Стальная бабочка - Вячеслав Шалыгин

Возможно, он заблуждался и упрямился напрасно, ведь многое из сказанного Бозе звучало в унисон с мыслями самого Рема, а приведенные факты вполне стыковались с информацией Сайруса. Но пока тактик был настроен воспринимать доводы мароманнов скептически. А к возможным предложениям о взаимодействии он был настроен и вовсе негативно.

Однако Бозе вел разговор умело – с хитрецой, но без вопиющего обмана, поэтому Сайрусу не удалось встать в позу и отправить доктора восвояси. Не возникло повода. Рем вроде бы согласился лишь выслушать Бозе и был готов прервать беседу, если доктор начнет задавать вопросы или что-то предлагать, но хитрый мароманн построил разговор так, что никаких вопросов не прозвучало, а Сайрус дал все ответы. Парадоксально? Да. Но факт.

Такая же история с предложениями. Бозе ничего не предложил, но Сайрус почти договорился с мароманнами, что бывшие враги выберутся из подземелья совместно. Рем очнулся только в самый последний момент, да и то после ощутимого тычка в бок. Это верный Бруно сообразил, что командир «плывет», и вывел его из-под гипнотического влияния краснобая Бозе.

– Спасибо, доктор. – Сайрус, пытаясь сохранить лицо, снисходительно усмехнулся. – Все, что вы рассказали, интересно, только нам все равно не по пути. Мы не будем с вами драться или мешать вам найти выход отсюда. Идите куда угодно. Мы уйдем своим путем. Это единственный вариант, на который мы согласны.

– Что ж, это достойный компромисс. – Бозе дружелюбно взглянул на Сайруса. – Неидеальный, но все-таки далекий от конфронтации. Вы грамотный и опытный офицер, тактик Рем. Надеюсь, вы не замуруете за собой тоннель?

– Была такая мысль. – Сайрус смерил Бозе ироничным взглядом. – Но за мной могут потянуться гражданские лица. Как вижу, они разочаровались в вашей компании.

– Вы это видите? – удивился Бозе. – В таком случае вы лучший физиономист, чем я. Но бог с ними, с гражданскими. Договорим на свежем воздухе?

– Не надейтесь, Бозе. – Сайрус коротко кивнул Бруно, а тот как бы передал команду Рема младшему тактику Сепко и бойцам. – Даже если все обстоит, как вы сказали, даже если мы сейчас «в одной дырявой лодке», никакого временного союза не будет. Мы не можем договориться в принципе, мы враги на генетическом уровне, у нас неприятие друг друга переросло в безусловный рефлекс, в инстинкт гнева – слышали о таком термине?

– Читал. – Бозе кивнул. – Не могу с вами согласиться, но уважаю ваше мнение, тактик Рем. А еще какое-то чутье подсказывает мне, что мы все-таки договорим. Чуть позже. Честь имею!

– Всего наилучшего. – Сайрус кивнул и попятился в глубь тоннеля.

Бозе демонстративно развернулся к дактианцам спиной и вернулся к Максу.

– Противник отходит? – Хауэр хмыкнул. – Ты обратил его в бегство силой слова? Надеюсь, обошелся без запрещенного оружия вроде своего фамильного мата?

– Согласись, даже не понимая смысла этих слов, ты все равно чувствуешь, какая в них кроется энергетика, – Бозе проигнорировал иронию командора. – Негативная, зато мощная! Но в данном случае обошлось малой кровью. Сайрус знает, где выход, и не станет возражать, если мы пойдем за ним, только с запасом по времени, не дыша ему в затылок.

– С запасом времени на минирование?

– Это легко проконтролировать, – Бозе взглядом указал на Маритту, а затем, после небольшой паузы, на Шершня. – Улавливаешь, мысль?

– Пустить через полминуты Маритту, через минуту смаглера, а через полторы пойти самим?

– Да, получится этакая гонка с раздельным стартом. Мы выполним свою часть соглашения, а Сайрус не сможет нарушить свою. Не факт, конечно, что Рем постесняется Маритты или Шершня… но все-таки, думаю, он не станет нарушать обещание.

– Почему?

– Ты стал бы?

– Я – другой человек, – строго глядя на доктора, сказал Хауэр. – Офицер, мароманн, мужчина, а не какой-то там бесполый тактик с Аррадакта. Для меня слово нерушимо.

– Ты удивишься, но для него все сказанное тоже важно!

– Для дактианца? – Хауэр, казалось, искренне удивился. – Для существа, которое не знает, кем проснется завтра, мужиком или женщиной! И ты о нерушимости его слова говоришь?!

– Ты не понял, Максим. Для Сайруса важно, что скажут в виртуальности. Ведь на вас делают ставки, ты разве не знаешь? Вернее, ставки делаются на ваши рейтинги, которые зависят не только от ваших побед и поражений, но и от впечатления, которое вы производите на публику. Твоя твердость, бескомпромиссность и верность слову создают отличную базу для популярности среди игроков, для высоких рейтингов. Сайрусу в этом смысле приходится тебя догонять. Так что не станет он нарушать обещание… ему это невыгодно.

