Стальная бабочка - Вячеслав Шалыгин

Макс увидел схематичный план местности и отметку на нем. Шторк предлагал уходить через посадочное поле на юг. В принципе маршрут удачный. «Черепаха» прикрывала штурмовиков от Сайруса и автоматических орудийных систем базы, а скалистые кряжи – от фланговых групп противника. За пределами базы отряд попадал в ущелье, это было опасно, но по узкому проходу пролегало всего-то пятьсот метров пути. А дальше – точка.

Хауэр уже собрался подтвердить бодрым рапортом свою готовность следовать плану Шторка, как вдруг на него нахлынули странные смешанные чувства. Он внезапно понял, что «узнает» показанную Шторком местность. На самом деле он никогда не был в этом ущелье, но уже видел его! Видел в последнем «вещем» сне! Совпадение было наверняка случайным и принимать какое бы то ни было решение, опираясь на «предсказание из сна», казалось полнейшей глупостью, но Хауэр все-таки замешкался. Похожим на увиденное в том странном сне было не только ущелье, но и поведение парящих в небе «железных птиц». Они не спешили прийти на выручку и вытащить штурмовиков из ловушки. Во сне все закончилось волной огня. А чем закончится наяву, если до сих пор совпадений у «предсказания» и реальности было восемь из десяти?

– Точку вижу, – все-таки подтвердил Хауэр. – Приступаю к выполнению задания.

– Контрольное время плюс тридцать минут. Время пошло. Удачи, командор Хауэр.

Макс отключил связь, даже не сказав ничего напоследок Айсману. За этот факт тут же уцепился доктор Бозе. За этот факт, а еще за кислое выражение лица у командора.

– Что за квашеная капуста у тебя на лице вместо наноузора? – Борис усмехнулся. – Ты получил подтверждение эвакуации?

– Вроде того. Точка обозначена. Там, за южным рубежом, но…

– Но… – Борис взял паузу и вопросительно выгнул бровь.

– Не нравится мне эта точка. И в целом обстановка в штабе какая-то странная. Что Айсман, что генерал Шторк…

– Серьезно? – Борис едва не присвистнул.

– Вот представь себе, сам генерал Шторк говорил со мной… как с живым покойником. По-моему, он не верит, что мы выберемся.

– Не верит или не хочет, чтобы мы выбрались?

– Надеюсь, что не верит.

– Но как-то само по себе думается, что не хочет? – Бозе кивнул. – Очень может быть. Даже если отбросить мою привычку видеть вокруг заговоры…

– Скорее ты отбросишь копыта…

– Хорошо, уточняю – если свести к минимуму влияние моей привычки на ход рассуждений! Так вот, даже в этом случае из ситуации торчит, как шило из мешка, одна простая вещь – мы узнали слишком много! Столько, сколько не знают даже крупные стратегические разведчики. А если они вдруг столько пронюхивают – их сжигают без остатка сверхсекретным оружием.

– Сжигают… – немного рассеянно повторил за Борисом командор, вновь вспомнив огненную стену из сна. – Думаешь, настоящий заговорщик – генерал Шторк?

– Нет, думаю, это все-таки загадочный хозяин «Стальной бабочки». А Шторк – его правая рука в нашем генштабе.

– А левая? – спросил Макс машинально, не надеясь на ответ.

Но Бозе ответил.

– А левая, думаю, сидит в страткоме. Не смотри на меня так! Я ведь уже говорил, что считаю хозяина «Бабочки» злодеем вселенского масштаба. Так что это моя версия в рамках теории глобального заговора.

– А если снова придушить твою любовь к теории заговора?

– Придушить любовь! – Бозе возмущенно всплеснул руками. – Как ты можешь такое говорить! Но если все-таки придушить… Шторк и есть хозяин «Бабочки».

– Нет, не будем душить. А то еще хуже получается.

– Напрасно ты отмахиваешься от этой версии! Все ведь сходится! Вот смотри, какая получается цепочка…

– Борис, отставить, некогда сейчас. Надо уходить. Ботаник, семьсот десятый, двести пятый, ко мне!

– Цейтнот, значит, цейтнот. – Бозе с запозданием кивнул. – Пойду паковать мозгоклюев.

– Отставить, – вновь приказал Макс. – Оборудование уничтожаем на месте. Робокриги, слушай боевую задачу. Ботаник, организуешь этапную эвакуацию пострадавших. Двести пятый, возглавишь колонну, точка прибытия на сброшенной тебе схеме. По прибытии – воины занимают круговую оборону и ждут транспорта, а робокриги возвращаются за второй партией пострадавших. Надо уложиться в три рейса. Семьсот десятый, переведешь силовую установку в режим самоликвидации. Таймер на плюс двадцать восемь минут. Все ясно? Работаем!

