Последний гвоздь - Стефан Анхем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хеск изучал своего босса, пока тот наливал себе еще виски и слегка дрожащей рукой осушил стакан. Были все основания предполагать, что он говорил правду. Если кто-то и мог, не моргнув глазом, сымпровизировать достаточно правдоподобную историю, то это был Слейзнер.
Но это был не тот случай. Что-то подсказывало ему, что на этот раз его босс был абсолютно честен. Он, конечно, не мог знать наверняка, но для лгущего человека Слейзнер взял на себя слишком многое, и без колебаний все признал.
Чем была вызвана эта внезапная открытость, он мог только догадываться.
Возможно, он понял, что все это становится несостоятельным. Чем дольше он скрывал правду и напускал туман, тем тяжелее окажется его дело. Или, может быть, он просто сдался и желает только как можно сильнее ускорить процесс.
Дело в том, что Слейзнер не был тем, кто может просто внезапно сдаться. Он был барсуком, который разжимал челюсти, только когда звук раздробленных костей достигал его ушей, что говорило Хеску о скрытом мотиве шефа выложить все карты на стол.
Но как бы там ни было, его план удался, и расследование было практически завершено. Весь их разговор теперь записан на его мобильный. Полное объяснение того, что произошло, и, прежде всего, признание Слейзнера, которое, несомненно, приведет к многолетнему тюремному заключению. Оставалось только подключить Хейнесена и остальных и покончить с этим.
– Ян, надеюсь, ты понимаешь, что это не то, что мне стоило рассказывать, – продолжил Слейзнер после короткой паузы. – Я мог бы тебе выдать совершенно другую, гораздо более незамысловатую историю, которая бы как перчатка подходила к твоим доказательствам и полностью бы меня оправдывала. Но я этого не сделал, и хочешь знать почему?
Хеск даже не успел заикнуться, прежде чем Слейзнер продолжил.
– Потому что я тебе доверяю. Если бы не наша обоюдная лояльность, я бы никогда не впустил тебя. Я бы вообще не подпустил тебя к руководству этим расследованием. Но вот мы сидим здесь с лучшим виски, который я когда-либо пробовал, и впервые в нашей почти тринадцатилетней дружбе пришла твоя очередь сделать что-то для меня.
– Ким, если ты просишь меня замести это все под…
– До точки, – перебил Слейзнер. – Я был бы чрезвычайно признателен, если бы ты позволил мне договорить до такой маленькой точки, прежде чем выскажешь все свои возражения. Согласен с таким предложением?
Хеск кивнул.
– Спасибо. И не беспокойся, это не займет много времени. Я уже почти договорил. Все, о чем я прошу, чтобы ты продолжил двигаться в уже выбранном направлении и в меру своих возможностей довел расследование до успешного завершения, чтобы все были довольны. Только и всего. – Впервые за долгое время Слейзнер улыбнулся.
– Не уверен, что понимаю. Если я продолжу идти по этому пути, это значит, что я должен задержать….
– Ян, делай то, что ты собирался делать до того, как пришел сюда. Вызови Якоба Санда на допрос и прижми его к стенке. Просто сделай это. Он ответит что-то вроде того, что встретил женщину и занялся с ней сексом где-то во второй половине дня в субботу, 28 июля. Затем объяснит, что они так увлеклись страстью, что посреди кульминации она случайно поцарапала ему шею. Что она делала после, с кем встретилась и что произошло потом, он сказать не сможет, потому что понятия не имеет.
– И что потом? Что будет после этого?
– Ты поблагодаришь его за разговор и отпустишь. Потом у тебя будет развилка. Либо продолжать копать под него и искать доказательства, чтобы его осудить, что будет снова и снова заводить тебя в тупик, или вести расследование в том направлении, к которому ты склонялся, когда впервые увидел два тела в машине. Что Могенс Клинге задушил ее во время полового акта, а затем покончил с собой. Другими словами, никакого третьего лица в зоне видимости.
– Но все же было совсем не так.
– Да, абсолютно верно. Это не совсем правда. Но это правдоподобный и вполне рабочий ее вариант, точно так же, как когда ты округляешь девять с половиной до десяти, более того, это единственный сценарий, при котором ты сможешь закрыть дело и двигаться дальше. Правдой можно заниматься бесконечно. Но доказать ее ты никогда не сможешь. Ни с помощью косвенных улик, ни с помощью технических доказательств, большую часть которых вы умудрились потерять.
– Только не его мобильный. У нас он все еще остается. Тот, по которому он с тобой связывался.
Слейзнер кивнул и улыбнулся.
– Это правда. Если бы не эта старая труба, нам бы, возможно, никогда не пришлось здесь сидеть. Вопрос в том, как ты собирался доказать, что он общался именно со мной? Ты же не думаешь, что я настолько тупой, что у меня до сих пор остался телефон или абонемент? – Он наклонился к Хеску. – Ян, почему бы тебе не попытаться увидеть в этом возможность, вместо того чтобы сопротивляться и биться головой о стену?
– Возможность? – фыркнул Хеск. – Какую еще возможность?
– Как насчет того, чтобы подняться еще на несколько ступенек и занять мое место?
Хеск посмотрел на Слейзнера, силясь понять, серьезно ли он.
– Ты не ослышался, – продолжал Слейзнер. – И положа руку на сердце, не этого ты разве всегда хотел в глубине души?
– Но я не понимаю. А ты? Что ты будешь…
– Я буду абсолютно честен и признаю, что я потихоньку начал уставать. – Слейзнер сделал глоток виски. – Я устал. Я чувствую, что отработал свое в полиции, и пришло время двигаться дальше.
– Дальше куда?
– Время покажет, но в службе разведки было бы недурно. В конце концов, там только что появилась вакансия, и я убежден, что смог бы сделать много полезного на такой должности. Так что скажешь? – Слейзнер всплеснул руками. – Разве это не слишком хорошая возможность, чтобы ее упустить?
Все, что ему нужно, было записано на телефон. Все и даже больше. Оставалось только встать и уйти. Но что-то в нем колебалось и заставляло его оставаться сидеть на диване и вопрошать, происходит ли это все на самом деле, или
