Группа поддержки для выживших девушек - Грейди Хендрикс

class="p1">Я смиряю дыхание и оглядываю стены. На стенах зеркала, рамы которых завернуты в алюминиевую фольгу или покрашены серебрянкой, а потому практически незаметны. Вдоль одной из стен на уровне поясницы тянется полка, а на ней стоят головы Призрака, две из них зевают друг другу.

– Тот, что постарше, на самом деле копия, – говорит Крисси. – Второй обошелся мне в кругленькую сумму. Оригинал находится у одного из парней, которые придумали «Фейсбук».

– И сколько ты потратила на все это, Крисси?

Я вижу рентгеновские снимки позвоночника Джулии на лайтбоксе[61], фотокопии отчетов ее психотерапевта, стенд, в котором выставлены три грязных и ржавых ножа. Мои отражения и я смотрим на это с печалью и удивлением.

– Оно того стоило, – говорит она.

– Ой ли? – спрашиваю я. – Я что говорю – я знаю о твоих мистических тараканах, но в чем смысл?

– Идем, – говорит она. – Я покажу тебе электронные письма.

Она выводит меня в коридор, потом в еще один – тускло освещенный.

– Я так горжусь тобой, – говорит она через плечо. – Понимаешь, Дани – всеобщая любимица, Хизер – наркоманка, Джулия – умница, Мэрилин – шлюха (извини, но она два раза была замужем), Адриенн была танцовщицей чирлидинга, потому что всегда болела за вас. Он приходит за всеми по очереди, и ты в его списке последняя. Ты станешь последней из последних девушек.

– А ты? – спрашиваю я.

– Я – скромная прислужница, которая показывает вам путь. – Она улыбается.

Мы оказываемся в просторном кабинете, примыкающем к дальней стене сарая. На компьютерном столике горит настольная лампа рядом с «айМаком», вокруг которого куча упаковочных отходов. Крисси наклоняется и включает компьютер.

– Неужели ты не понимаешь, какому средству служат монстры? – спрашивает она. – Монстры всегда охраняют сокровище, но не обязательно в буквальном смысле. Сокровище может быть знанием, трансцендентностью. В центре лабиринта Минотавра лежит нечто драгоценное: чудовищное знание. У каждого из нас есть монстр, с которым мы должны сразиться, монстр, назначение которого – испытание наших личных слабостей. И в конечном счете монстры приносят нам смерть. Смерть не в буквальном смысле, но смерть как завершение этого этапа и начало нового. Смерть как предзнаменование преображения, то, что предшествует новой жизни. Нет, черт побери. Я не хочу делать апгрейд до версии OS 10.6[62].

Она нажимает клавиши.

– Боязнь смерти – это всего лишь сопротивление переменам, – говорит Крисси. – Вот тебе, пожалуйста.

Экран заполняется окнами. Она садится в свое эргономичное кресло и начинает прокручивать письма.

– Когда я поняла, что происходит, я собрала их все в отдельную папку, – говорит она, продолжая поиск. – Вот.

Эти письма пришли от [email protected]. Я не знала никого, кто до сих пор пользовался бы почтовым адресом hotmail[63].

ПРИВЕТ,

Я КОЛЛЕКЦИОНЕР НЕОБЫЧНЫХ ПРЕДМЕТОВ И НЕОБЫЧНЫХ ЛИЧНОСТЕЙ. Я ХОЧУ ПРИОБРЕСТИ НЕБОЛЬШОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА – ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНО НА РОЖДЕСТВЕНСКУЮ ТЕМУ – ОТ БИЛЛИ УОЛКЕРА ИЗ «БЕЗМОЛВНЫХ НОЧНЫХ УБИЙСТВ». КАК, ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ, ВОЗМОЖНО ЛИ ЭТО, И НЕ МОГЛИ БЫ ВЫ НАЗВАТЬ МНЕ ЦЕНУ? А ЕЩЕ Я БЫ ПОПРОСИЛ ВАС ПОКАЗАТЬ НИЖЕСЛЕДУЮЩЕЕ ПИСЬМО В ПОЛНОМ ВИДЕ БИЛЛИ

