Сборник Забытой Фантастики №4 - Алфеус Хайат Веррил

Он взглянул в угол своей лаборатории, где стояло странное устройство, похожее на шкаф, с трубами, ведущими внутрь и наружу, очевидно, кожух вокруг какого-то скрытого устройства.

– Хочешь посмотреть, как это работает? – спросил он.

Я кивнул. Я уже замечал этот уголок лаборатории раньше и едва догадывался о его значении. Но это был первый раз, когда Ширманхевер предоставил какую-либо информацию об этом. Теперь он набрал полное ведро морской воды и вылил ее в большую воронку, которая торчала вверх из деревянной подставки. Когда вся вода исчезла внутри, он подошел к передней части корпуса и повернул клапан. Мгновение спустя ведро, которое он поставил на пол, начало наполняться. Ширманхевер, подняв ведро так, чтобы вода бесшумно стекала по бортику, жестом велел мне прислушаться. Я услышал внутри аппарата мягкий, непрерывный звук, похожий на тот, который могли бы издавать крошечные частицы чего-то, соскальзывающие по желобу. Когда поток воды прекратился, ведро было почти полным, Ширманхевер поднес его к моим губам – это была самая свежая чистая вода, которую я когда-либо пробовал. В тот же момент он дал мне осмотреть миниатюрный контейнер, который он извлек из недр своего аппарата – его дно было покрыто несколькими дюймами беловатой соли.

– Теперь, – сказал он, высыпая содержимое маленького контейнера в ведро с пресной водой, – вы снова видите перед собой ведро с морской водой.

Весь процесс занял так мало времени, едва ли больше пары минут, и работа агрегата была настолько бесшумной, что изнутри машины не доносилось ни звука, кроме легкого шороха, производимого оседающей солью, что я мог только стоять пораженный.

– Вы хотите сказать, – воскликнул я, – что та вода, которую я выпил, – и я посмотрел на то, что осталось в ковше, – была морской водой и что та соль, которую вы мне показали…

– Так и было, – ответил Сехирманхевер. – Та же самая морская вода. Мой прибор здесь, – он постучал по деревянному корпусу, – просто разделил его на два компонента – чистую воду и растворенные соли.

– И это все получилось за такое короткое время?

Ширманхевер улыбнулся, увидев недоверие на моем лице. Затем он нахмурился.

– Да, это все выплеснулось наружу, и в этом моя беда. Та вода, которую вы попробовали, была чиста, как дождевая вода. Но мой процесс пока не может выбирать. Он вытягивает соли и взвешенные вещества единой партией. Самая сложная часть моей работы – разработка селективного притяжения для различных химических веществ в растворе, точно так же, как у вас могут быть разные магниты для железа, меди, серебра, золота и так далее. Все еще впереди. Действительно, я не знаю, смогу ли я когда-нибудь решить эту проблему. И если я этого не сделаю, – его блестящие, лихорадочные глаза смотрели прямо в мои, и я прочитал в них конец предложения – если он этого не сделает, все знания, которые он приобрел до сих пор, умрут вместе с ним.

Это было то, что поразило меня. Как только я понял, что изобретение Ширманхевера действительно позволяет извлекать соли из раствора с такой легкостью, это показалось мне самым замечательным научным достижением века. Если бы он остановился на этом этапе, ему оставалось бы только коммерциализировать свой процесс, чтобы сколотить себе огромное состояние. Но Ширманхевер, казалось, думал, что он еще ничего не добился. Все его существо было поглощено тем, чтобы сделать этот процесс абсолютно совершенным. Это то, о чем он мечтал.

– Там! – восклицал он, драматически указывая на океанские просторы. – Только посмотрите на его необъятность! Это большее хранилище минералов, чем вы найдете во всех шахтах земли, вместе взятых. Все металлические и неметаллические элементы в нем в той или иной форме. Огромный Материнский океан, покрывающий большую часть нашей планеты, местами глубиной в мили, и в который рано или поздно все смывается! Все металлы, даже один из самых драгоценных – золото. Да, золото в немыслимых количествах! Едва ли даже есть след при пробах, но тонны и тонны, когда у вас есть неисчерпаемый резервуар, из которого можно его извлекать. Когда весь океан – твоя шахта!

Это слово "золото" заставило его глаза засиять еще больше. Я видел, что он жаждал власти, хотел ее больше всего на свете. Прошло уже более трех лет с тех пор, как я впервые встретил Ширманхевера, и он работал день и ночь, чтобы преодолеть эту проблему отбора, а также ускорить процесс извлечения. Ибо, каким бы чудесно быстрым это мне ни казалось, оно было недостаточно быстрым, чтобы удовлетворить Ширманхевера. Он объяснил, что с миллионами тонн морской воды, которые ему придется пропустить через свой аппарат, чтобы получить заметные количества драгоценных химических веществ, которые ему больше всего нужны, что бы это закончилось успехом, не должно быть какой-либо заметной задержки в свободном течении потока. В настоящее время, хотя за последние несколько лет он значительно усовершенствовал экстракцию, разделение создавало небольшое, но определенное сопротивление движущейся жидкости. Это он стремился устранить.

В течение этого периода я не раз сомневался в здравомыслии Ширманхевера. Изможденный и с безумным взглядом, с растрепанными волосами, падающими на лицо, в рваной одежде, развевающейся на худом теле, он временами имел определенно зловещий вид. Наблюдая за ним, когда он расхаживал по пляжу, бормоча что-то себе под нос и бросая голодные взгляды в сторону моря, я задавался вопросом, действительно ли он был в своем уме. Со всеми этими плавником, хаотично сваленным на песке вокруг него, он выглядел как одинокий выживший после какого-то ужасного кораблекрушения, сошедший с ума от одиночества и лишений, отчаянно вглядывающийся в горизонт в поисках признаков дыма или паруса. Годы спустя мне довелось наблюдать, как он подобным образом расхаживал по другому далекому пляжу – пляжу более белому и ослепительному, чем этот, само спокойствие тропической красоты которого должно было сделать еще более кошмарной ту ужасную сцену окончательного внутреннего разрушения Ширманхевера. Тогда Ширманхевер, человек, воплотивший свои мечты в реальность, увы, слишком правдивую! действительно сошел с ума.

Иногда мне приходило в голову, что эта история с химическим магнитом могла быть всего лишь его безумием. Ибо, помните, что, хотя я видел, как он наливал морскую воду в машину и извлекал пресную воду и соль, его слова были моим единственным доказательством того, что последние были продуктами первого. Хотя Ширманхевер без колебаний обсуждал со мной общие теории, лежащие в основе его исследований, он никогда не говорил о деталях своего процесса. Он часто оставлял занавески в своей лаборатории незадернутыми, чтобы иметь возможность разговаривать со мной