Ключ Эдема - Макс Кроу

— Ты пила из этой чаши день за днем, но не считала ее святой, — заметил Натан бен-Исаак. — Этот венок сплел Хасим еще сегодня утром. А наконечник мне придется вернуть нашим друзьям-крестоносцам, стерегущим монастырь.

Элиана в растерянности смотрела то на него, то на осколок, который она подняла и бережно держала на ладони.

— Не рыдай, я отдам тебе свою чашу, если ты так скорбишь о ней, — усмешка учителя была хуже пощечины.

Элиана вскочила на ноги, бросила осколок на землю и раздавила его ногой:

— Вы смеетесь? Здесь нет ничего смешного! Можете обманывать меня, сколько влезет, насмехаться надо мной. Больше я вам не поверю! Никогда не поверю!

— Стой, глупая, — он устало прикрыл фреску и оперся на посох. — Ты готова была поверить тому, что увидишь, хоть не услышала от меня ни слова. Разве я солгал? Разве я сказал, что ты права? Тебе было угодно собственное заблуждение. Так почему же ты винишь меня?

— Вы жестоки.

— Я справедлив. Многие ведут себя так же! Покажи им безделицу, о которой они слышали, и вот уже они полны решимости. Но однажды придет тот, кто поманит их другой вещицей, и они кинутся за ним вслед.

Он махнул рукой, приглашая ее вместе с ним покинуть костницу.

— Истинная вера не нуждается в доказательствах. Чтобы верить в бога — нужно ли свидетельство его человеческой сущности? Чтобы верить в звезды — нужно ли, чтобы их знамения всегда радовали тебя? Чтобы верить в свою судьбу, чтобы верить в наше общество, в наше будущее, в наши цели — не нужны подтверждения. Кто дал доказательства лекарям, открывающим новые свойства грибов или помета летучих мышей? Кто сказал им: делайте так, и вы спасете! Нет, они верили в то, что спасут, и сделали это. Воины, верующие в победу, одолевали врагов, даже уступая им в количестве и силе. А матери, верящие, что дадут жизнь своим детям, давали ее. Без доказательств. Без знаков. Без портрета юного любовника, которого художник выдаст за святого мученика. А что сделала ты? Ты не веришь ни в себя, ни в меня, ни в того лучника, ни в своего ребенка. Только и слышу от тебя: убеди меня, докажи, пообещай. Всё, кончено! Ни слова от меня не услышишь. Живи, как знаешь.

Элиана остановилась, не ожидая такого завершения разговора. Натан бен-Исаак прошел мимо нее, кряхтя от тяжести возложенной на него ноши.

Порт Александрии. Наши дни

— Вы спятили!

— Отпустите!

— Какого дьявола здесь творится?!

Шум доносился издалека, из другого мира, где существует время. Здесь же существовало только пространство, безграничное, совершенное. И каждый раз возвращение было почти болезненным. Все равно, как после долгого пребывания в соленой воде выйти на сушу. Тело, собственное привычное тело, начинает казаться невозможно тяжелым, неуклюжим. Вадиму же таким ограниченным и тяжелым казалось собственное сознание, стоило покинуть блаженную безмятежность анимуса. Но что-то изменилось, изменилось неуловимо, и в то же время кардинально. Так можно ощутить перемены, когда цвет привычных стен изменился на полтона. Он больше не был одинок, его сознание, растворяясь в окружающей вселенной, ощущало странную наполненность, словно подпитывалось чем-то извне. Будто вело душевный теплый разговор. В тишине.

— Ника! — позвал он, догадываясь, чье присутствие ощущает. — Ника, ты…

Внезапно в кристальную белизну безграничного океана ворвался черный смерч, врезался, точно клинок в плоть. Тягучие нефтяные потоки застилали чистоту омерзительной маслянистой паутиной, подкрадываясь к нему все ближе, ближе, пока не поглотили, как тонущую мошку.

Вадим грохнулся на пол. Игла катетера, торчащего с внутренней стороны локтя, пронзила вену, добавив пекущей боли. Воздуха не хватало. Он дышал ртом, но не мог надышаться.

— Вот взрослые же люди, а ведете себя, как дети.

Этот голос был Вадиму смутно знаком, но он никак не мог вспомнить, кому же принадлежал этот немного тягучий южный говор.

— Вы же делаете ему больно! — это говорила Сэб. — Хотите, чтобы у бедняги мозги вскипели?

— Лучше приготовьте ему кофе, милочка, — а этот хрипловатый низкий женский голос мог принадлежать только одной даме. Ирэна Абати.

Опершись на койку, Вадим приподнялся, встал на колени. Объективно оценив, как кружится голова и плывет перед глазами, он снова сел на пол.

