Беспутный и желанный (Клятва верности) - Ширл Хенке

– Старик Амос, должно быть, никудышный любовник, – со злой вкрадчивостью произнес он. – Вероятно, мне стоит взять тебя на руки, отнести в сад и там хорошенько отделать, как в прежние времена.

Стрела попала в цель. Даже если он не намекал на мужское бессилие Амоса, о чем он, конечно, не мог знать, все равно его откровенная, циничная грубость все перевернула в ее душе. Большего оскорбления он не мог ей нанести, и это повергло ее в ярость. Ребекка вскинула руку, и звук хлесткой пощечины не мог заглушить даже оркестр в бальном зале посольства.

– Не смей даже приближаться ко мне, Рори Мадиган, иначе… да простит меня Господь, я… я натравлю на тебя полицию, негодяй! – Последнюю нелепую фразу она добавила уже тише.

– Не давай обещаний, которых не выполнишь, дорогая, – продолжал дразнить ее Рори.

Ее глаза наполнились слезами.

– Тебе ли говорить о нарушенных обещаниях, подлый ирландский лгун. Все, что мой отец рассказывал о твоем лживом племени, – правда.

Она видела, как в гневе заволоклись темной дымкой его голубые глаза, как заиграли желваки, когда он стиснул зубы. В какой-то момент она подумала, что он ударит ее в ответ на полученную пощечину.

Ребекка приготовилась дать отпор, но атаки не последовало. Он ограничился злобным напутствием:

– Ты сделала правильный выбор. Такой ведьме, как ты, только и пристало путаться с ублюдками вроде Амоса. Вы друг другу под стать. Что ж, радуйся, что нашла себе пару, но я не думаю, что он способен удовлетворить твой адский аппетит.

Словно подстегнутая плетью, Ребекка устремилась под спасительный кров здания посольства. Стыд за то, что она открыла ему свою слабость, свою неутоленную позорную похоть, сжигал ее.

Раньше ее поддерживали в жизни воспоминания о счастливых днях их любви, пусть омраченных впоследствии его предательством, но теперь своей жестокостью он отнял у нее и это утешение.

Уже в дверях ее настиг его режущий, словно острая бритва, голос.

– Мы еще встретимся, Ребекка. Ты сама придешь ко мне! И уж это мое обещание обязательно исполнится!

Невада, 1874 год

С точки зрения Патрика Мадигана, не было на Божьем свете грязнее и омерзительнее дыры, чем Виргиния-Сити. Как Господь допустил такое безобразие, чтобы этот разросшийся до размеров города злачный притон еще и процветал? Он с тоской смотрел на голые склоны гор, изрытые бесчисленными отверстиями шахт, на убогие домишки, лепящиеся друг к другу как попало в глубокой пыльной котловине, и вспоминал Сан-Франциско.

Это был его город! Широкие улицы, белые здания, округлые зеленые холмы и омывающий их голубой океан. Насилие, беспорядок, безвкусица – все это постепенно исчезло из города за десятилетия цивилизованной разумной жизни.

Виргиния-Сити не суждено обрести подобную неизменность и прочность жизненных устоев. Так считал Патрик. А для существования и развития города это самое важное условие – сколько ни строй в Виргиния-Сити кирпичных домов, все равно ощущение временности и нестабильности останется, и глазу здесь не на чем отдохнуть.

«Что это ты ударился в философию, парень?» – посмеялся сам над собой.

Он отошел от громадного окна в офисе «Мадиган энд Мадиган лимитед» и опустился в кресло. Он приехал сюда из Сан-Франциско заключить сделки на поставку крепежного леса, замещая младшего брата, который на долгое время застрял в Вашингтоне. Могли ли их родители даже мечтать, что их младший сын станет членом конгресса Соединенных Штатов?

Конечно, избрание Рори прибавило хлопот им обоим, но именно работа составляла главный смысл их жизни. Работа и еще будущая месть. Они расстались с юношеской беззаботностью навсегда. После смерти родителей и Сеана, после отъезда двух других братьев на поиски счастья Рори страдал от одиночества и жил только надеждой на то, что они вновь воссоединятся. Среди всех братьев он был самым большим оптимистом. Известие о гибели одного брата в шахте, а другого в море он воспринял как несправедливость судьбы. Он решил не позволить ей довершить свое злое дело и расправиться с ним. Он вступил в схватку с судьбой, но, видимо, на каком-то этапе проиграл. С тех пор в ирландском парне произошла перемена. Что послужило причиной, кто был виновником – Рори скрывал это даже от Патрика. Но однажды, в один из редких вечеров, когда они позволяли себе расслабиться и напиться от души, Рори нарушил обет молчания.

Так Патрик узнал о Ребекке Уэллс. О миленькой дочери священника, бросившей его брата ради положения в обществе и больших денег. Она нанесла Рори рану, которая со временем внешне стала незаметной, но внутри снедала его, терзая невыносимой болью. Одержимость Рори росла день ото дня. Это была навязчивая идея сокрушить империю Амоса Уэллса, погрузить его по уши в трясину и, насладившись его страданиями, полностью уничтожить. А затем наступит очередь и жены этого негодяя.

Патрик тоже хотел, чтобы Амос был наказан, но по закону. В ненависти, сжигающей душу Рори, и, словно рак, разъедающий ее, он узрел опасность. Как бы его брат сам не сгорел в костре, приготовленном им для своего врага. Несомненно, Амос Уэллс был их врагом. Алчность «серебряных баронов» и их прихвостней на бирже и в банках стала причиной смерти их брата Райана.

Райан погиб в подземном штреке при взрыве, устроенном самими владельцами шахты. Такое практиковалось весьма часто, особенно на приисках Комстока, где спекуляция акциями, игра на понижение и повышение велась без всяких правил и достигла смертельно опасной черты. На взрыв шахты можно было списать долги или снизить стоимость акций, чтобы скупить их по дешевке. Патрик не тешил себя иллюзиями, что у политиков в Калифорнии чистые руки, но полностью разделял мнение одного шутника: «Если Калифорния в 1849 году была прихожей ада, то Невада в семидесятых – это тронный зал самого сатаны».

Бессовестные шахтовладельцы придерживали сведения об открытии богатой жилы, пока не скупят по низкой цене все акции, пущенные на продажу. Чтобы новость не просочилась наверх до того, как рынок будет выпотрошен, они держали горняков под землей по целым неделям, прибегая к подкупу, а если деньги не помогали, взрывами заваливали проходы, заживо замуровывая людей на глубине. Слух о таких «случайных» катастрофах еще больше снижал стоимость акции, к выгоде спекулянтов. Патрик выяснил, что подобный инцидент произошел десять лет назад на шахте, где погиб Райан, но доказать преступный умысел он не смог.

Он принялся за поиски старшего брата, как только его корабль бросил якорь в гавани Сан-Франциско. Он появился на «Серебряной леди» – шахте, куда нанялся Райан, через десять дней после взрыва, унесшего его жизнь. Пока спасатели с жуткой медлительностью откапывали тела погибших, Патрик целую неделю слонялся по Виргиния-Сити и успел возненавидеть этот город. Заливая горе дешевым виски в салунах, он ненароком прислушиваясь к разговорам о том, как шахтовладельцы в сговоре с калифорнийскими банкирами, играя на понижение, намеренно организовали катастрофу. Подобные вещи высказывались пугливым шепотом даже в самой пьяной компании, но у Патрика был острый слух.