Вторая любовь - Джудит Гулд

Кристос — носки в одной руке, ботинки в другой, — стоял и с мрачным видом смотрел на нее.

— Ты все еще думаешь, что это такая игра, — напряженно произнес он. — Верно?

— Ах, мой дорогой. — Глория возвела очи горе. — Не можешь же ты на самом деле ожидать, что я стану принимать тебя всерьез. Разве не так?

Он воинственно посмотрел на нее.

— Если честно, то так и есть. Это мое мнение. Как только я переступлю через этот порог, — его палец, словно дуло пистолета, нацелился на дверь, — мы попрощаемся навсегда.

— О-ох! — женщина театрально содрогнулась. — Знаменитые последние слова, так я полагаю?

Кристос пожал плечами.

— Можешь думать так, как тебе нравится. Увидишь, что мне плевать.

С грацией танцора, он нагнулся, пробалансировал по-балетному на одной ноге, надел носок и ковбойский сапог, потом повторил процедуру. Кристос аккуратно опустил брюки на сапоги, выпрямился в полный рост и оглянулся вокруг в поисках своей крутки «Ливай’с».

— Наверно, оставил ее внизу, — бормотнул он себе под нос. Потом повернулся к Глории. — Можешь не провожать. Ах, да, пока не забыл, — он выловил из кармана джинсов ключи, выданные ему любовницей, — держи. — Связка полетела на кровать. — Они мне больше не понадобятся.

С этими словами Кристос развернулся и направился к двери.

Когда ключи приземлились рядом с ней, в голове Глории зазвенел тревожный сигнал. «Боже мой! — ее как громом поразило неожиданное открытие. — Он же на самом деле говорил серьезно!»

— Кристос! — воскликнула она.

Тот закрыл глаза, резко остановился и выругался тихонько:

— Дерьмо! — но не обернулся. «И что теперь?» — устало подумал он.

Голос Глории дрожал от страха.

— Ты… ты сказал, что не вернешься. Ты это серьезно или нет?

Просто хочется зарыдать в голос! Что она себе думает? Что он треплется только ради удовольствия челюстью погреметь?

— Совершенно верно. — Кристос широко распахнул дверь.

— Подожди!

В панике Глория сорвалась с кровати и нагая бросилась через комнату. Его лицо оставалось бесстрастным, а женщина отчаянно уцепилась за него, ее губы осыпали его легкими торопливыми поцелуями — там, здесь, повсюду.

Но Кристос не отвечал. Ему хотелось уйти. Честное слово, так отчаянно хотелось вырваться, что стало наплевать, насколько велико состояние Уинслоу. Даже за все золото Форт-Нокса не стоит возиться с таким дерьмом.

— Пожалуйста, не оставляй меня! — лился водопад умоляющих слов. — Дорогой, не надо! Прости меня! Я так виновата!

Кристос отворачивал лицо с покрасневшими щеками от ее отчаянных поцелуев. Он от нее устал. «Почему, — с тоской подумал он, — она не может просто заткнуться и дать мне уйти?»

Тело Глории сотрясалось от рыданий.

— Я ничего такого плохого и не думала. Наговорила просто так, — униженно молила она. — Ничего! — Глория упала на колени и крепко обхватила любовника за ноги, ее дрожащее, залитое слезами лицо прижималось к бледно-голубой джинсе на его бедрах. — Просто когда ты признался, что в твоей жизни есть кто-то еще, я… Весь мой мир рухнул! Мне было так больно, что я совершенно потеряла голову!

— Черт! — в его голосе слышалась ирония.

— Это правда! — настаивала Глория. — Почему ты мне не веришь?

Кристос безнадежно покачал головой.

— Ты все еще ни хрена не поняла, точно?

Женщина подняла лицо с полосками от слез и уставилась на него.

— Не поняла чего? — воскликнула она. — Кристос, о чем, черт тебя дери, ты говоришь?

— Я говорю о том, что ты знаешь — обязательства, свадьба, обеты. — Видя, что складка между ее бровями становится все глубже, он заговорил таким тоном, каким отчаявшийся наставник разговаривает с невероятно тупым учеником. — Я говорю о том, что нас разделяет. О том, что всегда существовало и разделяло нас.

— Дорогой! — взмолилась Глория. — Прошу тебя! Почему бы тебе не перестать мучать меня загадками?

Кристос резко вдохнул и выдохнул. Свирепо глядя на нее, он схватил ее руку, обвившуюся вокруг его бедра. Держа за запястье, он поднес руку к лицу Глории, чтобы та на нее взглянула.

Ее кольцо с огромным бриллиантом, подаренное в день помолвки, и обручальное кольцо с насечками ярко сверкали, пока он водил пальцем с двумя кольцами у нее перед носом.