– Это Шторк приказал уничтожить мозгоклюев? – Бозе окинул задумчивым взглядом лабораторию. – Тем более все сходится. Подозреваю, что уничтожение лаборатории имеет и другой смысл – уничтожить заодно и секрет сгоревшего Герцога.

– Борис, не до секретов. Чтобы не остаться в этом котле, надо уходить. Робокриги, готовы?

– Так точно, – откликнулся «двести пятый». – Вывожу первую группу.

– Рысью, двести пятый!

В первой группе к точке эвакуации выдвинулись почти все воины и большинство робокригов. Им удалось взять с собой только дюжину пострадавших, но шанс уложиться в три челночных рейса все же имелся. Ботаник и два робокрига уже мастерили из капсул и лежаков нечто вроде связанных в цепочку саней, на которые можно уложить до четырех десятков пострадавших. К возвращению «тягловой силы» в виде робокригов первой группы, импровизированный караван должен был сформироваться окончательно.

Хауэр махнул Борису, мол, следуй за мной, вышел из «черепахи» за первой группой, но отошел недалеко – занял позицию и взял на прицел видимую часть главной башни. Доктор поступил так же. Если Сайрус или автоматические системы все-таки решат обстрелять уходящую на юг колонну, этому следовало помешать.

– Некогда им стрелять, – оценив обстановку и через синтетика уловив соображения Хауэра, сказал Бозе. – От биомассы отмываются, наверное. Если вовремя ее не смыть, будешь липнуть ко всему подряд.

– Если так, еще раз спасибо вильдерам.

– Ну вот, а ты Маритту шпыняешь.

– Спасибо, и до свидания. Она, кстати, еще в «черепахе»?

– Не видел. Притаилась, похоже.

– На что-то еще надеется? Она не видит, что мы уходим?

– А спроси ее сам. Вон семьсот десятый выпустил ее из-под купола. Похоже, за нее собираются похлопотать Шершень с Момо, тоже вышли.

– Командор, силовая установка перепрограммирована, – доложил семьсот десятый, приблизившись к Хауэру. – Разрешите помочь двести пятому?

– Помоги Ботанику.

– Ботаник выполнил задачу, вторая партия погружена в санный обоз.

– Командор, подтверждаю, – из «черепахи» выбежал Ботаник. – Предлагаю ускорить выполнение задачи. По моим расчетам, санный обоз могут утянуть четыре робокрига. Нас как раз четверо. Мы с семьсот десятым и двое в куполе.

– Предложение принимается…

Хауэр не закончил. Посадочное поле перед «черепахой» и окрестности вдруг накрыл оглушительный грохот. Все, кто был на поле, резко обернулись к югу.

Максу на миг почудилось, что он снова спит. Сходство огненной волны, взметнувшейся над южной окраиной базы, с пылающей стеной из кошмарного сна потрясало. Но еще более мощным ударом для Хауэра стало понимание, что теперь статистика совпадений еще жестче. Девяносто девять из ста. В огненном вихре сгинул весь отряд за исключением командора, доктора и четырех робокригов.

А добило Макса понимание, что удар был нанесен с борта крейсера «Беркут».

– Это… ошибка? – прошептал Бозе. – Скажи, что это вышло случайно, Максим!

– Нет. – Хауэр стиснул зубы и поиграл желваками. – Нет. Это был прицельный, осознанный… предательский… удар. Больше никаких сомнений. Нас предали, доктор. И сделал это вовсе не Герцог, зря мы на него наговаривали! И даже не мистический хозяин «Стальной бабочки». Нас предала крыса, засевшая в генштабе. Смаглерская «Стальная бабочка» и вся история с Рупертом использовалась предателем для отвода глаз. Как ты и говорил, мы теперь слишком много знаем, и поэтому от нас хотят избавиться.

– Получается, крыса это… генерал Шторк?

– Прямых улик против Шторка нет, но… это первая кандидатура.

– Да, да. – Бозе растерянно взглянул на зарево над полыхающим ущельем. – Не вписываются в новую теорию только случаи уничтожения вильдеров, робокригов и Герцога. Ведь такая технология нам неизвестна. Мы умеем только так…

Борис кивком указал на зарево.

– Командор! – вдруг крикнул Ботаник, что было странно, ведь робокриги обычно обращались через синтетика и спокойным тоном вне зависимости от обстановки. – Модификант базы чувствует наведение орудий!

– Не удивительно. – Хауэр тяжело вздохнул. – Следующий залп «Беркут» сделает по базе. Чего еще можно было ожидать?

– Никак нет, командор! Орудия наводит «кит»! В нас целятся четыре модифицированных «Гоморры», по классификации дактианцев это тяжелые бортовые гравики.

– Час от часу не легче, – проронил Бозе. – Но снова подтверждает мою теорию глобального заговора.

– Борис, ты достал своими теориями! – Хауэр запрокинул голову. – Лучше скажи, что у тебя есть в памяти о поражающих факторах гравиудара?