Пращуры русичей - Сергей Жоголь

Огонь раздуваемый ветром охватывал здание с неистовой силой. Крики людей, которые не принимали участия в битве, а прятались в загоревшемся строении, заглушили звон ратного железа. Люди выбегали на улицу, прикрываясь руками от огня, и разящей стали. Женщины и дети кричали от ужаса, падали, но две бьющиеся рати не обращали на них никакого внимания.

– Если огонь перекинется, могут другие дома заняться, – подумал Вадим. – Хотя дождь, пожалуй, не даст, а впрочем, какая теперь разница.

Сражавшийся в первых рядах, в это мгновение он увидел красный плащ Рюрика. Князь, когда его воины объединились в единую рать, теперь уже командовал всем своим войском.

– Это мой шанс, я должен его убить сейчас, или никогда, – в голове Вадима мелькнула отчаянная мысль, и он крикнул во весь голос. – Рюрик, я воевода Вадим, сразись со мной, если не трус!

Ветер отнёс слова в сторону, и князь их не услышал. Тогда Вадим, сквозь гущу боя, позабыв обо всём, ринулся в сторону своего врага, продолжая выкрикивать его имя. Когда он, растолкав нескольких городских воев, и зарубив кого-то из русов, вырвался из общей свалки, Рюрик услышал брошенный вызов. Глаза противников встретились.

– Теперь, он мой, – подумал Вадим

Князь бросился навстречу.

Несколько гридней, услыхав крики Вадима, бросились наперерез, но Рюрик зло прикрикнул, и они отступили. Князь принимал вызов.

Но не так просто было прорваться сквозь плотный сражающийся строй. Толпа откинула Вадима в сторону и он, оказался прямо возле горящего здания. Пыхнуло жаром, воевода отшатнулся, какой-то воин, с рассечённой головой рухнул прямо под ноги, предводитель восстания поскользнулся на липкой крови и упал. Жуткая боль пронзила колено, но Вадим вскочил, оглянулся по сторонам, в поисках врага, которого он упустил из виду. В этот момент раздался хруст и грохот, крыша горящего здания рухнула и одна из опорных балок, отлетев, на большое расстояние, ударила Вадима по голове, и он рухнул, потеряв сознание прямо к ногам, только что подоспевшего князя.

6

Вадим стоял на коленях на сырой вымощенной камнями площади, и озирался по сторонам. Намокшие от дождя колодки, стягивающие запястья и шею давили на плечи, причиняя жуткую боль. Часть его тела была обожжена, и поэтому деревянные оковы, давящие на опалённую плоть, резали тело, словно раскалённое железо. Когда, в момент битвы, горящая кровля обрушилась на него, он не только потерял сознание. Он упал на горящие балки, и лежал так, пока кто-то не вытащил его из огня. Если бы Вадиму сказали, что это сделал сам князь, рискнув при этом собственной жизнью, он бы, пожалуй, не поверил. Стальной шлем спас его от удара, и он не погиб на месте. Судьба подарила ему ещё пару дней, и Вадим был этому рад. Среди таких же как и он, закованных в деревянные кандалы пленников, он увидел Рубца. Приметив, что старик вертит головой и то и дело шевелит губами, Вадим решил: «Старый пень даже тут не изменил самому себе, и продолжает ворчать». Эта мысль, даже вызвала у воеводы улыбку. Неподалёку от Рубца он заметил Гостяту, тот был угрюм и молчалив. Вадим уже знал, что гостятин брат Бава погиб, когда воины князя штурмовали южные ворота. Знал Вадим и то, что Ходота, покинул место боя, и спрятался где-то в городе, и теперь в поисках его, воины Рюрика, раскали по всему городу. Ливень давно закончился, и теперь дождь лишь моросил, и это приносило некоторое облегчение обожжённому телу. Вадим сглотнул, облизал намокшие губы, что бы хоть как-то унять жар.

– Я не успел поквитаться за Трувора, не смог стать князем, но, по крайней мере, я успел перед смертью сделать хоть одно доброе дело. Этот дружинник Трувора – Даньша, хотя бы он останется жив.

В этот момент какой-то шум прервал его мысли, толпа расступилась, и израненный воевода увидел, как два дюжих гридня приблизились к кучке пленных и бросили на землю связанное по рукам и ногам тело.

– И этот не ушёл, – подумал Вадим, признав в новом пленнике Ходоту.

В этот момент появился Рюрик. Вадим не сразу узнал князя. Точнее он узнал, но поразился тому, как отличался этот важный и гордый муж, кого он увидел сейчас, от матёрого вояки, с которым он желал сразиться в бою.

