Громкое дело - Лиза Марклунд

– Где? – спросила, переводя дух.

– Не здесь, – ответил Халениус. – Нам надо ехать дальше.

Она тяжело дышала, адреналин бурлил в крови.

– Что случилось?

– Новые приказы, через эсэмэс. Нам надо проехать церковь Источника жизни и оставить деньги на плато над Киберой. Запрыгивай.

Атмосфера в машине была наэлектризованной. Фрида жевала нижнюю губу, посматривая по сторонам из-под своих очков. Она говорила о разных местах и улицах, теребя рукой рычаг переключения скоростей: «Одна церковь Источника жизни находится около аэропорта, но это в другом конце города, они, пожалуй, имеют в виду разворотную площадку над Машимони, позади Нгонг-Форест-Роуд, у самой реки…»

Анника повернулась и бросила взгляд через заднее стекло в направлении кладбища. Деревья возвышались над забором как раз в том месте, где они припарковали машину, их зеленые листья, прорвавшись сквозь колючую проволоку, свисали с другой его стороны, однако в них имелся просвет, и сквозь него она могла видеть, что участники похорон, закрыв зонты, потянулись к выходу.

Почему они получили новый приказ? Неужели она совершила какую-то ошибку? Может, наблюдатель похитителей находился среди прощавшихся с покойным?

Фрида переключила скорость, машина рванулась с места, а люди на кладбище исчезли за зеленью.

Они повернули на небольшую дорогу. Асфальт закончился, Фрида сбросила скорость. Теперь они ползли вперед, делая пять километров в час. Ехали наравне с запряженными ослами телегами и людьми на тяжелогруженых велосипедах.

Анника сидела посередине сиденья, как можно дальше от дверей, настороженно поглядывая по сторонам, и то, что она видела, лишь усиливало ее беспокойство.

Все ближе подходившие к дороге убогие домишки, втоптанный в землю мусор по обочинам, коза стояла и ела на горе всякого хлама.

А на полу около ее ног лежал миллион сто тысяч долларов. Вдруг их могли увидеть с улицы? Что случилось бы, узнай о них те, кто находился снаружи? И где они смогли бы спрятать какие-то деньги здесь?

Они миновали мужчину, продававшего клеенку, женщину с ребенком на спине. Казалось, тысячи глаз смотрели им вслед, когда они сейчас тащились по ямам и ухабам.

Потом автомобиль вздрогнул от глухого удара. Анника покачнулась и вцепилась в сиденье. Фрида затормозила.

– В чем дело? – спросила Анника. – Что это было?

Фрида потянула за ручной тормоз, сняла солнечные очки и широко открытыми глазами посмотрела на Халениуса.

– Действуй точно так, как ты вела бы себя, не будь нас с тобой, – сказал он тихо.

Фрида несколько раз торопливо вздохнула и открыла дверь, вышла наружу и крикнула:

– Аша! Мсипиге маве!

Какие-то лица мелькнули в облаке пыли. Анника инстинктивно наклонилась к Халениусу:

– Что она делает?

– Говорит им не кидать камни в машину.

Фрида села на водительское место снова, опустила ручной тормоз, включила первую передачу. У нее на верхней губе выступил пот. Анника проверила, закрыта ли задняя дверь.

Потом слева их взорам открылась долина, и, окинув ее взглядом, она увидела, что ближе к горизонту пейзаж на ней менялся с зеленого на коричневый. Что там? Нагромождения камней? Лунный кратер? Бесконечное глинистое поле?

А потом она поняла. Кибера, выдохнула непроизвольно известное всему миру название, одно из наиболее густонаселенных мест на земле, самый крупный район трущоб на континенте, сараи из листового железа и глины, насколько хватало ее глаз, сточные канавы, и грязь, и мусор, ковер из самых разных оттенков коричневого цвета отсюда и до бесконечности. Она попыталась сказать что-то, но у нее не хватило слов.

– Там внизу находится Машимони, – сообщила Фрида и въехала на разворотную площадку, парившую в нескольких десятках метров над высохшим руслом реки. Она остановилась, выключила мотор и потянула за ручной тормоз снова.

Они минуту сидели в машине молча.

– Указано, где я должна оставить деньги?

Халениус покачал головой.

Однообразный пейзаж тянулся, сколько можно было видеть, и влево, и вправо. На веревках висело белье, между крышами поднимался дым. Повсюду шевелились люди. С другой стороны долины мачта мобильной связи верхушкой упиралась в небо.

– Мне же не придется спускаться туда? – спросила Анника и кивнула в сторону нагромождения железных сараев.

– Я не знаю, – ответил Халениус.

Минута проходила за минутой.

Она достала видеокамеру и начала снимать через окно. Люди миновали их на пути к городу.

– Могу я опустить стекло?

