Легавые. Ружье. Загадка Глухого - Хантер Эван (Ивэн)

— Синди!

— Я-то думала, мы любим друг друга.

— Это правда.

— Я думала, мы поженимся, заведем детей, будем жить где-нибудь на природе…

— Синди!

— Но стоит какой-то дешевке тебе улыбнуться…

— Синди, это симпатичная девушка, которая…

— Перестань! — крикнула Синди. — Не смей ее защищать!

— Я не собираюсь ее защищать…

— Тогда зачем ты пришел?

— Чтобы сказать, что я тебя люблю.

— Тогда почему вы вдвоем…

— Мы просто пошли выпить по чашке кофе, вот и се.

— Ну конечно.

— Мне не нужен в этом мире никто, кроме тебя, — казал Клинг.

Синди промолчала.

— Я серьезно.

Она молчала.

— Я люблю тебя.

Клинг ждал, а она стояла, глядя в пол. Он не смел подойти к ней.

— Прошу тебя, хватит! — сказал он.

— Я хотела убить тебя, — жалобно проговорила Синди. — Когда увидела вас вместе, я хотела тебя убить.

По-прежнему не поднимая головы, она тихо заплакала. Клинг подошел к ней, обнял и прижал ее голову к груди. Он гладил ее по волосам, а слезы капали ему на пиджак.

— Я так люблю тебя, — сказала она, — что была готова тебя убить.

ГЛАВА X

Днем в воскресенье супруги Пимм вернулись из Пуэрто-Рико, и тут же к ним нагрянули визитеры из полиции. Клинг и Карелла заявились как раз в тот момент, когда супруги распаковывали чемоданы. Это была их первая поездка на Карибское море, и они сгорали от нетерпения рассказать кому-нибудь — кому угодно — о впечатлениях. Детективы оказались первыми, с кем они увиделись после возвращения.

— УдивительньМ остров! — воскликнул Пимм. — Вы там когда-нибудь быьали?

— Нет, — ответил Карелла.

— Нет, — повторил Клинг.

Мистер Пимм, стройный худощавый человек с ярко голубыми глазами и песочными волосами, неплохо загорел на острове. Он распаковывал чемоданы с энергией че ловека, который чувствовал себя в форме. Его жена Джанин, миниатюрная брюнетка, разбирала вещи, извлеченные мужем из чемоданов, и относила их в стенной шкаф и ванную. У нее начала облезать кожа, особенно на носу. Рассуждения мужа об острове она слушала с улыбкой. .

— Если судить по нашему городу, — говорил он, — можно подумать, будто пуэрториканцы — жалкие неудачники. Наркоманы, хулиганы, проститутки и все такое прочее Ты уж меня извини, дорогая, — добавил он, обращаясь к супруге.

— Ничего, ничего, Джордж, — улыбнулась та.

— Но поверьте мне, в действительности это милейшие, очаровательнейшие люди на свете, — продолжал Пимм. Например, выходим мы из «Эль конвенто»— это отель в самом центре старого Сан-Хуана, — выходим мы после обеда из варьете — кстати, прекрасное шоу! — время за полночь, правильно, дорогая?

— Да, явно за полночь, — подтвердила Джанин.

— Вы представляете себе, что значит пройти по пуэрториканскому району нашего города в такое время? Хотя бы по латино-американской части Калвера. После полуночи! Не сочтите за выпад, дорогие друзья, но это означает подвергнуть себя смертельному риску, не так ли?

— Трущобы все одинаковы, — сказал Карелла. — Я бы не рискнул пройти после полуночи и по Эйнсли.

— Джорджа и на Холл-авеню не затащишь, — вставила с улыбкой Джанин Пимм.

— Неправда, — возразил ее муж. — Холл-авеню — спокойная улица, там можно чувствовать себя в полной безопасности, верно я говорю?

— Грабежи и нападения бывают и в хороших районах, — ответил Карелла, — но вообще-то на Холл-авеню более или менее спокойно.

— Но я, собственно, не об этом, — продолжал Пимм. — Я о другом. Гуляем мы по улицам старого Сан-Хуана глубокой ночью, единственные туристы, вокруг сплошь пуэрториканцы, но мы совершенно не боялись, что с нами может что-то случиться. Мы чувствовали себя в полной безопасности и не сомневались, что эти люди не только не собираются причинять нам вред, но даже рады нам и в случае чего готовы прийти на помощь. Почему же тогда это происходит?

— Что именно?

— Как только они приезжают в наш город, тут же начинают выбрасывать мусор из окон, пачкают, как свиньи, употребляют наркотики, продают своих сестер, нарушают порядок. Почему так происходит?

— Может быть, они гораздо гостеприимнее, чем мы? — спросил Карелла. *

— Вы так думаете?

— Может быть, если бы мы помогали им чувствовать себя в безопасности, все было бы по-другому?