В каюте было очень тесно. Прислонившись к стене, стоял Алекс, сложив руки на груди и исподлобья глядя на тамплиеров. Ирэн присела на единственный стул. Она не изменила своему стилю, и как обычно, была одета в шикарный деловой костюм темно-лилового цвета с кремовой шелковой блузой. Посреди каюты стоял Марио — Вадиму запомнилось имя этого коренастого итальянца из-за героев культовой компьютерной игры с неунывающими братьями-сантехниками. Сэб стояла возле стола с разложенным аппаратом, заменяющим анимус. Колин сидел на койке, возле которой скрючился Вадим. У закрытой двери находился Ромен. Странно, что никто не пытается выдворить тамплиеров, скрутить их, связать. Эти двое безоружны, их меньше.

— Не делайте глупостей, — будто прочитав его мысли, заметила Ирэна. — За дверью представители службы безопасности.

— Алекс, ты меня разочаровал, — Марио шутовски цокнул языком, словно вычитывал ребенка. — Неужели ты думал, что можешь удрать от нас на нашем же судне?

— Была такая идея, — чуть улыбнулся тот. — Оригинальность всегда меня выручала.

— Не в этот раз, — строго произнесла Ирэна, будто судья, выносящий приговор. — Ваш подлый побег лишний раз доказал, что между нами не может быть ни мира, ни доверия.

— Я думал, это вполне доказал тот факт, что нашего морячка чуть не прирезал один из ваших, — вмешался Колин. На этот выпад ни Ирэн, ни Марио никак не отреагировали, предпочитая не заметить.

— Мы ужасны и безнадежны, — подтвердил Алекс. — Но вы здесь. Зачем?

— Затем, чтобы остановить вас. Ты же не тупой, ассасин, — Марио протянул ему рулон факса. В каждой строке было имя, координаты, возможность связи, перечень родственников, мест работы, серии и номера паспортов, водительских удостоверений, медицинских страховок. — Это тамплиеры. Поздравляю, у тебя в руках список всего нашего ордена. Собственно, как у любого школьника. Или у ЦРУ с Интерполом. Ваши списки короче, но не менее точны.

Алекс бегло ознакомился с записями, поднял глаза на него:

— Зачем ты мне это показываешь? Мы все знаем, к чему привел Удар Созидателей.

— Все знаем, да не все думаем, — буркнул Марио.

— У Созидателей давно была информация на оба наши клана, — низкий голос Ирэны наполнил каждый угол каюты, как растопленный шоколад. — И на каждого из вас. Но в списках нет одного человека. Алекса Батлера.

Она неожиданно замолчала, давая им время осмыслить услышанное.

— Что? — первой опомнилась Сэб. Она посмотрела на нежданных гостей, затем перевела взгляд на командира, — это может быть ошибкой.

— Все ошибаются, — пожал плечами Колин, хоть в его ироничном тоне слышалось волнение.

Ромен предпочел промолчать, он зорко следил за тамплиерами, будто выжидая подходящий момент, чтобы броситься на них. Вадим не представлял, что случится, если мелкий, как суслик, ассасин-археолог столкнется с охранниками, сторожащими комнату, и чем закончится эта схватка. Его сейчас куда больше интересовало, почему слова Ирэны произвели такое впечатление. Прав этот болтливый парень Колин: «Все ошибаются».

— Но не Созидатели, — Алекс выдохнул в потолок, устало сгребая волосы на затылок.

— И что это значит? — тихо спросила Сэб.

— Никому из вас и в голову не пришло проверить, да? — усмехнулся Марио, довольный реакцией. Эффект от его слов мог бы сравниться разве что с ядерным взрывом в миниатюре. — А теперь давайте зададим себе вопрос: почему же они не стали раскрывать Алекса? О, не хочу вам подсказывать, пусть вам будет, о чем поразмышлять до возвращения в Констанцу.

— Возвращение? — переспросил Ромен, заставляя себя прекратить прожигать командира взглядом.

— Да, ваша милая авантюра окончена.

— По морю двигаться в нынешнее время гораздо безопаснее, чем по суше, — вмешалась Ирэна. — С этого момента вам запрещено перемещаться по судну, охрана позаботится об этом.

— Мы что, ваши пленники? — возмутилась Сэб.

— Совершенно точно, — приговор Ирэны прозвучал как удар.

Вадим закряхтел, снова предпринимая попытку встать. Все повернулись к нему с удивлением, словно вовсе забыли о его присутствии.

— Ничего, не отвлекайтесь, вы мне не мешаете, — хрипло произнес Вадим. В горле пересохло.

Сэб заботливо подала ему воды, Колин подставил руку, чтобы помочь сесть на койку.

— Я тут посижу, а вы продолжайте, — Вадим уткнулся в стакан с водой.

Ирэна и Марио переглянулись, и выражение их лиц очень не понравилось Вадиму. Вся ситуация в целом не вызывала в его душе восторга, но то, как эти двое заговорщицки молчали, было хуже всего.