В когтях у сказки - Лана Синявская

– То есть я могу сесть за руль?

– Ага.

Анна бегом вернулась к машине, снова завела мотор и предупредила:

– Я поехала!

Ласло озадаченно смотрел на нее и с сомнением произнес:

– Это вряд ли.

Анна ударила по рулю, воскликнув в сердцах:

– Я так и знала, что все зря!

– Да погоди ты! Надо тебе – езжай. Вижу, машину исправила. Не ожидал. Только зря напрягалась. Я и сам бы это сделал, могла бы просто попросить.

– Так я тебе и поверила. Если не шутишь, освободи проезд!

Ласло послушно посторонился и с усмешкой сказал:

– Спорим, никуда ты не уедешь?

– Почему это? – крикнула девушка, осторожно трогаясь с места.

– Дорогу развезло.

Анна ударила по тормозам и высунулась в окно:

– Сильно?

– По самое не балуйся. Вот, полюбуйся, – кивнул он на свои болотные сапоги, вымазанные грязью. – Машина точно завязнет.

– Это же джип!

– Но не вездеход, – справедливо заметил парень.

Анна задумчиво барабанила пальцами по кожаной оплетке руля, прикидывая, что теперь делать. Ласло поднял свои канистры и, больше не замечая ее, понес их вглубь гаража. Путь был совершенно свободен, но Анна не торопилась уезжать. Посидев еще немного, она с досадой заглушила мотор, выбралась из машины, подошла к великану вплотную и ткнула пальцем в спину. Ласло не сразу обернулся, но мышцы напряглись, как будто Анна могла его ударить.

– Там действительно непролазная грязь? – Спросила она жалобно.

– Сама проверь, – бросил он раздраженно. Анна отпрянула, не понимая, чем могла его разозлить. Минуту назад они вполне мило разговаривали.

Ласло медленно повернулся и посмотрел в глаза девушке долгим странным взглядом, а потом неожиданно хрипло сказал:

– Нам придется доверять друг другу. Это дуэт, а не дуэль.

Анна не нашлась, что сказать, но странное предложение не выходило у нее из головы. О чем это он? Какой еще дуэт – они же не на сцене? Этот угрюмый тип ее с ума сведет. Кто он, друг или враг? И как в этом разобраться? Она чувствовала жуткую усталость. Первый день после смерти хозяина замка выдался на редкость бурным, и у нее совсем не осталось сил. За несколько часов она стала владелицей замка, потеряла сына и снова нашла его, обнаружила страшное захоронение детских останков и едва сама не превратилась в останки за запертой дверью зловещей спальни, в плену у пауков. Слишком много для одного дня, она совершенно выдохлась. Ей так нужна была чья-то помощь. Но она совсем не уверена, что Ласло – именно тот человек, который сможет ей помочь…

Глава 22

В этот безумный день на долю Анны выпало множество испытаний, но впереди было главное – дружеский ужин.

Свен собственноручно открыл девушке дверь. Толстяк сочился любезностью, как жареный пирожок постным маслом.

– Мы вас заждались, дорогая, – по-отечески укорил он. – Ужин уже на столе, остывает. Поверьте моему совету: нельзя так легкомысленно относиться к своему здоровью! Весь день без горячего! Так и до язвы недалеко.

«Если у меня и случится заворот кишок, то не от голода», – подумала Анна, тем не менее, позволив проводить себя в столовую.

Электрический свет не горел, комнату освещали камин и свечи в канделябрах, расставленные повсюду. Атмосфера вовсе не выглядела мрачной, напротив, стало более уютно и тепло. В мягком сиянии свечей лица присутствующих казались вполне дружелюбными, при желании можно было даже вообразить, что это вполне нормальный дом с нормальными людьми. Но у Анны почему-то такого желания не возникло. Она сдержанно поблагодарила Свена, который предусмотрительно отодвинул для нее стул, и устроилась рядом с Ником. Мальчик держался скованно и выглядел нездоровым. Недавний испуг не прошел для него даром. Чтобы не раздражать Анну Свен даже не смотрел в сторону мальчика, но в остальном старательно изображал заботливого хозяина.

Стол действительно поражал великолепием: запеченная баранья ножка с отварным молодым картофелем, жареные свиные ребрышки, свежие овощи и фрукты, а также огромное блюдо тонко нарезанных сыров, украшенное грецкими орехами и крупным виноградом. К несчастью, у Анны начисто пропал аппетит. Задумавшись, она машинально вертела за ножку бокал красного вина. На каминную решетку с тихим стуком упала головешка, вернув мысли девушки обратно в комнату. Окинув взглядом стол, она удивленно спросила:

– А где мистер Филс?

Свен с удрученным видом развел руками:

– Увы, он нас покинул.

– Покинул вас? В такую-то погоду?

– Вот именно! Мистер Филс объявил, что здешняя атмосфера его пугает. Он плохо спит и ужасно себя чувствует.

– Слишком все стали нервные, – презрительно заметила Пэт, передвигая на столе тарелки. – Чуть что – ссылаются на нервный срыв. А на деле это обыкновенное хамство.

– Ты права, дорогая. Не слишком-то вежливо бросать друзей в такую минуту, но что сделано – то сделано. Наш адвокат, должно быть, уже подходит к автобусной станции.

– Он ушел пешком? – удивилась Анна. – То есть, где-то недалеко есть автобусная остановка?

– Недалеко? – усмехнулась Патриция. – Я бы так не сказала. Часов пять пути в хорошую погоду. А по такой дороге – она ткнула пальцем в окно, – и того дольше. Впрочем, бешеной корове семь верст не крюк.

На взгляд Анны хорошо воспитанный адвокат меньше всего походил на бешеную корову, тем более его поступок выглядел странно. Хотя… Если бы не ребенок, она, пожалуй, рискнула бы повторить смелый опыт. Самочувствие сына все больше беспокоило ее. Парнишка ничего не ел и за последний час не произнес ни слова. Того и гляди, разболеется всерьез. В этом случае нельзя рисковать. Нужно набраться терпения и подождать еще немного. Когда-нибудь проклятый ливень кончится, дорога подсохнет и они смогут, наконец, покинуть это неприятное место. А до тех пор в этом доме придется держать ухо востро, и дело тут не в старинных проклятиях и древних призраках, а в его обитателях.

Девушка исподтишка посмотрела на Свена. Смешивая очередной коктейль, он, кажется, рассказывал анекдот. Его речь напоминала мурлыканье сытого кота, но голос звучал возбужденно. «Он что-то задумал», – поняла девушка. Но что?

Прикидывая, с какой стороны можно ожидать опасности, Анна отхлебнула из стоящей перед ней крошечной кофейной чашечки и едва не поперхнулась. Ей показалось, что во рту оказалась мерзкая, горькая грязь. Желудок тут же взмолился о пощаде.

– Настоящий двойной эспрессо! – провозгласил толстяк.

– Попробуйте тирамису! – предложила его жена. – Вместе с превосходным кофе вкус просто изумительный! Почти как в Париже!

Горло Анны отреагировало на это замечание судорожным глотательным рефлексом. Желудок запротестовал еще активнее и поднялся куда-то вверх.