«Ну и что? — подумала Глория. — Тоже мне, большое дело». Она носила их все время.

— Теперь ты въехала? — поинтересовался Кристос.

— Нет. — Женщина покачала головой. — Если честно, то я не могу сказать, что поняла.

— Знаешь, для умненькой леди ты можешь быть здорово тупой. — Его голос был ледяным. — Разумеется, я говорил о тебе! Ты только посмотри на свои обручальные кольца! И теперь скажи мне, что в твоей жизни нет другого мужчины.

Глория смотрела на него во все глаза.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что имеешь в виду моего мужа? — недоверчиво переспросила она.

— А почему бы и нет?

Молодая женщина едва не расхохоталась. А она-то боялась, что у него есть другая! Она почувствовала, какой легкой вдруг стала ее голова — она кружилась, но от эйфории и наслаждения, от облегчения.

— Совершенно определенно ты не можешь считать Ханта угрозой. Дорогой, я как-то уже сказала тебе и могу повторить это тысячу раз — наш брак только фикция.

— Ну и что? — грубо сказал Кристос. — Ты считаешь, что я так и буду тебя с ним делить? — Глория посмотрела на него. — Но ты, — он выпустил ее руку и начал жестикулировать, — ты сразу же подумала о самом плохом! Что кто-то есть в моей жизни! — Кристос отвернулся и стукнул ногой в косяк. — Черт! Так-то ты меня отблагодарила за мою любовь?

Глория понурила голову и молча посмотрела на кольца на своей руке. В глубине души у нее поднималось тошнотворное чувство. Какой же дурой он должен ее считать! Это она-то со всей ее изощренностью, со всем ее умом, со всей ее ловкостью, и вдруг устроила истерику, как избалованный, ревнивый ребенок. И из-за чего? На пустом месте!

Стоит ли удивляться, что она чувствует себя неуверенно со всеми, кого знает? Даже с Кристосом?

— Ах, дорогой мой, — печально шепнула Глория, — если бы я только знала!

— Куда уж там! — его голос звучал насмешливо, и он по-прежнему стоял к ней спиной. — Ты всегда так зациклена на самой себе, что ничего больше не видишь, не слышишь и ни о чем другом не думаешь!

Глория вздрогнула, услышав жалящую правду в его отповеди.

— Но почему ты ходил вокруг да около? — спросила она. — Ты что не мог прийти и прямо мне сказать, что у тебя на уме?

— Черт возьми, леди, я пытался. — Кристос развернулся к ней. — Но ты даже не дала мне закончить. Ты все сразу не так поняла.

Лицо Глории исказила гримаса страдания. «Он прав, — подумала она. — Я просто не дала ему такой возможности».

Цепляясь за Кристоса, Глория нетвердо поднялась на ноги. Слезы струились у нее по щекам.

— Прошу тебя, не уходи, — мягко попросила она. — Мы разберемся с этим!

Его лицо оставалось бесстрастным.

— Ага, конечно, — цинично отозвался он.

— Мы сможем! — настаивала Глория. Ее лицо выглядело упрямым, ребяческим, отчаянным.

— А как насчет следующей недели? Будущего месяца? Следующего года? — яростно спросил он. — Мы так и будем прятаться всю нашу гребаную жизнь?

В глазах Глории появилось странное выражение.

— Мы бы не стали ссориться из-за этого, если бы я не была замужем.

— Может быть, да. — Кристос пожал плечами. — А может быть и нет. Но дело в том, что ты замужем, Гло. Взгляни правде в глаза. С этим ничего не поделаешь.

Она поцеловала его в щеку, едва прикоснувшись губами, чтобы не причинить большей боли. «Как я могла так отхлестать его по щекам? — виновато размышляла она. — Что, ради всего святого, на меня нашло?»

Ее голос упал до хриплого шепота.

— А если бы я была одна? Ты бы тогда со мной встречался?

— Будь реалисткой, Гло. Это… Есть какое-то слово… Гипотеза? Ага. Гипотеза.

— Может быть, — прошептала она. — Но как ты не понимаешь? Мы же можем с этим справиться. Мы можем сделать это реальностью!

Кристос покосился на нее.

— Ты хочешь сказать, что подашь на развод?

Глория глубоко вздохнула.

— Ну, не совсем так.

Парень уставился на женщину.

— Тогда что ты пытаешься мне сказать, а?

— Развестись не так просто.

— Почему это? Ты что не такая, как другие? — поинтересовался Кристос.

— Потому, — с горечью ответила Глория, — что перед свадьбой я подписала добрачное соглашение.