Дитя заката - Вирджиния Эндрюс

Слезы появились на глазах Лесли Осборн. Она закрыла лицо руками и отвернулась. Клейтон Осборн медленно поднялся и так же медленно стал подходить к нам, а вернее, к Ферн, его пристальный взгляд не отрывался от ее лица.

– Ты обнаружила, что твое настоящее имя Ферн и ты не наша дочь, так? Тебе это понравилось? Тебе нравится быть Ферн Лонгчэмп, а не Кэлли Энн Осборн? Тебе нравится, что твои родители – похитители младенцев?

Ферн удивленно посмотрела на нас.

– Это неправда, – возмутилась я.

– Это правда, правда, – продолжал он. – И после того, как ты их увидела, пришла к ним, чтобы рассказать эти глупости и подлизаться к ним? Ты ведь хочешь жить с ними, а не с нами, так ведь?

– Да, – подтвердила Ферн. – Я этого действительно хочу.

– Хорошо, иди, иди и живи с ними, посмотрим, как это тебе понравится.

– Нет, – закричала Лесли.

– Да, – сказал Клейтон, – отпусти ее. – Он снова повернулся к Ферн. – Может быть, после ты осознаешь, что здесь оставила, и пожалеешь об этом. Только я не приму тебя обратно после того, как ты сказала такую ужасную ложь обо мне. Вот они, результаты общения с уличными подростками, ты совершенно права. Можешь больше не считать, что ты когда-либо была нашей дочерью.

– Клейтон! – закричала Лесли. – Что ты говоришь?

– Я говорю, что больше не хочу видеть эту особу в нашем доме до тех пор, пока она не извинится передо мной за ту ложь, которую бросила мне в лицо. – Он обратился к Джимми. – Заберите ее отсюда, возьмите все веши, в которых она нуждается, и уходите вместе с ней. Только когда вы осознаете, как ошиблись и насколько жадной она может быть, не приходите ко мне за помощью. Вам придется потратиться на психиатрическую лечебницу и особых учителей. Да, мне нравится твоя идея, раз она твоя сестра, помучайся с ней. – Затем он обратился к Лесли: – Дорогая, проследи, чтобы они покинули наш дом в течение часа. Я буду у себя в кабинете, – сказал он и ушел.

– Кэлли, – взмолилась Лесли, – иди и сейчас же извинись перед своим отцом.

– Я не извинюсь, – твердо возразила Ферн.

– Но ты же знаешь, что он никогда бы не сделал подобной вещи, – всхлипывала Лесли.

– Он делал, делал, и меня больше не волнует, является ли он сумасшедшим. Он действительно делал такие вещи; хочешь, чтобы я показала тебе, где он меня трогал? – заверещала она.

Лесли закрыла руками глаза и отошла.

– Ну что ж, Тогда иди наверх и уложи вещи, самые необходимые. Позже мы купим тебе все, что понадобится, – сказала я.

– Хорошо, – она направилась к лестнице. Лесли упала на диван и разрыдалась.

– Мне очень жаль, миссис Осборн, но если она останется, Клейтон продолжит издеваться над ней.

– Клейтон над ней не издевался. Он просто не тот человек. Он с ней строг, но ничего бы не сделал, чтобы обидеть ее, – произнесла она.

– Может быть, просто вы об этом не подозревали? – спросил Джимми.

– Я бы заметила неладное.

Его лицо заметно помрачнело.

– Возможно, если бы вы были внимательнее и не забывали... о днях рождения...

– Что? Это вам тоже сказала она? Я никогда... Она посмотрела на двери и снова закрыла ладонями лицо.

– Ферн поедет с нами, ей пришло время вернуться в настоящую семью, – сказал Джимми.

– Мы ее настоящая семья, мы ее дом, мы давали ей все, что она хотела, все, что ей могло понадобиться.

– Исключая настоящую любовь.

Джимми был неумолим. Даже я пожалела Лесли Осборн. Она была так расстроена.

– Я готова, – сообщила Ферн.

Она спускалась по лестнице, держа в руке маленький чемоданчик; мне показалось, что она его заранее приготовила, так быстро девочка вернулась.

– Тогда пошли, – кивнул Джимми.

Она направилась к выходу.

– Ферн, – остановила ее я. – Не хочешь ли ты попрощаться с Лесли?

На ее губах появилась едва заметная улыбка. Она взглянула на мать.

– Конечно. До свидания, Лесли.

Лесли сидела на диване, раскачиваясь из стороны в сторону и обхватив голову руками, как бы отрицая все услышанное.

– Мне очень жаль, миссис Осборн, мне действительно жаль, но это единственное, что можно было сделать. Так будет лучше для всех.

– Дон, – позвал меня Джимми.

Миссис Осборн не ответила мне, только всхлипнула.

Я присоединилась к ним. Ферн уже ждала нас на улице.

– Джимми, я надеюсь, что мы правильно поступаем.

– Разве это может быть неправильным? Ведь мы вернули ей настоящую семью. Мы сделали то, что пожелала бы сделать мама. Ты не согласна? Разве ты думаешь иначе?

– Нет, я надеюсь, что это так.

– Если бы Клейтон Осборн не был виновен, разве позволил бы он просто так забрать Ферн? Скорей всего, он был шокирован, что нам открылась правда. Все это представление было разыграно лишь для его защиты.

Я кивнула, в словах Джимми был резон. Разве смог бы Клейтон отпустить свою дочь так быстро и легко?

Ферн была очень рада, что избавилась от этого дела, она бежала по тротуару, размахивая чемоданчиком. Теперь, когда все эти события остались позади, мы обнаружили, что сильно проголодались. После того как отнесли вещи Ферн в комнату, сразу же спустились вниз, чтобы пообедать. За столом она говорила почти без умолку. Джимми все расспрашивал ее, словно они хотели наверстать упущенное за годы разлуки.

Весь вечер я наблюдала за ней. Мне казалось, что она расстроится, когда осознает, что покидает то место, которое долгие годы было для нее домом, и родителей, которые вдруг стали для нее неродными, но, вероятно, в доме Клейтонов она настолько не чувствовала себя дома, что не вспомнила за весь вечер ни о том, ни о другом. Я сильно нервничала, потому что боялась, что Клейтон передумает и приедет, чтобы забрать Ферн, или пришлет полицейских. Но никто не пришел.

В нашем номере был диван, который раскладывался, и мы попросили горничную подготовить его для Ферн.

Я все время ожидала, что она испугается, что осталась одна, вдалеке от знакомых лиц, с чужими людьми, но единственное, о чем она сожалела, это то, что забыла свою зубную щетку. Это несчастье было поправимым, я послала за щеткой в магазин отеля.

Пока Джимми укладывался, я была с ней и помогала подготовиться ко сну. Ферн показала мне вещи, которые взяла с собой. У нее было полдюжины трусиков, один тренировочный костюм, носки, несколько блузок, юбки. Под вещами лежали журналы с романами, расческа и помада. Она сказала, что дома никогда не красила губы, только по дороге в школу, так как Клейтон запрещал ей это делать.

Я вспомнила, что когда я в ее возрасте упаковывала чемоданчик, боялась забыть свою любимую куклу; она была старой и потертой, настолько потертой, что в щеках были дырки. У Ферн не было кукол, ее чемодан оказался страшно дорогим, я в свое время даже мечтать о таком не могла. В нем было много дорогой одежды, но не было воспоминаний о чем-то теплом, покинутом ею, о приятных минутах. Мне действительно было ее жаль. Она вошла в ванную, чтобы понаблюдать, как я расчесываю свои волосы.