Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция - Виктор Михайлович Холодковский

марта было официально объявлено об эвакуации шведских войск с Аландских островов. Немцы стали готовить из населения островов добровольческий батальон, который вскоре был отправлен в Финляндию на помощь белофиннам. Занятие Аландских островов немцами было подготовкой к интервенции в Финляндии. В дополнение к шведской помощи белофиннам, которая оказалась недостаточной для их победы, на помощь им направлялись гораздо более крупные силы империалистической Германии, которые и должны были решить исход гражданской войны в Финляндии.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ГЕРМАНСКАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ

I. ПРОСЬБЫ БЕЛОФИННОВ О ГЕРМАНСКОЙ ИНТЕРВЕНЦИИ И ЗАКЛЮЧЕНИЕ ИМИ КАБАЛЬНЫХ ДОГОВОРОВ С ГЕРМАНИЕЙ

...Когда дело касается до классовых прибылей, буржуазия продает свою родину и вступает в торгашеские сделки против своего народа с какими угодно чужеземцами.

В. И. Ленин. Речь на объединенном заседании ВЦИК 29 июля 1918 г.

Еще накануне мировой войны центральные державы рассчитывали в случае войны с Россией поднять антирусские восстания в Финляндии и Эстляндии, а также побудить Швецию выступить на стороне Германии и Австро-Венгрии и оккупировать Финляндию. Незадолго до начала войны австро-венгерский правительственный советник (регирунгсрат) барон Гаймерле посетил Лифляндию. В своем отчете, направленном им в Вену 8 июля 1914 г., он писал: «Если в случае войны России с европейскими державами шведская армия двинется в Финляндию (что было бы нетрудно сделать) и, будучи принята там с распростертыми объятиями, организует восстание финнов и эстонцев, то она сможет, не встречая большого сопротивления, продвинуться до русско-финляндской границы и оказаться почти в 30 км от Петербурга. Насколько иначе выглядело бы наступление Австро-Венгрии и Германии на Россию, если бы одновременно столице страны угрожала сильная шведская армия, расположенная от нее всего в 30 км! Насколько более значительные силы русской армии были бы тогда связаны на севере!».

Аналогичные мысли вынашивались и руководящими деятелями Германии. 2 августа, на другой день после начала войны между Россией и Германией, начальник германского генерального штаба в письме в МИД излагал следующие планы, имевшие отношение и к Финляндии: «Следует добиваться того, чтобы Швеция немедленно мобилизовала все свои вооруженные силы и как можно скорее придвинула свои шесть дивизий к финляндской границе. Нужно, чтобы своими действиями Швеция вызвала и поддерживала у России опасение перед возможностью движения шведских войск через Финляндию или их высадки на русском побережье. Всем желаниям Швеции, касаются ли они обратного присоединения Финляндии или чего-либо еще, мы, безусловно, должны пойти навстречу, поскольку они совместимы с германскими интересами».

В первые же дни мировой войны Германия установила связи с сепаратистскими элементами в Финляндии. Вдруг возникшее у германской военщины «сочувствие» к финляндскому народу (который она была бы готова отдать Швеции в качестве платы за вступление в войну) объяснялось военными расчетами. Стратегическое положение Финляндии было исключительно важным: от нее было близко до тогдашней столицы России и до построенной в 1916 г. Мурманской железной дороги, по которой союзники, хотя и недостаточно, снабжали Россию военными материалами. В Финляндии находились базы и стоянки Балтийского флота России. Финнов не призывали в царскую армию, так что в Финляндии было много неиспользованного солдатского материала. И притом эта окраина России была населена народом, у которого русификаторская политика царизма вызывала недовольство и ненависть. Вооружить этот народ и поднять на восстание, чтобы использовать его как орудие в борьбе против России, — такова была цель Германии. Какое значение придавалось финляндскому вопросу, видно из того, что в Берлине были созданы следующие организации: в сентябре 1914 г. — комитет помощи финнам, в ноябре того же года — финляндское бюро, позже — комитет по финляндским делам, а весной 1915 г. — финляндское военное бюро.

Финские сепаратисты (они себя называли «активистами», т. е. сторонниками активной борьбы против царизма) охотно согласились сотрудничать с Германией. Это были главным образом буржуазные интеллигенты, ненавидевшие царизм. Хотя они называли себя сторонниками независимости Финляндии, они, в сущности, стремились лишь к независимости Финляндии от России, но ничуть не возражали против того, чтобы после отделения от России Финляндия оказалась в полной зависимости от Германии. Наоборот, стараясь заинтересовать Германию в «освобождении» Финляндии, они доказывали, что это будет выгодно самой же Германии: она сможет превратить Финляндию в свой опорный пункт против «Востока», а немецкий капитал сможет участвовать в эксплуатации ее природных богатств. Некоторые из «активистов», разумеется, без каких-либо полномочий от финляндского народа, даже предлагали герцогу Мекленбургскому стать королем будущей «независимой» Финляндии. Больше того: они подсказывали Германии планы порабощения других народов и делали попытки вовлечь Швецию в войну на стороне Германии, о чем последняя хлопотала и сама, да безуспешно. Короче, «активисты» стали просто добровольными агентами Германии. Они организовали в Стокгольме свое бюро, а в Финляндии в начале 1915 г. — военный комитет, занимавшийся в основном разведкой. Через созданную ими тайную сеть, имевшую ответвления далеко в России, они стали добывать для Германии важные сведения о русской армии, флоте и военной промышленности. В Финляндии ими был организован ряд диверсий — взрывы складов, судов.

Для подготовки военных руководителей восстания в Финляндии немцы в феврале 1915 г. открыли в Локштедтском лагере близ Гамбурга военные курсы для финнов. Вначале курсы были рассчитаны на 200 человек. В апреле 1915 г. начальник генштаба Фалькенгайн распорядился расширить их до 1 тыс. человек. В августе военный министр Гогенборн приказал еще расширить их примерно вдвое.

На полученные от Германии средства «активисты» развернули в Финляндии тайную вербовку на эти курсы. Атмосфера не была неблагоприятной. Многие в Финляндии желали царизму поражения, поэтому к врагу России — Германии — относились с известной симпатией, ожидая, что ее победа создаст условия для свободы Финляндии. Молодые люди были не прочь получить военную подготовку, чтобы принять участие в возможной вооруженной борьбе за освобождение родины. Привлекала молодежь таинственность и риск самой переправы в Германию. Иногда вербуемым говорили, будто их вербуют на работу. Поэтому на курсы попали не только авантюристы, но и часть патриотически настроенных молодых людей из студенчества, мелкой буржуазии и даже социал-демократических рабочих. Большая часть финской буржуазии — промышленники, выполнявшие военные заказы для России, аграрии, поставлявшие продукты для армии, торговцы, ведшие выгодную торговлю с Россией, — относилась к деятельности «активистов» равнодушно и даже враждебно. Она не хотела отделения от России, выгодные экономические связи с которой ее великолепно устраивали. Социал-демократическая партия в общем не возражала против участия своих членов в этой затее, хотя некоторые ее левые лидеры (в частности, Сирола) были против какого бы то ни было сотрудничества