Ритуал - Адам Нэвилл

Ему казалось, что он уже находится на грани.

Поэтому в какой-то момент ему стало все равно. И прежде чем он начал задумываться над тем, чего ему будет не хватать в жизни, и кому будет не хватать его самого, он довольно спокойно решил, что хочет со все покончить. И покончить как можно быстрее. Возможно, он даже ускорит конец. Люк улыбнулся разбитыми губами.

— Твои татуировки это сплошное гребаное противоречие, Локи. — Его голос был глухой и какой-то чужой. Из разбитого носа в горло натекла кровь, и он выкашлял ее себе на грудь. Сел. Отплевался. Посмотрел на Локи и внезапно почувствовал к нему такую сильную и отчаянную ненависть, что когда она утихла, его разум прояснился.

Широкая ухмылка замерла на лице гиганта. Болезненно белое лицо застыло в притворном удивлении.

Люк продолжил, — Ты презираешь христианство. Я прав? Твоя компания поджигает старые деревянные церкви. Потому что вы ненавидите Бога. У тебя на груди пентаграмма, еще одна на плече, и перевернутый крест на животе. Кому-то еще нужны доказательства, что ты всего лишь сраный дьяволопоклонник?

Локи рассмеялся, хлопнул себя по бедрам, потом отхлебнул из рога.

Люк не собирался молчать. — Все это означает, что когда-то ты верил в дьявола. В Сатану, Локи. Но еще у тебя есть языческие татуировки. Руны и подобная хрень. Старые норвежские руны на костяшках пальцев, Локи. Я вижу еще молот Тора. Это дохристианский символ, из другого вероисповедания. Поэтому, я полагаю, вы с Фенрисом сейчас интересуетесь Одином. Да? А значит, вы больше не верите ни в христианского Бога, ни дьявола. Поэтому разрушать те церкви было пустой тратой времени? Места, воздвигнутые силой веры многие века назад. Сомневаюсь, что ты меня понимаешь, Локи. Я видел их в Норвегии с моим другом Хатчем. Его убил зверь, которому вы поклоняетесь. Те церкви прекрасны. Это символы религии более прочной, чем ваши увлечения и мода, дружище. Потому что сейчас вы увлекаетесь чем-то другим. Но то были места, дававшие простым людям утешение. Это культура вашей страны, ваша собственная история. Извини, что говорю, как твоя гребаная мама, Локи, но ты вандал. И мудак.

— Люк, послушай…

— Так во что же ты веришь? Какова твоя истинная позиция? Зачем я здесь? Я уже перестал понимать тебя. Мне больше не интересно выяснять, что движет дебилами, вроде тебя. Не думаю, что у тебя есть какая-то позиция, Локи. Ни у кого из вас. Вы просто кучка запутавшихся мелких засранцев. Вы такие ущербные, что даже друг друга не понимаете. Поэтому, давай, сделай это. Кончай со мной, ты, долговязый мудак.

Локи задрал к потолку свое крупное лицо и улыбнулся. Кивнул. — Мы говорим с тобой всего лишь о мироощущении, Люк. Тебя ждут здесь неприятности. Но, знаешь, мне нравится твой стиль. Если честно, ты сильно э… заблуждаешься насчет моих верований. Это нормально. Видимо, ты такая же слепая овца, как и все остальные. Поэтому я делаю тебе скидку. Сейчас ты спишь. Но, думаю, скоро проснешься.

Локи оперся спиной о крашенную стену. На его лице расплылась мечтательная улыбка, совершенно не гармонировавшая с нарисованной гримасой. Потом вздохнул. — Понимаешь, Люк, я скучаю по борьбе с церковью. С христианами. По крайней мере, у истинных христиан хватит мужества судить меня. Либо ты с нами, либо ты обречен. Мы научились этому от них. Это правда. Быть абсолютистами. Это чистый фашизм. Мне нравится их стиль. — Он поднял свои гигантские руки и покачал головой, как будто на него снизошло внезапное откровение. — И кое в чем ты прав. Насчет того, что мы жгли старые церкви. Я стараюсь ни о чем не жалеть, Люк, но это исключение. Я должен был сжечь все это новое американское дерьмо. Саентологию, например. Это куда худшее промывание мозгов для самых неискушенных людей. Но есть места, где живет истинная и более древняя религия, Люк. Например, здесь.

Локи медленно опустился на пол. Грустно улыбнулся. — Я знал об этом всю жизнь, понимаешь. Я родился здесь. Чуть южнее, в Норвегии. Но не далеко. Здесь моя настоящая родина. И я вернулся сюда из внешнего мира. Убежал, понимаешь? Пришел сюда, где нет гребаных христиан, нет правил, нет социал-демократов, нет ублюдочных гуманистов. — Он сплюнул, потом отхлебнул из рога. Несмотря на сложный букет запахов, стоявших в комнате, и состояние носа, Люк, даже лежа в кровати, уловил неприятный дрожжевой смрад, исходящий изо рта Локи.

— Мы проснулись, Люк. И мы хотим, чтобы наши братья-викинги тоже проснулись, понимаешь? Мы покажем им, как это сделать. Здесь. С помощью нашей музыкой. Это будет нечто особенное, Люк. Мы очень интенсивно работаем над кое-чем, мой друг. Мы пробудим голос старых богов. Восстань. Восстань, скажет он.

Он указал рогом на Люка. — Настоящая магия, понимаешь? Вот почему я пришел сюда. Я решил показать другим, что такое настоящая магия. Я взял с собой лишь сильнейших, понимаешь? Тех, кто хорошо себя зарекомендовал. Они доказали, что достаточно злые. И… бескомпромиссные. Мне нравится это слово. Они доказали, что могут убивать и жечь. Те, кто создан из крови и почвы.

Локи вдруг рассмеялся. — Может, уже хватит, а? Фенрис? Думаешь, он не очень толковый? Он уже убивал животных, когда я познакомился с ним в Осло, понимаешь? В его городе не осталось домашних животных. Я сказал, оскверни ту могилу, мой друг. И он сделал это. С легкостью. Церкви? — Локи издал звук, будто что-то взорвалось, и изобразил своими огромными руками в воздухе огонь. — Убей священника, однажды сказал я, когда мы напились. — Локи кивнул, ухмыляясь, словно рассказывал про нечто обыденное. — И, конечно же, он это сделал.

Он вытянул лицо и принял властную позу. — Чтобы быть викингом, ты должен научиться быть истинно злым, Люк. Должен суметь проявить себя в кровавом безумии. Знаешь, тебе крупно повезло. Потому что ты первый, кто узнал о нас, и о том, кто все еще жив. Понимаешь? Можешь не отвечать. Только представь себе.

— Мы убили девять человек. В том числе двух священников. — Локи ухмыльнулся, снова отхлебнул из рога. — Не плохо, да? Мы — худшие массовые убийцы в истории Норвегии, и никто об этом еще не знает. Это лучшая часть. Никто не верит, что такое может случиться в Норвегии, но мы проснулись одними из первых, понимаешь? Варг и Бард Фауст, это были блэк-металлические убийцы. Революционеры. Они проложили и осветили нам путь. Но мы пойдем гораздо дальше.

— И Один придет, мой друг. Можешь в этом не сомневаться. Будет убийство. Будет кровавая жертва. Мы отомстим. Ты увидишь. Вот увидишь. — Он сделал новый глоток.

В какой-то момент, во время исповеди Локи, Люк потерял то внезапное жгучее желание провоцировать этого человека. Он не знал, что думать об этой молодежи, и принимать ли ему все за чистую монету, но он сомневался, что Локи лжет насчет того, что его группа натворила до их появления здесь.