Последний из медоваров - Кейт Андерсенн

прихожей и схватил за руку. Джон вздрогнул и обернулся, со сморщенной миной занося кулак. Ее лицо под вуалью еле угадывалось, но я и не то увижу. Слишком долго тренировался читать ее, дольше, чем буквы.

- С ума сошла?! - воскликнул я.

- А что? - выдернула она запястье, потирая его и кривясь. Кулак опустила.

Злости на нее не хватало.

- Снова бросаешься под нож?! - затряс я ее за плечи. - Платье... откуда?

- От миссис Одли, - фыркнула гусельница.

- Джон, это кража, и тебе все равно?

- Ничего не кража, - заговорила она торопливым шепотом, оглядываясь по сторонам, - миссис его собиралась в топку бросить, а Бетти спасла, заштопала, отстирала. И отложила, вдруг миссис понадобится. Так что, если я не испорчу его за сегодня... То оно на дно сундука и вернется. А если испорчу... то представим, что оно сгорело два года назад. Ни под какой нож я не бросаюсь, - добавила гусельница обиженно.

- Ты невыносима, - покачал я головой.

Она все равно сделает по-своему, я знаю... Но если что-то с ней случится... Сердце пропустило знакомо порхающий удар.

- Невыносима? - хмыкнул Джон, и вуаль на его лице всколыхнулась. - Если уж кто невыносим, так это ты! Не знала, что ты в свободные полночи разъезжаешь по перилам чужих парадных лестниц.

Мне показалось, я заливаюсь краской. И если раньше хоть борода могла спасти, теперь надеяться на нее нечего.

- Чего покраснел, как рак? - злорадно заглянула мне в глаза "леди в трауре". Нисколько не вырываясь из рук.

- Думал, ты не помнишь, - съязвил я.

Джон надул губы под вуалью.

- Хорошо себя чувствуешь? - спросил я. Сомнительно после такой ночки с раннего утра рисковые дела проворачивать. Хотелось проверить ее лоб, но мешала вуаль.

- Достаточно, - отмахнулась гусельница, отступая на шаг. Я отпустил девушку, дивясь собственной вспышке гнева. Небось, голова раскалывается, как орех. Сделалось ее жаль.

- Следовало посоветоваться, прежде, чем придумывать план, - наконец сказал я то, что следовало сказать сразу. - Ты не одна путешествуешь.

Джон поджал губы.

- А ты... а ты бороду сбрил тоже без посоветования, - возразила она тихо, отворачиваясь.

Я бороду сбрил. Ха. Внутри меня щекотно завозились искорки смеха.

- Ну, знаешь, это моя борода. Что хочу, то с ней и делаю.

- То есть, - оживилась пигалица, - ты сбрил бороду не во имя конспирации, а по личным мотивам?

И глазами хлоп-хлоп. Смешная. Милая.

- Джен, я го... - раздались шаги Бетти, и она замерла на полуслове, увидев меня.

Джон устало махнул рукой.

- Он знает... Идем, Бетти...

Обернулась на меня, словно прося прощения. Или еще чего, не знаю. С какой-то тоской, что ли.

Пока я пытался определить, как это ее лицо расшифровывается, мимо прошелестела Бетти, обдав меня ароматом пряностей.

- Вернусь к обеду - чтоб с дровами было покончено, - строго бросила она в мою сторону и проскользнула в дверь вслед за Джоном.

Точнее, за Джен. Вот я и знаю ее имя. Звучит почти как Джон, но самую капельку нежнее. Мягче. Как мох, цвета которого ее колдовские глаза.

Джен. Я прикрыл глаза.

Сердце опять запрыгало, как ягненок. Вчера у картины оно промолчало. А теперь...

Оно радуется, волнуется, живет при мысли о Джен.

Я поднес руку к груди, пораженный открытием. Я, что... влюбился в пигалицу?.. Только этого не хватало!

*** Джон

Я вздохнула снова.

- Что вздыхаешь? - спросила Бет, степенно вышагивая рядом.

Самой бы знать. Почему он... стал такой? Ничего ведь от того грязного, глуповатого, злого бородатого тролля не осталось. Симпатичный, заботливый и умный, то растяпа, то серьезный... Вчера на этих перилах... Я хмыкнула, сдерживая смех. И почувствовала резкий прилив тошноты. Как можно было забыть вчера, что я пью не эль даже.

- Голова болит, - не соврала я.

Только от Бет ничего не скроешь. Она промолчала, но взгляд обещал, что мы еще о... тролле поговорим. Язык не поворачивался называть его иначе.

- Итак, какой безумной идее обязан твой сегодняшний маскарад? - тоном, совершенно не выказывающим одобрения, спросила меня подруга.

- Прости, - мне и самой было неловко чувствовать себя сумасшедшей, а еще и слышать это от Бет, от Тэма... - Бет, твоя дорога жизни прямая и понятная, а у меня, как всегда...

И я изобразила руками кривые линии.

- Ты, вообще-то, дама в трауре, - одернула меня Бетти уже помягче. - Слишком руками не маши.