Ад и Рай Евы (СИ) - "Госпожа Энн"

Макс почему-то опустил голову и очень тихо процедил:

— Я с ней спал.

— Что? Когда вы, блин, успели?!

В полупустом кафе мой возмущённый голос начинал привлекать внимание.

— Так что, ты не права. Ян делится, как ты сказала, едой, — в голосе Макса неожиданно проступила ярость. — Но если он признался тебе в любви, то никто и никогда не посмеет к тебе приблизиться. Как только он объявит о помолвке с тобой, ни одно существо в этом, или в сумрачном мире, не сможет тебе навредить. Ты станешь такой же, как он.

— В смысле, такой же?

— Ева! Не заставляй меня это говорить, — но Макс и сам уже не сдерживался. — Он ещё не говорил тебе, что ты можешь быть даже сильнее его в некоторых видах магии?

— Говорил.

— И что ты?

— Не поверила ему, конечно же.

— Какая же ты… — он осёкся. — Какой же ты ребёнок! Знаешь, в такие моменты я не понимаю, как Яну хватает терпения.

— Эй! Можно обойтись без вот этого?

Официантка наконец-то принесла пиццу, так что Макс немного обдумал слова:

— Нельзя, мы снова возвращаемся к тому, что я должен убеждать тебя в том, что ты особенная.

— Неправда. Просто я не собираюсь верить пустым словам. Я тоже могу сказать что угодно. И вообще, мы отклонились от темы. Что было бы, если бы я отказала Яну?

— Он бы просто немного подождал, но всё равно добился бы своего. Ты же зачем-то пришла к нему в тот вечер? Да и на открытии ты выглядела довольной.

— Не спорю, мне льстит его внимание. Но его любовь слишком болезненная. Порой это невыносимо. С ним безумно тяжело.

— Но без него ещё хуже, ведь так?

Я ничего не ответила, но непрошеная слезинка меня выдала. Да, без него было ещё хуже. И как бы я не бунтовала сегодня, я знала, что придя домой сразу же с ним свяжусь. То вчерашнее ощущение было мне необходимо. Оно возвышало меня.

— Ешь давай и не ной, — скомандовал Макс. — Ты ведь ещё ничего не ела, кроме попкорна.

Делать нечего. Пришлось отложить важные разговоры на другое время. Ян никуда не денется, к счастью или к сожалению, а вот пицца остывает. Да и Макс уже разрушил интимно-доверительное настроение. Сегодня он больше ничего важного не скажет.

========== Глава 33. 5.08.18 Свобода: день второй ==========

Я снова не могла спать. Это всё вернулось: бессонница и тревога. Я проснулась около часа ночи и больше не могла уснуть до самого рассвета. Хорошо, что мне хватило ума написать Максу, что наш ранний подъём отменяется, и я могла спокойно поспать до самого обеда. Но ощущение разбитости стало ещё больше. Лучше бы и не ложилась вообще.

Никогда не любила бессонные ночи! Да и не страдала таким особо, потому что была либо слишком уставшая и сразу же вырубалась, либо просто с наслаждением падала в мягкие объятия сна. А утром ещё любила поваляться, и порой не пять минуточек, а полноценные час-два. В общем, такой расклад мне не нравился. И я даже не пошла к Максу искать снотворное. Что-то останавливало меня в эту ночь, и подсознательно я понимала, что это снова связано с Яном и Максом, но углубляться в ощущения мне не хотелось.

Всё это бесконечное хитросплетение интриг меня убивало, поэтому эти часы бессонницы я посвятила попытке во всём разобраться. Очевидно, что всё началось в день моего приезда в Киев. Знал ли Ян о том, что приедет нужная ему девушка, до того, как это произошло? Не думаю, скорее всего, он сказал правду, ведь я сама почувствовала в тот день, как Макс что-то во мне ищет, изучает меня. Ох, если бы он не рассказал обо мне Яну! То это бы ничего не изменило, ведь Ян сам бы увидел: в ту ночь мы всё равно встретились в клубе. И он так пристально на меня смотрел… Или это было потому, что он уже знал, кто я? Об этом стоило спросить Макса, если он захочет ответить, конечно. Он снова становится холодным и колким, отталкивает меня. Понятно, что это его защита, но мне от этого ещё холоднее и невыносимее. Есть в мире хоть один человек, который мог бы меня отогреть от этого ядовитого холода?

