Смертельный удар - Ричард Цвирлей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты правильно сделал. Я только не понимаю, зачем им знать, что мы делаем. Они могли все узнать официально. Могли ознакомиться с материалами дела.
– Они узнали бы не все, только то, что есть на бумаге. Сам знаешь, что в материалах дела есть только то, что нам захочется написать, то есть немного.
– Тебе не кажется странным, что чекисты вмешиваются и даже пытаются повлиять на нас, чтобы мы быстро все убрали? Они как будто собираются замять это дело. Не нравится мне все это.
– Все, к чему они прикасаются, превращается в навоз.
– В любом случае, Теось, я хотел бы, чтобы Галася кто-то поставил на место, и я тебе с большим удовольствием помогу. Встретим его в темном переулке и передадим привет.
– Ха, ха, – обрадовался Олькевич. – Я все время об этом думаю, как бы этого говнюка хорошенько отделать, чтобы он знал, что это привет от меня, но никому не мог об этом рассказать. Нужно все продумать.
– Начни думать, а я узнаю по своим каналам, какими дорогами ходит эта гнида. Ничего, Теось, не переживай, рано или поздно мы с ним разберемся.
Теофиль снова наполнил стакан, однако они не успели произнести очередной тост за близкий конец Галася и всей Службы безопасности.
Это приятное занятие прервал телефонный звонок. Теофиль, ругнувшись, неохотно снял трубку и проворчал:
– Что надо? С кем поговорить? А кто говорит? Какой Ричи?
9:00
– Это Ричи Грубинский. Можно поговорить с Миреком Бродяком?
– Старший лейтенант Бродяк сейчас занят, – услышал он грубоватый ответ.
– Скажите ему, что звонит Толстый Ричи.
– Какой Ричи?
– Толстый Ричи. А с кем я говорю?
– Теофиль Олькевич. – Ричи сразу вспомнил невысокого толстячка в поношенном костюме, с зачесанными на лысину волосами.
– Теофиль, черт возьми, мне нужен Мирек. Дело срочное, и не говори, что его нет, потому что я слышал…
Тишина.
– Ричи, ты чего горлопанишь? Теось всем подряд трубку не передает. Он думал, что это очередной сумасшедший. Ты же знаешь, как много больных нам звонит, причем конкретному человеку, называют фамилию, а потом сообщают, что на Бедруске приземлился НЛО…
Ричи стоял в телефонной будке на пересечении Рыбаков и Краковской. Он звонил Миреку Бродяку, своему старому другу, потому что только он мог ему помочь в сложившейся ситуации. Ричи вообще-то никогда не пользовался таксофонами, но ситуация была критичной. Он побежал к ближайшей будке и схватил трубку. Оказалось, что нужны жетоны. Он мог пойти и купить их в киоске, но он спешил. К счастью, у него была зажигалка. В продаже были два вида зажигалок, одноразовые кремниевые и более дорогие с электрическим разрядом. Последние умели взаимодействовать с телефонным аппаратом. Достаточно было снять модуль зажигания, приложить к диску и щелкнуть при наборе номера, и можно было звонить бесплатно хоть в Америку. Разобранные зажигалки можно было купить на Лазаревском рынке, где в отличие от государственного сектора торговля шла навстречу потребностям клиентов. Когда выяснилось, что электрический разряд выполняет такую же функцию, как падающий в аппарат жетон, сразу нашлись предприимчивые люди, скупавшие зажигалки, вынимавшие из них магнето, а потом продававшие их на ранке.
Ричи побежал к ближайшей будке, потому что решил, что только лучший друг, по стечению обстоятельств работавший в милиции, поможет ему выяснить одно обстоятельство. Ему нужно было знать, что за труп нашли на Рыбаках.
– Мирек, мне нужна помощь.
– Скажи, в чем дело, а я подумаю.
– На Рыбаках нашли голый труп. Тебе это о чем-то говорит?
– Не только говорит, но и очень интересует. Если хочешь рассказать, что тебе известно, рассказывай.
– Мирек, это не телефонный разговор. Давай встретимся. Мне нужно задать тебе пару вопросов. Я тебе все объясню. В конце концов я ведь ваш, как там его, оперативный источник.
– Ладно, давай встретимся. Скажи мне, где ты сейчас, я к тебе подъеду.
– Я на Рыбаках, почти на Рыбаках.
– Значит, тебе ближе на Пулвейскую или Стрелецкую. – Бродяку не нужно было объяснять, что речь идет о ближайшем баре. Оба выросли в Старом городе и хорошо знали эти места.
– Куда ты предпочитаешь пойти? Мне все равно. Буду через полчаса.
– Пусть будет Стрелецкая, – решил Ричи. – Через полчаса.
Грубинский повесил трубку, вытер тыльной стороной ладони пот со лба и вышел из будки. Сначала он посмотрел на свой автомобиль, стоявший у тротуара, за рулем которого сидел Влад, а потом бросил взгляд вдаль.
Если бы не водитель, он не обратил бы внимания на одну деталь, которая напугала его не на шутку. Несмотря на то, что он несколько месяцев работал в автобизнесе, он не слишком интересовался автомобилями, даже иномарками. Он их продавал, занимался ремонтом, но он ими не увлекался. Поэтому не обращал внимания на машины, припаркованные на улицах. Однако на них обращал внимание Влад. Когда они отъехали от дома, в котором поговорили с младшим Домагалой, и проехали метров сто, Влад вырвал Ричи из раздумий.
– Такая же машина, как у Чеся, здесь стоит. Такую же «Хонду» кто-то пригнал, даже такого же белого цвета…
– Что ты сказал?
– «Хонда» справа, такая же, как у Чеся.
– Стой! – закричал Ричи, а испугавшийся водитель резко нажал на тормоз. Машина остановилась, двигатель затих. Ричи быстро открыл дверь и вышел из «Пассата». Он пошел в сторону стоявшей у тротуара «Хонды». Влад завел двигатель и въехал на тротуар, а потом побежал за шефом.
– Я же говорил, что похожа, – сказал он, приблизившись к Грубинскому, наклонившемуся над машиной и заглядывавшему в салон.
– Она не похожа.
– Разве нет? Мне кажется, очень похожа.
– Она не похожа, это и есть машина Чеся.
– Откуда вы знаете?
– Посмотри, что висит под зеркалом. Видишь?
Влад подошел ближе и наклонился к стеклу. Через мгновение он выпрямился и ткнул пальцем в куклу.
– Голая пластмассовая баба.
– Эту голую бабу Чесь получил от меня в подарок на именины. Это его машина.
Они вернулись в квартиру Домагалы, но там уже никого не было. Парень исчез. В воздухе еще витал сигаретный дым, указывавший на то, что он ушел совсем недавно. Если бы они поторопились, если бы вместо того, чтобы искать телефонную будку, они сразу вернулись, они могли бы его застать. Он привел бы их к брату. Но Ричи его отпустил. Он не знал почему, но он решил его отпустить. В конце концов это все лишь деньги. Однако неожиданно