– Я думаю, мы можем выйти, – сказал Халениус, открыл дверь и ступил на землю.

Анника и Фрида последовали его примеру.

Они стояли, как в клипе из «Короля Льва», словно на плато над саванной. В слабом шуме, долетавшем до них, мерещились голоса.

– Здешнее население не так многочисленно, как считалось прежде, – сказал Халениус. – Раньше говорили о двух миллионах, по нынешним оценкам речь идет скорее о нескольких сотнях тысяч.

Она читала об этом месте и видела передачу по телевизору, а также фильм The Constant Gardener[39], чье действие разыгрывалось здесь, но и представить не могла, как все выглядит наяву.

Пикнул телефон Халениуса.

Он прочитал сообщение с красными глазами. Анника перестала дышать.

Это не играло никакой роли, только бы все скорее закончилось. Она была готова тащить сумки через русло реки и среди сараев, мимо женщин в ярких разноцветных нарядах и мальчишек в серой школьной форме, бросить их в мусорный контейнер или оставить в овощном магазине.

– Выкуп надо оставить у входа в Langata Women’s Prison.

Анника моргнула от удивления – не поняла.

– Женская тюрьма, – объяснила Фрида. – Она находится не слишком далеко от кладбища.

– Значит, нам надо возвращаться той же дорогой? – спросил Халениус.

Фрида запрыгнула на водительское сиденье. Анника и Халениус поспешили за ней. Анника едва успела закрыть свою дверь, прежде чем Фрида дала задний ход и въехала в колдобину. Анника ударилась головой о крышу машины.

– Sorry, – сказала Фрида, бросив быстрый взгляд на заднее сиденье.

«Я ей не нравлюсь, – подумала Анника. – Мое присутствие здесь крайне нежелательно. Она хотела бы оказаться наедине с Халениусом. Наверное, так? Именно поэтому и влезла в столь безумное дело? В таком случае как давно она неровно дышит к нему? Еще с той поры, когда делила комнату в университетском общежитии с Анжелой Сисулу? Лежала рядом в кровати, не спала и слушала?»

А сейчас, как все обстояло сейчас? Поняла она? Знала ли? Видела ли их насквозь?

Анника смотрела наружу сквозь стекло машины. Они ехали по пыльным улочкам с крошечными магазинчиками. Мимо стекольной мастерской, мечети, бойни. Автомобиль покачивался и подпрыгивал. Анника защищала голову руками, когда попадались большие ухабы.

Фрида затормозила на грунтовой площадке в конце дороги, перед чем-то напоминавшим автомобильные ворота с железной решеткой, покрашенной в кенийские национальные цвета: зеленый, черный, желтый и красный. С вывеской сверху. Langata Women’s Maximum Security Prison[40]. Солнце не спешило выглядывать из-за туч. Было очень тихо.

Анника быстро огляделась: неужели ей действительно требовалось оставить деньги здесь? Или их опять отправили по ложному пути? Она опустила боковое стекло и выглянула наружу.

Комплекс не производил пугающего впечатления, скорее навевал грусть. Колючая проволока справа, слева пространство, застроенное четырехэтажными домами.

Фрида кивнула в направлении входа для посетителей.

– У меня подруга сидит здесь, – сказала она. – Она имела хорошую работу, стюардессы, и плохой дополнительный приработок, перевозила героин. Ее взяли с половиной килограмма этой дряни. Она получила десять лет из четырнадцати возможных.

Халениус уставился на свой мобильный телефон.

– Ты думаешь, это здесь? – спросила Анника.

Он почесал голову.

Фрида вышла из машины и пошла к будке охраны поздороваться.

– Ты останешься в машине? – поинтересовался Халениус.

Анника кивнула.

Он вылез из машины и закрыл дверь за собой. Молодая женщина с двумя маленькими детьми сидела около невзрачного сооружения с крышей и тремя стенами, построенного из стальных листов. Табличка от руки написанным текстом Vistors’ Waiting Lodge[41] сообщала, что они находились там в качестве посетителей. Анника подняла камеру и сняла их. И негритянка, и малыши были одеты в пестрые наряды. Как им удавалось сохранять их такими, словно их только сейчас погладили? Женщина в красных джинсах и белоснежной блузке прошла через площадку, где стояла их машина, и направилась к входу, таща дорожную сумку за собой. Неужели она перебиралась сюда? За какие заслуги в таком случае? Анника проводила ее объективом.

Порыв ветра ворвался в машину, он принес с собой запах резины и кислого молока. Анника опустила камеру и, закрыв глаза, повернула лицо ему навстречу. Где-то мужчина вещал что-то в громкоговоритель. Она не понимала ни слова из его речи и не могла определить, на каком языке он говорил. Мимо проехал автомобиль. Солнце пробилось из-за туч и попало ей в глаза. Сейчас окружающий пейзаж заиграл новыми красками.