Неделя на Манхэттене - Мария Ивановна Арбатова

подвигал кресла и расставил вещи. А потом, видимо, перешёл к исследованию номера, начав дёргать за ручки имеющихся дверей.

В момент, когда мы ещё не вышли из ступора, соединяющая номера белая дверь с золотыми шпингалетами распахнула обе створки. И крупный смуглый брюхастый мужик в трусах вывалился почти к нам в постель с нечеловеческим воплем:

– Ооооооооооооо!

Если б рты не были заткнуты ананасом, мы бы с нездешней силой заорали в ответ. Мужик чудом удержался на ногах, выскочил из нашей комнаты с той же скоростью, что и ввалился, и захлопнул за собой створки двери. А муж бросился ополаскивать руки от ананаса и запер золотые шпингалеты на двери с нашей стороны – за годы брака он ни разу не двигался с такой скоростью.

Потом всё замерло, стороны находились в одинаковом шоке. Разве что наша сторона догадывалась о причине катапультирования соседа – горничная открыла шпингалеты, чтобы возить пылесос по сдвоенному номеру, и потом забыла запереть, как и нашу входную дверь. Для понимания этого надо было прожить в отеле «Империя Корт» 4 дня по 200 долларов каждый с вежливым «импосиблом» на любую просьбу и свыкнуться с тем, что здешний сервис – чистый катарсис.

Но даже в свете понимания причины незапертой двери произошедшее ощущалось не как разрыв шаблона или когнитивный диссонанс, а, переходя на ненормативный язык, как полный… И если бы была фиксирующая сцену камера, видеоролик вошёл бы в золотой фонд ютуба.

Что ощущал ввалившийся мужик, даже страшно представить. По крайней мере, придя в себя, он начал шёпотом говорить по мобильному на испанском, подтвердив предположение о мексиканском происхождении. Всю ночь бедолага не гасил свет, бьющий к нам через щели, подозревая, что мы ввалимся с ответным визитом. И теребил клавиши компьютера, каждый удар по которым был одинаково слышен в обоих номерах.

К прелестям местного оконного эксгибиционизма и вуаеризма прибавилась прелесть прослушки, и я почувствовала себя подневольной участницей шоу «Дом-2». Ильф и Петров писали в «Одноэтажной Америке», что здесь дико невкусно – с этим не поспоришь, но восхищались «сервисом». Видимо, с тех пор Россия «догнала и перегнала Америку».

Я с трудом понимала, где нахожусь, – рядом сладко спал муж, а в двух метрах агрессивно лупил по клавишам напуганный мужик, символически отделённый дверью со щелями. Оставалось считать, что мы вместе едем в купе, и философски относиться к тому, что попутчик отправляет свои разнообразные физиологические потребности, среди которых приемлемо то, что считается у нас совершенно неприлично.

Естественность, с которой в Америке сдают сдвоенные номера, в моей голове не укладывается. А если бы в наш номер со шпингалетами заселили двух обдолбанных упырей, каких по Нью-Йорку ходят толпы? А в номер мексиканца без шпингалетов – двух или, не дай бог, одну женщину? На мой взгляд, подобное устройство номера, не обговорённое заранее, нарушение не только частной жизни, но элементарной безопасности.

Однако американцы после пересказа истории уверяли меня, что конёк их жизни – комфорт, а сдвоенный номер очень удобно снимать большой семьей. И ничего страшного в том, что дверь случайно оказалась открытой. Но после того как нам «напрайвесили» соседа, а соседу «напрайвесили» нас, я вообще не воспринимаю песни про американское «прайвеси».

Какое, на фиг, «прайвеси», когда жилые дома простеганы пожарными лестницами, забраться по которым в любое окно под силу не только Даниле Багрову, но каждому желающему? Если жизнь в соседних домах происходит окна в окна? Если в ньюйоркском отеле Standard в туалете бара стеклянные стены, открывающие завидный обзор города и незавидный обзор человека, сидящего на унитазе?

То, что унитазы на 18-м этаже не помеха для современной фототехники, и толпа туристов, снимающих процесс чужого опорожнения, не меньше, чем возле «Атакующего быка». Да и посетителей туалетов не шокирует фотосессия – некоторые, сидя на унитазе, машут туристам рукой или демонстрируют гениталии.

И прозрачные туалеты вовсе не волнуют борцов за нравственность, требующих изъятия из библиотек книг «Прекрасный новый мир» Олдоса Хаксли и «Убить пересмешника» Харпер Ли. А здание отеля Standard признано в 2008 году культурной достопримечательностью города и награждено премией Муниципального общества искусств.

Одним словом, вваливание мексиканца затмило и Таймс-сквер, и Бэттери-парк, и Эмпайр-билдинг и Рокфеллер-центр, вместе взятые! Заснуть не получалось, сосед громко сопел и стучал по клавишам, видимо, пересказывая мизансцену жене. И ситуация казалась настолько нелепой, что я подумала, уж не проделки ли это снова напавшей на меня быдляцкой телепрограммы «Розыгрыш»?

Однажды я уже выиграла у них суд благодаря адвокатскому таланту Людмилы Айвар, и они выплатили деньги за моральный ущерб. Неужто пробрались за мной в Нью-Йорк и сейчас постучат в дверь с букетом и воплем «Поздравляем вас! Это программа „Розыгрыш“!»

Пятый день

Но в дверь постучали только утром, и вовсе не участники «Розыгрыша», а басовитая пожилая горничная. Её здоровый глаз победно сиял, и если б мексиканка говорила по-английски, то намекнула бы, насколько очевидны её достоинства на фоне молодой вертихвостки. Хотя не исключаю, что они приходились друг другу бабушкой и внучкой.

На половине «ближайшего соседа» было тихо, а интересующие мероприятия Книжной ярмарки начинались во второй половине дня. Можно было не торопиться в стены Jacob K. Javits Convention Center и обзавестись нормальным ножом. Тем более что поэт Виталий Пуханов подсказал блошиный магазин с большим выбором столовых приборов на нашей же 79-й в сторону Центрального Парка.

Ножи всех возрастов и марок лежали там в коробках из-под обуви. А вокруг громоздились кухонные радости от дорогущей посуды до надкусанных пластмассовых баночек для круп; висела одежда – от новой с бирками до выношенной в лохмотья; пестрели горы новых и истертых до проплешин сумок, игрушек, ботинок.

В магазинчике кроме нас бродили несколько не связанных между собой дядек в крутых уоллстритовских костюмах, тщательно выбиравших и чуть не на зуб пробующих заношенную и обломанную ерунду за пару долларов. Стальной нож подлежал обработке кипятком, но было непонятно, зачем тащить домой пластмассовый стаканчик, отполированный чужим ртом?

Однако в Америке, несмотря на отсутствие дефицита, к вещам относятся иначе. Рационализм приучает маньячить на распродажах, вырезать в газетах скидочные талоны, ехать в другой штат за туалетной бумагой по акции, ждать уценки на 19 пенсов и драться за подешевевшие клюшки и ролики, не планируя заниматься спортом в ближайшие триста лет.

Дома и гаражи американцев набиты барахлом, его даже хранят в старых машинах, стоящих у дома. Популярна и услуга по хранению вещей – у вас забирают всё, что негде хранить,