ДОРОГОЙ БИЛЛИ,

Я ПОЧИТАТЕЛЬ ВАШЕГО ТВОРЧЕСТВА И СЧИТАЮ ПРЕДЪЯВЛЕННЫЕ ВАМ ОБВИНЕНИЯ В ИЗВЕСТНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ СФАЛЬСИФИЦИРОВАННЫМИ. Я СЧИТАЮ ВАШЕГО БРАТА ВЫДАЮЩИМСЯ ГЕРОЕМ И ЧЕЛОВЕКОМ, КОТОРЫЙ БУДЕТ ЖИТЬ ВЕЧНО. Я ХОТЕЛ БЫ ПРИОБРЕСТИ КАКОЕ-НИБУДЬ ИЗ ВАШИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ РАЗМЕРОМ ПОКРУПНЕЕ. КАКУЮ-НИБУДЬ СЦЕНУ С СЕВЕРНОГО ПОЛЮСА В ЦВЕТЕ И НА БУМАГЕ САМОГО БОЛЬШОГО ФОРМАТА, КАКОЙ У ВАС ЕСТЬ. МНЕ НРАВЯТСЯ СЦЕНАРИИ ПРО ЭЛЬФОВ И САНТУ, И ВАШИ ИДЕИ БУДУТ ОЦЕНЕНЫ ПО ДОСТОИНСТВУ.

80–438–18121–24163–2228–13215–15247–6247–1463–1.

ВАШ ЯРЫЙ ПОКЛОННИК

– И ты переправила это письмо?

– Конечно, – говорит она. – У меня свидания с Билли каждые три месяца, и у меня всегда заказы для него, полезная информация для его адвокатов. Я люблю приносить ему книги. Если бы ты с ним познакомилась, он бы тебе понравился.

Гвоздь давит мне в лоб, в самую середину, между глаз. Не думала, что будет так трудно.

– По-моему это прекрасно, – говорю я.

Она открывает архивный шкаф, достает оттуда толстенную папку.

– И я распечатала это письмо и передала ему, – говорит она. – А две недели спустя он позвонил и попросил меня точно записать то, что он скажет. И вот оно.

ЗАКАЗ ПРИНЯТ. $325 ПОДЛЕЖИТ ПЕРЕВОДУ В ТЮРЕМНУЮ ЛАВКУ 13-Ю ПЕРЕВОДАМИ ПО $25.

ЭЛЬФЫ САНТЫ СКАЧУТ НА ОЛЕНЕ МИМО ПРОРУБИ.

МИССИС КЛАУС СМОТРИТ. БОЛЬШИЕ ГРУДИ.

134–29 35–3 190–3 190–9 254–2 36–22.

– Он попросил меня три раза повторить ему продиктованные им цифры, – говорит она. – И это было только началом.

Она вытаскивает из папки другие бумаги, распечатки электронных писем, записи, которые она делала под диктовку по телефону или во время свиданий, и каждая заканчивалась цепочкой цифр. Иногда цифры повторялись, иногда нет, но какая-то закономерность явно существовала.

– И сколько произведений он приобрел у Билли? – спрашиваю я. Мне больно говорить о Билли так, будто он обычный художник, выставляет свои работы в галереях и ведет переговоры с покупателями.

– Шесть за более чем восемь месяцев, – говорит она. – Хотя больше ни одной за триста двадцать пять долларов. Это плохо. Я думаю, лучшие работы Билли – те, которые крупные.

– И сколько всего писем? – спрашиваю я, тыча пальцем в пухлую папку.

– Почти сто, – говорит она.

– Эти письма – код.

– Конечно, – говорит она.

Я кладу бумаги. Этот сарай кажется мне очень большим и очень темным, а мы с Крисси такие маленькие, жмемся друг к другу в этом крохотном пятне света.

– Ты уже все расшифровала, да, – говорю я.

Это не вопрос.

– Ко второму заказу я уже все знала. – Она улыбается. – Это книжный код, каким пользуются в «Красном драконе» – помнишь, первая книга о Ганнибале Лектере[64]? Буквы отсылают к странице и номеру строки. Нужно брать первую букву или слово в каждой строке.

– А что за книга? – спрашиваю я. – Это должна быть какая-то книга, которая, как известно Орхомену[65], есть у Билли в камере.

– «Дневник Анны Франк», – говорит она. – В каждой тюрьме есть экземпляр этой книги.

Я представила себе двух этих извращенцев, как они листают свои потрепанные библиотечные экземпляры «Дневника», пролистывают «Несмотря ни на что, я верю, что в глубине души люди на самом деле добры», координируют свои садистские наклонности.

– И что в нем говорилось? – спрашиваю я.

– Орхомен сообщал Билли о тех письмах, что ты написала его старшему брату. – Она улыбается. – И Орхомен заплатил ему за то, чтобы Билли сообщил об этих письмах полиции, а еще чтобы солгал и сказал, что схоронил их там, куда спрятал