Мне стало дурно от сегодняшней фразы Макса: «Я с ней спал». Он тогда продолжил как ни в чём не бывало и перевёл тему на что-то другое, так что я осталась без объяснений. Как вообще могло такое произойти? Кристина была до безумия влюблена в Яна! Она не стала бы спать с кем-то другим! Да и зачем Максу вообще это понадобилось? Мне стало мерзко, и я поспешила выйти на балкон. Ночь была душной, с Днепра не доходила прохлада, но эта огромная чёрная река зачаровала меня. Мне хотелось кинуться в воду прямо сейчас и никогда не выходить, стать русалкой и остаться с Днепром навек. Он был пуповиной, связывающей меня с домом. Каждый день я ездила на работу и с работы через Днепр. И каждый раз напитывалась его могуществом и величием. Это воспоминание немного меня отрезвило. Пока я живу здесь, остаются ниточки, связывающие меня с прошлым, а значит и со мной настоящей, не испорченной ядовитым влиянием Яна. Он не сломит меня, пока я здесь, пока есть источники силы — я буду живой, я буду настоящей. И он никогда не сможет их перекрыть. Никто не сравнится с самим солнцем или Днепром.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пока я неотрывно смотрела на ленивое мерцание реки, из глаз катились слёзы, непрошенные и не сдерживаемые. Глядя на Днепр я вспомнила те ивы над озерцом, так зачаровавшие меня. И то странное ощущение. Мне не хватало этой первобытной связи с природой. Дома, когда мне было невыносимо плохо, я могла пойти на речку, или в лес и бродить там часами. Пока Яна нет в городе, стоит максимально провести время на природе. Очень жаль, что нельзя поехать в его дом. Этого он точно не поймёт.

И всё же… Мысли невольно возвращались к Максу. В первые дни он казался мне каким-то почти что волшебным существом, крёстным феем, помогавшим мне во всём, хоть я и знала, что он верно служит Яну. Вспомнить хотя бы ту невыносимую ночь боли после первой вечеринки, когда Макс сидел со мной, или тот день, когда я чуть не умерла. Он всегда был рядом. В то время, как Ян бесконечно меня избегал. Он приходил ко мне только тогда, когда сам во мне нуждался. Вот в этом и была вся разница.

Сейчас Макс сидит где-то в квартире. Как и Ян, он спал мало, я это знала. И я могла бы прямо сейчас пойти к нему, или позвонить и позвать к себе. Он бы даже не перешагнул порог комнаты, но это не столь важно. Меня терзали вопросы. Хотела ли я его видеть сейчас? Почему почти каждый наш разговор заканчивался для меня болью? Делал ли Макс это специально, или это была только моя странная реакция? Быстрее бы всё это закончилось! Я попала в странную ловушку, где не было больше людей, кроме Макса и Яна. И это было совсем нездорово.

Я вернулась в комнату и взяла свой телефон, тот, в котором оставались мои старые контакты. Как объяснить друзьям, куда я пропала на столь длительное время? А если они видели меня на всех этих выходах с Яном? Надеюсь, что, если видели, то не узнали. Хотя, мне кажется, что во время последнего выхода, на открытии фонда, уже звучали моё имя и фамилия, так что теперь у журналистов было слишком много информации.

И всё же, с кем можно поговорить в половине третьего ночи? Верка сейчас на работе, но она явно не будет в состоянии со мной говорить — в такую прекрасную летнюю ночь у неё наверняка запара. Маме ни в коем случае нельзя звонить слишком поздно или слишком рано — распереживается, у неё поднимется давление, а скорую она постесняется вызвать, и я окажусь во всём виноватой.

Кто же остаётся? Тот, кто так хотел сегодня со мной поговорить, что устроил скандал Максу. И тот, кому я так и не позвонила, хоть и обещала. Но начала я с переписки. До этого у меня не было ни одного сообщения с ним, так что окошко диалога было девственно чистым. И это добавляло страха.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Говорят, что девушки не должны звонить или писать первыми. Для меня это всегда была полнейшая чушь. Если я хочу с кем-то поговорить, то я с ним поговорю, даже если он не разделяет моего желания. Но перед Яном я откровенно робела. Не потому что боялась показаться навязчивой или неуместной — я знала, что он обрадуется моему сообщению или звонку. И именно это меня останавливало. Я не хотела, чтобы он знал, что уже смог привязать меня к себе. В последние дни я начала потихоньку трезветь от его влияния. Было ли дело в солнце, или в свободе, но прежняя Ива возвращалась и смотрела на отношения с этим опасным мужчиной более трезво, насколько на это вообще способна двадцатилетняя девчонка без особого опыта отношений. И всё же, элемент азарта и флирта присутствовал. Как в ту самую первую ночь. Мне однозначно льстило его внимание, и я не собиралась от него отказываться, как и не собиралась сдаваться в его сладкий плен. И я решилась.