«Крокодил» - Коллектив авторов

Слушая сбивчивые ввиду неполного протрезвления эскапады клиента, дежурный пришел к выводу, что это пьяный бред и клиент еще не очухался. Резанкова оставит ли в вытрезвителе на ночь, чтобы проспался как следует.

А Маланьин вечер и ночь гулял на крыльях везухи. К утру он так набрался жидкого развеселого настроения, что растянулся на перекрестке и тоже отключился. В вытрезвитель его доставили в довольно необычное время: 8 часов 50 минут утра.

Они встретились в приемной. Здесь сидел посвежевший, но ужасно обиженный на вороватую милицию, мрачный как туча Резанков. Особенно ему было непонятно, зачем милиция украла еще и удостоверение водителя. Черт с ними — с водкой и остатками зарплаты, но удостоверение водителя он дарить милиции не собирается, что он непреклонно и заявил. Туг ввели Маланьина. Продолжая пребывать в состоянии алкогольного угара, он шумел, брыкался. Когда спросили его фамилию, он, несмотря на пьяный угар, все же сообразил, что лучше сохранить инкогнито, и назвался шофером Б. М. Резанковым, предъявив водительское удостоверение. Совершенно равнодушно отнесшегося к появлению нового гостя Резанкова словно подменили.

— Кто Резанков? Это я Резанков! — исступленно завопил он. — А ты ворюга! Грабить пьяного — все равно что грабить ребенка! А я-то подумал на милицию. Виноват, граждане милиционеры…

Кто есть кто, выяснилось быстро. Резанков покинул вытрезвитель в состоянии некоторого даже умиротворения. «Конечно, вытрезвитель — это не радость, — думал он, щупая в кармане бумажник, к сожалению, уже без денег, но с водительским удостоверением. — А не попади я сюда, кто знает, возможно бы, поминай как звали не только бутылку водки и деньги, но и водительские права. А они стоят не одной бутылки. Верно сказано, моя милиция меня бережет…»

Потом был суд над Маланьиным. Резанков на суде в качестве потерпевшего и гражданского истца требовал вернуть ему похищенную получку, стоимость бутылки водки и законопатить подлого грабителя Маланьина за решетку покрепче.

Похищенную получку можно вернуть. Но как вернуть пропитое Резанковым человеческое достоинство? Именно этот вопрос возникает при знакомстве с историей, приключившейся с Резанковым и закончившейся для него благодаря случайному стечению обстоятельств более благополучно, чем это могло быть.

Осип Мандельштам

АННЕ АХМАТОВОЙ1 Как Черный ангел на снегу, Ты показалась мне сегодня, И утаить я не могу. Есть на тебе печать Господня. Такая странная печать — Как бы дарованная свыше — Что, кажется, в церковной нише Тебе назначено стоять. Пускай нездешняя любовь С любовью здещней будут слиты. Пускай бушующая кровь Не перейдет в твои ланиты И пышный мрамор оттенит Всю призрачность твоих лохмотий, Всю наготу нежнейшей плоти И не краснеющих ланит. 2 Вы хотите быть игрушечной, Но испорчен ваш завод: К вам никто на выстрел пушечный Без стихов не подойдет. 3 Вполоборота, о печаль, На равнодушных поглядела Спадая с плеч, окаменела Ложноклассическая шаль. Зловещий голос — горький хмель — Души расковывает недра: Так — негодующая Федра Стояла некогда Рашель. 4 Черты лица искажены Какой-то старческой улыбкой. Ужели и гитане гибкой Все муки Данта суждены? 5 Привыкают к пчеловоду пчелы — Такова пчелиная порода. Только я Ахматовой уколы Двадцать три уже считаю года. 6

Знакомства нашего на склоне

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Шервинский нас к себе зазвал

Послушать, как Эдип в Колоне

С Нилендером маршировал[1].

1910–1930 * * * Не унывай — Садись в трамвай. Такой пустой, Такой восьмой… 1910 К. МОЧУЛЬСКОМУ[2] …И глагольных окончаний колокол Мне вдали указывает путь. Чтобы в келье скромного филолога От моих печалей — отдохнуть. Забываешь тягости и горести, И меня преследует вопрос: Приращенье нужно ли в «аористе» И какой залог «пепайдевкос»? 1912 ИГОРЮ СЕВЕРЯНИНУ Кушает сено корова, А герцогиня желе, И половина второго — Граф ошалел в шале. 1913 АНТОЛОГИЯЖИТЕЙСКОЙ ГЛУПОСТИ1 Мандельштам Иосиф — автор этих разных эпиграмм. Никакой другой Иосиф не есть Осип Мандельштам. 2 Эта Анна есть Иванна — Домискусства человек. Несмотря что в Домискусстве можно ванну принимать. 3 Это Гарик Ходасевич по фамильи Гренцион. Несмотря что «Альциона» есть элегия Шенье. 4 Это есть Лукницкий Павел Николаич человек. Если это не Лукницкий, это, значит, Милюков. 5 Алексей Максимыч Пешков — очень горький человек. Несмотря на то, что Пешков — не есть горький человек! 6 Эта дева — есть Мария, уголь есть почти что торф. Но не всякая Мария — есть Мария Бенкендорф[3].