Героика. Сага о не очень хороших людях - Арсений Цой

и раскачивая картины, он пронизывал до мозга костей и собирался в маленькие вихри. Скиталец возвышался впереди изваянием из золота и ночи. Дыры на месте его глаз пылали, словно две багряные звезды. Потянув за рукоять меча, он медленно извлек его из ножен. Лезвие клинка было угольного оттенка — выкованное из того же металла, что и корона. Оба они мерцали черным светом — гораздо чернее, чем сгустившийся вокруг гиганта полумрак.

— КТО ОСМЕЛИЛСЯ ПОТРЕВОЖИТЬ МОЙ ПОКОЙ?! — вновь загрохотал голос. — ОТВЕЧАЙТЕ, ИЛИ УМРЕТЕ СТРАШНОЙ СМЕРТЬЮ! СЧИТАЮ ДО ТРЕХ! ОДИН! ДВА! ТР... Ого! Вот это сазан!

Ветер стих так же стремительно, как и начался. Померкнувший было день зажегся вновь, разгоняя по углам вечерние тени. Мгновенно позабыв о своих угрозах, король с восхищением разглядывал лежавшую на столе рыбу. Та глазела на него в ответ обреченным взором.

— Ты только погляди, какой красавчик! — с уважением покачал головой великан. — У нас в Октавии мы называем таких «речной хряк».

— В Империи примерно так же, — поморщившись, ответил Хиггинс. Встав на ноги, он до сих пор корчил рожи от боли. — Мы говорим «водяной боров».

Меч и корона Скитальца перестали мерцать. Спрятав оружие, гигант вышел из-за стола и встал, опираясь на клинок в ножнах, как на трость. Красные огни потухли, и железная личина смотрелась теперь старой и печальной.

— Надело таскать на себе это барахло! — взявшись рукой за край маски Гальдер стащил ее с головы и швырнул как можно дальше в угол комнаты.

— Ого! — дружно протянули Дана и Хиггинс.

За личиной скрывался голый человеческий череп. Украшенный сверху короной, он улыбался гостям щербатыми челюстями, в которых не хватало нескольких зубов.

— Привет! — сказал мертвец дружелюбно. Голос его смягчился и больше не звучал, как удары кузнечного молота в медный таз.

— Доброго дня и вам, Ваше Величество, — сделала реверанс благовоспитанная Дана.

— Можете не приседать, — снисходительно махнул рукой гигант. — Как уже говорилось, меня зовут Гальдер Скиталец. Я — король Октавии. Точнее, им был, пока не повстречал этого засранца Шмыгла.

— Могу заметить, что для иноземца вы прекрасно владеете языком Империи, — сказала магиня.

— Еще бы, — фыркнул скелет, — в свое время я завоевал ее половину. Жаль, что потом все сожгло Катаклизмом.

Он тяжело вздохнул, будто вспомнив о чем-то печальном. Подойдя к окну, король взглянул на дымчатые горы, украшенные шапками белого снега.

— Я пролетал над Октавией сразу после его удара, — с тоской произнес Гальдер. — Катаклизм сжег мою родину дотла. Даже небо в тот день было огненно-красным, словно на нем отпечаталось его пламя.

Он обернулся и вновь подошел к столу:

— Встреть я вас лет двести назад, вы были бы уже мертвы. Но за прошедшие годы я как-то смирился и больше не испытываю ненависти к имперцам. В конце-концов, это ведь мы на вас напали первыми, а не наоборот...

— Как так вышло, что ты вроде бы король и в то же время — нет? — быстро перевел разговор с опасной темы Хиггинс.

— Долгая история... — скривился Скиталец. — Но если вкратце, то однажды мне вздумалось стать бессмертным. Тотчас же нашелся колдун, который пообещал мне исполнить мое желание, если в обмен я подарю ему одного раба на его выбор и забуду имя одного человека из тех, кого я тогда знал...

Устав стоять, он снова бухнулся в свое кресло. Позолоченный стул жалобно заскрипел под его весом. Не обращая внимания, Скиталец отклонился назад и забросил обе ноги на столешницу точно так же, как это делал коротышка.

— В тот день я изрядно напился, — продолжил он как ни в чем не бывало, — и, недолго думая, ударил с колдуном по рукам. И ведь эта скотина не соврала. Просто умолчала о некоторых деталях.

Гальдер злобно клацнул челюстями, явно вспомнив о чем-то неприятном. Дана и Хиггинс с опаскою внимали.

— Он действительно сделал меня бессмертным! — прорычал скелет и обвел самого себя ладонью. — Сперва отравил ядом, а затем воскресил вот в этом обличье! То есть, ты ведь не можешь умереть, если уже мертвый?!

Оба невольных слушателякак по команде кивнули.

— Но что хуже всего, — продолжал в негодовании Скиталец, — это тот, кого чертов некромант выбрал себе в рабство. Знаете, кто им был?!

— Кажется, я догадываюсь... — ответила девушка.

— Верно! Это оказался Я САМ! Он наложил на меня заклятие, подчинившее мой разум его воле. Я стал его рабом и начал носить эту маску, дабы мои подданные не выяснили, в чем дело. Затем колдун назначил самого себя на должность «тайного советника» и начал негласно править от моего имени.

— Так вот в чем дело. Ты остался королем, но лишь формально.

— Ага. Поначалу все было даже неплохо. Шмыгл понаоткрывал кучу шахт. Руда ведь лежит под землей, и мертвые тоже лежат под землей. Следовательно талантливый некромант может выведать у вторых, где находится месторождение первой. Денежки потекли рекой: в жизни не видел столько золота… Но затем он показал свою истинную натуру и начал убивать людей. Сжигал их заживо на кострах за косой взгляд, за нечаянно брошенное слово… Мой бедный октавийский народ, — с сожалением опустил голову Гальдер. — За то зло, что этот мерзавец им причинил, они прозвали его Чернокнижником...

— Прошу прощения, — тактично подала голос Дана, — хотелось бы уточнить, речь о том самом Чернокнижнике из детской сказки?!

— Ага. Его настоящее имя было Феофан Шмыгл. Когда-то он состоял в вашем Потустороннем университете. Только цыц — это большая тайна!

— Шмыгл? Но ведь это же?..

— Да, — загоготал Скиталец, — это фамилия, которую носят хоббиты. «Великий Чернокнижник» был три фута ростом.

Он мечтательно уставился в потолок, застигнутый нахлынувшей ностальгией.

— А ведь я хотел пристукнуть его при первой нашей встрече... Что же я тогда передумал?

— Какая ужасная история! — воскликнула тронутая до глубины души магиня. — Ваше Величество! Неужели нет способа снять это жестокое заклятие?!

— Вообще-то есть, — вернулся в реальный мир мертвый король. — Шмыгл решил поиздеваться надо мной после нашей сделки. В соответствии с договором он при помощи черной магии заставил меня забыть имя одного человека. Затем он сказал, что если я его вспомню, то тотчас