– Постой. – Хауэра осенило. – Ты думаешь, кто-то из нас сливает репортаж о происходящем в виртуальность?

– Нет, я так не думаю, но и не поручусь, что этого не происходит. И Сайрус тоже не может за это поручиться.

– Борис, если ты действительно так думаешь, по тебе плачет дурдом, – Макс покачал головой и показал доктору кулачище. – Вот такими слезами. С мой кулак.

– Почему не кресло в Академии наук?

– Или оно. Там через дорогу.

– Зря ты насмехаешься, Максим. Придет время, когда ты поймешь, что я был прав всегда! Ну, за исключением редчайших случаев, когда был вынужден принять и хоть как-то довести до удобоваримого состояния твою версию. Да что мы попусту гоняем электроны по нервам?! Через полторы минуты станет ясно, прав я или нет!

– И если ты не прав, мы останемся здесь навсегда. – Хауэр вздохнул. – Игроки на тотализаторе просто щенки по сравнению с тобой, Борис. Такие ставки не снились даже самым отчаянным из них.

– Командор, – вмешался в разговор Ботаник. – Женщина пошла за дактианцами.

– Один-ноль, – проронил Бозе.

– Не задерживать, – приказал робокригу Хауэр. – Если пойдет смаглер, тоже отпустить.

– Виноват, командор, но за Мариттой двинулся кифер.

– Этого в твоем прогнозе не было, Борис, – Макс мельком взглянул на Бозе и проводил взглядом жука.

– Это лишь доказывает, что я прав, – упрямо заявил Бозе. – Что бы там ни говорил Сайрус, нам по пути.

– Ровно до выхода, – сказал Хауэр не менее уверенно. – На свежем воздухе наши пути разойдутся. Могу сделать ставку.

– Отвечаю и удваиваю, сколько бы ты ни поставил. Нам все равно придется идти дальше вместе, как бы вам с Сайрусом ни хотелось разбежаться. Таков неумолимый «рок событий».

– Забились…

Скорее всего, мароманны и без помощи Рема сумели бы найти выход. В этом Хауэр оказался прав, и счет в его споре с Бозе сравнялся. Да, Сайрус изрядно сэкономил преследователям время, трижды свернув в неприметные ответвления, одно из которых выглядело совершенно непроходимым. Но ведь с мароманнами был Момо, который чуял малейшие дуновения свежего ветерка, проникающего в подземелье с поверхности.

А вот дальше, на поверхности, Бозе снова повел в счете и вышел вперед сразу очков на десять. Причем не только в споре с Хауэром, но и в заочном пари с тактиком Ремом. И «помогли» Борису вырваться вперед две сотни дактианских космодесантников.

Группа Сайруса вышла из подземелий в небольшой пещере в подножии поросшего молодым лесом холма на минуту раньше мароманнов, но уйти подальше не успела. К большому удивлению Рема, буквально в сотне метров от пещеры отступников поджидала грамотно организованная засада. Если бы Сайрус не был уверен, что в его маленьком отряде нет предателей, он решил бы, что бывшие соратники – а теперь крупная группа противника – получили однозначный сигнал, что остатки команды Рема выйдут именно в этом месте. От кого? Это теперь был десятый вопрос. В первую очередь Сайрусу пришлось озадачиться другой проблемой – как прорваться?

Стрельба началась нешуточная, били космодесантники из гравиков и трофейных мароманнских винтовок (на фронте это была обычная практика), и по большому счету никаких шансов у пятерки Рема не было. Отойти назад в глубь тоннеля они в принципе могли, но это был такой же «дохлый вариант», как и залечь. Да в прицеле двух сотен стволов все варианты были «дохлыми». Отойти, чтобы завалило, или залечь, чтобы подошли и добили, или же броситься врассыпную – никаких шансов в любом случае. Суета скорпионов в бутылке, куда наливают ром, чтобы сделать бодрящую настойку.

Сайрус ненавидел такие ситуации. И не потому, что приходилось слишком быстро соображать, это он умел. Его бесило то, что приходится делать выбор из трех абсолютно паршивых вариантов: умереть пафосно, с достоинством, умереть в порыве ярости, то есть с честью, и умереть азартно. Рему хотелось победить, что означало выжить, но у противника перевес был просто чудовищный, поэтому желание Сайруса оставалось чем-то вроде облака в небе – видишь его, но потрогать не сможешь, как ни старайся подпрыгнуть повыше.

Что оставалось легендарному тактику Рему? Только выбрать вариант номер три – «азартный». А иначе какая из Сайруса легенда? Почти все запоминающиеся личности славны именно своим эффектным уходом из жизни. Кто-то завоевывает полмира, кто-то жжет храмы, кто-то философски глотает яд, а кто-то останавливает с горсткой храбрецов целую армию, но все непременно умирают в расцвете сил. Из тех, кто заканчивает жизнь в постели немощным стариком, в истории остаются единицы. Рем отлично понимал, что не тянет на личность исторического масштаба, а потому приготовился уйти молодым и как можно ярче.