнила, где тебя видела.

– ?

– Мой денщик, Тарса Уругвато, она из «низких», так мы называем местное население на Новой Германии. Однажды она увидела во сне мужчину и потом нарисовала его портрет. Сказала, что я обязательно встречу этого мужчину на Земле или где-то рядом. Представляешь? Этот портрет… Можно сказать, что на нем изображен ты. Во всяком случае, очень похож.

– Да, – сказал я. И уже уверенней повторил: – Да, конечно. Чудеса, колдовство, судьба. Это нужно отметить. Ты как?

– С удовольствием, – улыбнулась она. – А есть чем?

– Обижаешь. Чтобы у пилота и не было, чем отпраздновать такое дело!

– Доставай.

«Спасибо, дядя Коля, – подумал я, водружая на стол емкость с самогоном, – так далеко, как способен заглядывать ты, не может никто. Надеюсь, ты жив, и вскоре мне удастся тебя достойно отблагодарить».

А потом мою душу, мысли и тело заполнила Эрика. Только она одна.