До этого, Вадим видел Рюрика дважды. Первый раз, когда новый правитель прибыл в Новгород, и горожане принесшие ему роту на верность, славили нового князя. Тогда он показался Вадиму обычным головорезом-варягом, которые долгие годы тиранили его землю, его народ, будь то нурманы, даны или русы. Именно поэтому Вадим не пожелал служить новому правителю, и покинул город. Вторая встреча произошла на днях, когда поединка с князем удалось избежать, лишь благодаря пожару. Тот Рюрик был отважен и смел, и сражался как истинный герой. Вадим желал его смерти, но в тот самый миг, когда огненная стихия чуть было не лишила его жизни, он восхищался своим врагом, как восхищался им и сейчас.

Одетый в дорогую броню, в красном плаще Рюрик был подобен какому-то мифическому герою. Рюрик приблизился.

– Мне жаль, что вместо того, чтобы убить тебя тогда, я был вынужден вытаскивать тебя из огня, – произнёс князь, обращаясь к пленённому воеводе. – Этот сброд, который корчится в страхе за твоей спиной, ничтожен, но ты, ты кажешься мне другим.

Вадим оглянулся, Ходота и другие предводители бунта тряслись от холода, ожидая своей участи. Теперь, когда они снова оказались один на один, Вадим вдруг почувствовал, что уже не испытывает такой злобы и ненависти к пленившему его человеку.

7

– В своей жизни, я много убивал, я убиваю и теперь, но убивать можно по-разному. Кого-то нужно вешать, кого-то топить в море, а кто-то достоин и лучшей участи. – Рюрик соял перед вожаком восставших, и рассуждал, решая его судьбу. – Те, кто принёс мне клятву, а потом нарушил её, умрут в муках, но ты сразу не пожелал мне служить. Ты достойный противник, к тому же я видел как ты сражался. Таких как ты, хочется убивать мечом, а не душить как слепых щенков или топить как кошек. Скажи мне, зачем ты обманул моего брата, и он, послушав твой змеиный язык, решился поднять руку на самое дорогое, что есть у меня, мой род.

Слова Рюрика, словно удар плети, заставили Вадима вздрогнуть. Он позабыл про боль, котрую причиняли ему стягивающие тело оковы.

– Твой брат и чтил тебя, и никогда бы не стал причинять тебе зла, – голос Вадима был твёрд.

Князь нахмурился, казалось, слова пленника удивили его. Где-то за спиной, послышались громкие стоны. Не все пленники стойко переносили мучения.

– Я спас твоему брату жизнь, и мы стали побратимами, именно поэтому я и собирался тебя убить, ведь это ты погубил Трувора.

– Перестань! Если я сказал, что уважаю тебя, как достойного врага, это не значит, что я намерен терпеть твою ложь, – князь, сжал кулаки. – Ты не пожелал мне служить, ты подговорил моего брата отступиться от меня, и в результате погибла моя жена.

Глаза Вадима округлились от удивления.

– Постой, постой, ты думаешь, что твою жену погубил твой младший брат?

– А кто же ещё. Ведь это он прислал мне отравленное вино. Если бы я принял этот дар, кто знает, сколько бы народу могла умереть.

На этот раз удивление испытал Вадим.

– Князь, я клянусь тебе, Трувор никогда бы не сделал такого, он любил тебя, восхищался тобой, даже я, наслушавшись его рассказов, начал жалеть, что отказался тебе служить.

– Но ведь это ты отговорил брата явиться в мой дом, и выказать почтение и покорность моему сыну, как моему наследнику?

– Я лишь посоветовал Трувору не ездить, пока не срастётся сломанная кость.

– Кость? – князь отшатнулся.

– Твой брат был ранен на охоте, он упал с коня и сломал ногу, он бы не смог приехать на твой пир.

Рюрик стиснул зубы, было видно, что его одолевают сомнения.

– Хорошо, но ведь это он прислал мне вино от которого погибла Ефанда?

– Трувор послал тебе дар, но я уверен в том, что в бочках не было яда.

На площади царила тишина. Князь долго думал, его терзали сомнения, и это было написано на его лице.

– А почему ты решил, воевода, что именно я повелел убить своих братьев?

– Человек в плаще, именно он и обвинил тебя в смерти собственных братьев. Он помог мне бежать, когда твои люди схватили меня.

Вадим поведал собеседнику историю своего спасения, поведал и о том, как незнакомец, спасший его, надоумил поднять в городе бунт.

Рюрик испустил тяжёлый вздох и спросил: «Скажи мне, кто он, кто этот человек, о котором ты говоришь?».

– Высокий мужчина, он убил стражника, и подарил мне свободу. Его голос казался мне знакомым, но я не видел его лица.

Князь отвернулся. На площади собралось множество народу, люди ждали княжьего суда. Но разговора двух людей: князя, и предводителя бунтовщиков не слышал никто.

– Неужели это всё сделал он? Но ведь он первым принял меня как князя, я возвысил его и возвеличил, а он … Да, как же я был глуп, ему нужна была власть, он жаждал получить всё, ведь новгородцы когда-то и его пророчили в князья. Я доверился ему, а он погубил мою жену, братьев, и…