— Так или иначе, — задумчиво протянул Пимм, — это очаровательный остров.

— Расскажи им об Эль Хунке, — попросила Джанин.

— Ну конечно! Это тропический лес. Если попасть «эти дебри…

— Это самые настоящие джунгли, — вставила Джанин.

— Вот именно, джунгли, — подтвердил Пимм. — И в них…

— Мистер Пимм, — перебил его Карелла. — Я понимаю, что вам надо распаковаться, а мы пришли не вовремя, но все-таки…

— Нет-нет, — сказал Пимм, — мы можем заниматься чемоданами и разговаривать. Правда, Джанин?

— Конечно, ведь у нас нет никаких срочных дел…

— Мы все равно не хотели бы отнимать у вас время, — сказал Карелла, — но, может, вы слышали об убийстве Лейденов, когда были на юге?

— Да, — подтвердил Пимм, — об этом писали газеты. Кошмар!

— Кошмар, — повторила его жена.

— Вы их хорошо знали?

— Примерно так, как соседи, живущие Ь большом доме, — сказал Пимм. — У нас обычно говорят, что люди живут рядом много лет и понятия не имеют, как друг друга зовут.

— Да, но вы-то знали Лейденов?

— В квартире я у них не бывал, если вы об этом.

— Мы с Джорджем живем здесь год.

— Чуть больше, — поправил жену Пимм.

— Но в квартире Лейденов вы не были?

— Нет, ни разу.

— Я была там однажды, — сказала Джанин.

— Когда?

— Однажды миссис Лейден заболела. Я встретила ее утром внизу с бельем. В подвальном помещении. Она была жутко бледная. Я решила, что она вот-вот упадет в обморок, и поднялась с ней в квартиру. Ее стошнило в ванной.

— Когда это случилось, миссис Пимм?

— Кажется, в апреле. Да, в начале апреля, может, чуть позже.

— Вы говорили, ее тошнило…

— Да, вырвало.

— Она была беременна? — спросил мистер Пимм. — Кажется, об этом говорила миссис Лейбовиц.

— Да, потом мы узнали, что она была беременна. Миссис Лейбовиц сказала, что у нее был выкидыш. Миссис Лейбовиц живет на нашем этаже.

— Мы с ней уже виделись, — заметил Клинг.

— Симпатичная женщина, — сказал Пимм.

— Она глухая, — добавила Джанин.

— Да, у нее со слухом не очень, — подтвердил Пимм.

— Но, кроме этого случая, мы в их квартире…

— Да, да, ни разу, — сказала — Джанин.

— Вы с ними не общались?

— Нет.

— И она к вам не заходила?

— Они жили довольно замкнуто, — ответил Пимм. — Лейден часто бывал в командировках, он коммерсант. Продавал какие-то машины.

— Трактора, — пояснила Джанин. — Я иногда сталкивалась с ней в подвале. Или в лифте. Случайно.

— Она всегда держалась очень мило, — сообщил Пимм.

— Да, — согласилась Джанин.

— Она как-то познакомила меня со своим братом, — вспомнил Пимм. — Тоже приятный человек. Они как раз выходили из квартиры.

— С братом? — переспросил Карелла. С леденящей внезапностью он вдруг вспомнил, что Глория Лейден говорила, что ее невестка — единственный ребенок в семье.

— Да-да, брат, — сказал Пимм.

— Как он выглядел?

— Высокий, хорош собой. Глаза голубые, волосы темные. Симпатичный.

— Она не говорила, как его имя?

— Вроде бы Гарри.

— Нет, — возразила Джанин.

— Разве не Гарри? — спросил ее Пимм.

— Уолли, — сказала она. — Точно, Уолли.

Итак, шкаф был открыт, и в нем, как положено, обнаружился «скелет». «Скелет» оказался настолько заурядным, что Карелле и Клингу даже стало досадно. Господи, как же они надеялись на необычное, хитро придуманное убийство, им уже осточертели эти банальные, уродливые преступления, которые то и дело подкидывала им жизнь. Как мечтали они найти убийцу, который отправил бы кого-нибудь на тот свет с помощью загадочного, не оставляющего следов яда! Как им хотелось найти труп в запертой комнате без окон! С каким удовольствием они выслеживали бы преступника, который долгие месяцы вынашивал коварный план убийства, а затем привел его в исполнение, заставив всех поверить, будто это самоубийство! И что же вместо этого? Вместо этого у них есть Эндрю Лейден, рогоносец, вкалывающий на износ в Калифорнии, пока его Роза развлекается с любовником. Вместо этого у них есть Уолтер Дамаск, великий соблазнитель, у которого в одном районе — Мэнди, а в другом — Роза. И этот самый Дамаск по каким-то загадочным причинам решает ухлопать и любовницу, и ее супруга.