Дитя заката - Вирджиния Эндрюс

– Клейтон, должно быть, давал тебе много денег на мелкие расходы?

– Нет, я очень долго их откладывала. Иногда он в наказание не давал мне денег неделями. Иногда он говорил, что за его опеку я должна ему заплатить своим смирением.

– Смирением? Платить? Сукин сын!

– Джимми, пожалуйста, – я указала глазами на Ферн, – следи за своими выражениями.

– Ода, конечно, – кивнул он.

Мы сели в такси, и Джимми назвал водителю адрес Осборнов. Ферн устроилась между нами. Я думала, что она будет бояться все сильнее по мере приближения к дому, но она не выказывала признаков страха, наоборот, спокойно задавала вопросы о Кристи, о побережье Катлеров и об остальных членах своей будущей семьи. У этой девочки очень храброе сердце, подумала я.

Выйдя из такси, я взяла Джимми за руку.

– Ты должен пообещать мне, что не сорвешься, не выкинешь какой-нибудь глупости, Джимми.

– Не волнуйся, – сказал Джимми, – я умею обращаться с людьми такого сорта. Ты готова, Ферн? – спросил он, беря ее за руку.

Она кивнула, посмотрев на него снизу вверх.

– Ну, тогда говори правду и не бойся.

– Хорошо, – она кивнула и пошла вперед, хотя мне показалось, что все-таки она была испугана.

– Все будет в порядке, дорогая, – я положила ей руку на плечо, чтобы подбодрить.

Мы поднялись по ступенькам, и Джимми позвонил.

Дверь открыл мистер Осборн. Сначала он очень удивился нашему повторному визиту, а потом уже совсем разозлился, увидев стоящую между нами Ферн.

– Что все это значит? Кэлли Энн, где ты была, какого черта ты без разрешения покинула дом?

С этими словами он подошел к Ферн, чтобы отвести ее в комнату, но Джимми остановил его.

– Я попросил бы вас держаться на расстоянии, – прошипел Джимми. – У нас с вами есть что обсудить, а Ферн есть что порассказать.

Он подчеркнуто резко произнес имя Ферн. Клейтон убрал со своего плеча руку Джимми и произнес:

– Так, так, значит, вы все-таки пренебрегли нашим соглашением? Мне бы следовало об этом догадаться. А теперь вам обоим лучше уйти отсюда, пока я не позвал полицию.

– Да, да, совершенно верно, мы как раз хотели это сделать сами, – сказал Джимми, – и мы сделаем это, если не сделаете вы.

На лице Клейтона отразилось сильное удивление.

– Что случилось, Клейтон? – спросила Лесли, встав рядом с ним. – Кэлли? Что ты...

– Она убежала из дома и отправилась к ним; они, естественно, рассказали ей обо всем, – пояснил Клейтон.

– О нет! – Лицо Лесли исказилось от боли. – Кэлли, дорогая, тебе не следует расстраиваться, многих детей усыновляют, это вовсе не значит, что новые родители их меньше любят.

– Она расстроена, но вовсе не из-за того, что удочерена, – проговорил Джимми и посмотрел на Клейтона. – Я думаю, нам лучше обсудить, что на самом деле ее расстроило.

Клейтон отступил на шаг назад.

– Послушайте, – произнес Клейтон, – если вы думаете, что можете приходить и угрожать нам...

– Дай им войти, Клейтон, – попросила Лесли. – Это глупо – спорить в дверях, а Кэлли пора ложиться спать. Она что-нибудь ела? – она посмотрела на меня.

– Нам сейчас было не до еды, миссис Осборн, – ответила я.

– Да, я понимаю. Клейтон, давай проведем всех в гостиную, можно же вести себя более цивилизованно.

Клейтон неохотно посторонился, и мы вошли.

– Присаживайтесь, – пригласила Лесли, когда мы прошли в гостиную.

– Нет, нам лучше постоять, – возразила я. Клейтон уселся на диван. Окинув нас долгим взглядом, он угрожающе посмотрел на Ферн. Та схватила Джимми за руку.

– Нет, нет, ничего, все в порядке, – сказал Клейтон, снова делая равнодушное лицо. – Так о чем речь?

– Об агрессии против моей сестры, – твердо заявил Джимми.

– Агрессии? – Клейтон холодно улыбнулся, от этой улыбки мурашки побежали у меня по спине. – Об этом не может быть и речи, особенно если учесть сотни долларов, выкинутых на обучение ее игре на пианино, на то, чтобы она получала образование в одно из лучших школ города, к тому же Кэлли не ценит этого и совсем не делает домашние задания. Агрессия? – прошипел он, его глаза выкатились из орбит. – Да, может быть, она вспомнит о деньгах, которые мы выкинули на летние лагеря, которые она сама себе выбирала, может, вы хотите взглянуть на переполненные дорогой одеждой шкафы, большинство вещей она даже не надевала; идите и взгляните на ее огромную фонотеку, на несметное количество кукол, музыкальную аппаратуру; идите, идите и посмотрите на всю эту агрессию!

Ненадолго повисла тишина. Такому сильному эмоциональному взрыву удивилась даже Лесли. Он перевел дух и отвернулся.

– Мы говорим не об этом, мы прекрасно знаем, что вы хорошо ее обеспечивали. – Джимми снова нарушил тишину.

– Так какого черта вам от нас нужно?

– Мы говорим о сексуальной агрессии, – тихо произнес Джимми.

Всем показалось, что прогремел гром. У меня даже зазвенело в ушах. Клейтон Осборн стоял посреди комнаты, открывая и закрывая рот, как рыбка в аквариуме. Лесли схватилась за горло.

– Что? Повтори, что ты сказал?

– Вы слышали Ферн здесь для того, чтобы повторить вам в лицо то, что рассказала нам.

Клейтон посмотрел на Ферн. На минуту все обратили свои взгляды к ней. Она стояла очень прямо и пристально смотрела на него.

– Что ты сказала этим людям, Кэлли?

– Я описала им все, что ты делал со мной в ванной, – без колебаний произнесла она.

– В ванной? О Боже мой, – прошептала Лесли. – Что ты говоришь? В какой ванной? Когда?

– Она сказала нам, что ваш муж в течение многих лет проявлял по отношению к ней сексуальную агрессию, в ванной.

– Это неправда! Этого не может быть! Почему ты так говоришь?

Лесли шагнула к ней, но Ферн не поколебалась.

– Потому что это правда.

С этими словами она повернулась к Клейтону, тот насупил брови, а потом сжал руками голову.

– Я не верю в это, – прохрипел он, – вы заставили ее сказать это.

Он поднял глаза на нас с Джимми.

– Нет, конечно, она пришла к нам и после долгих расспросов все-таки открыла нам то, что ее по-настоящему беспокоило. Она была в истерике и очень испугана. Вы, вероятно, не знаете, что ей давно известна правда о своем рождении, много лет, – сейчас я обращалась главным образом к Лесли.

– Знала? – Она тоже схватилась за голову и посмотрела на Ферн. – Откуда?

– Она когда-то нашла бумаги об удочерении и свое свидетельство о рождении.

Эти слова больше испугали Лесли, чем разоблачение Клейтона.

– Она боялась, что ваш муж накажет ее за то, что посмотрела в его частные бумаги.

– Это правда, Кэлли? – мягко спросила Лесли.

– Меня зовут не Кэлли, а Ферн, – проговорила она.