Песочные часы - Ольга Романовская

От него пахло рашитом — значит, волновался. Он всегда глушил сильное беспокойство спиртным.

— Сын, у меня родился сын… Лей, ты хоть понимаешь, что это значит? — хозяин аккуратно взял ребёнка на руки. Более глупой улыбки, чем сейчас, я на его лице не видела. — Иалей, ты… Ты принесла счастье в этот дом. Змейка, радость моя!

Передав сына акушерке, норн порывисто обнял и принялся целовать, не обращая внимания на струившийся по моей коже пот.

Со словами, что я устала, должна отдохнуть, а перед этим ещё и покормить ребёнка, акушерка вытолкала его вон.

А потом я заснула, сама, без снотворного, крепко, как могла, и в то же время бережно, прижимая сына к груди.

Когда проснулась, в комнате успели прибраться, поменять постельное бельё… и забрать ребёнка. За что, куда?

С трудом сев, испуганно огляделась в поисках детской кроватки — нет. В углу — букет цветов, на столе — какой-то бархатный футляр, а сына нет.

Пошатываясь, как пьяная, кое-как встала с кровати и побрела к двери.

Нужно найти сына, иначе я сойду с ума! Никогда бы не подумала, что так буду его любить, но, увидев лишь раз, поняла, что никому никогда не отдам. Даже норине Мирабель.

Это жестоко, лишать ребёнка сразу после родов! Я хочу его кормить, смотреть на него, видеть его первые движения… Я мать, я имею право!

— Госпожа, вам нельзя, госпожа, ложитесь! — откуда ни возьмись, появилась Фей и потащила меня обратно к кровати.

— Где мой сын? — истошно крича, отбивалась от её рук и чуть не упала. — Верните мне сына!

— С ним всё хорошо, госпожа. Кормилица покормила его, и он спит.

Кормилица? Спит? Почему не я? Почему он спит не со мной? Потому что Тиадей?

В этот миг я ненавидела хозяина, окажись он рядом, выцарапала бы глаза.

Отнять ребёнка у матери, отдать чужим людям — и полагать, что не замечу, смирюсь, быстро успокоюсь?

Не выдержав, не знаю, как, оттолкнула Фей и, как есть, в одной ночной рубашке, рванулась в коридор. На меня с ужасом уставились служанки, сметавшие пыль — видимо, было почему.

Полагая, что ребёнка отнесли в детскую, побежала туда, но по дороге упала, запутавшись в подоле.

Голова закружилась. Пришлось сесть, прислонившись спиной к стене. Так меня и застали хозяева, судя по всему, только что закончившие завтракать или обедать — никак не могла понять, день сейчас или утро.

Хозяин бросился ко мне, осторожно поднял и грозно отчитал Фей, пригрозив плетьми.

— Лей, зачем ты встала? Ты ещё слаба…

— Где мой сын, верните мне сына! — изо всех сил ударила ему в грудь кулаками. Боюсь, он даже не почувствовал, зато ярость в моём голосе заметил.

— Тихо, успокойся, никто у тебя сына не отнимал. Что за глупости? — он прижал меня к себе, ласково погладил по спине. — Просто врач сказал, тебе нужно денёк отдохнуть, и я распорядился…

— Сын! Не отнимайте его у меня, не отдавайте прямо сейчас госпоже, умоляю! — не выдержав, разрыдалась, повиснув на его руках. — Я… я понимаю, потом она будет его воспитывать, но пока он маленький, позвольте мне…

— Никого я у тебя отнимать не собираюсь, до шести лет поживёт с тобой. Сама же читать научишь. Мирабель просто будет с ним заниматься, чтобы подготовить к школе, привить некоторые знания… А ты подумала, что она заменит ему мать?

Кивнула. Разве он сам не намекал на это? Кому же ещё воспитывать норна, если не норине? Не торхе же!

— Дурочка!

Наклонившись, он поцеловал в макушку, взял на руки и отнёс обратно в постель. Я молча плакала, понимая, что традиции не изменишь.

Опустив меня на кровать и накрыв одеялом, хозяин велел принести сына.

Мой малыш мирно посапывал, прижавшись личиком к груди кормилицы.

Протянула к нему руки и прижала к себе, уткнувшись в темечко.

— Ты точно сама сможешь? — вывел меня из состояния задумчивости голос хозяина.

— Что смогу, хозяин?

— Кормить его, заботиться о нём. По-моему, ты не в том состоянии — слишком слаба, в расстроенных чувствах. Разумнее, если с ним пока побудет кормилица. Два дня поживёт в детской с Ангелиной, потом кроватку переставят к тебе. Кормилицу отсылать не стану — должна же ты отдыхать? И, Лей, я не собирался причинять тебе боль. Ты спала, а он проголодался. Я знаю, что ты его мать, очень хорошо это помню.

Он погладил по щеке и поинтересовался:

— Запах цветов не раздражает? Не тошнит?

Отрицательно замотала головой и только потом поняла смысл его слов. То есть цветы приказал принести хозяин? Мне, из оранжереи? А я даже на них не взглянула…

Мирно посапывающий сын перекочевал на руки к отцу. Норн держал его неумело, впрочем, и я не лучше. Зато чувства к младенцу, кажется, у нас совпадали: хозяин улыбался.

— Там на столе подарок, потом посмотришь. Есть хочешь? Эй, — тихо, чтобы не разбудить ребёнка, приказал он Фей, — пусть принесут что-нибудь лёгкого.

Положив сына обратно мне под бок, норн ушёл. А кормилица осталась. На вопрос, почему, ответила: «Так положено. Как покормите (если сможете), я отнесу малютку в детскую. Мне велено уносить его на ночь, чтобы вы высыпались».

Вот так. Меня даже не спросили. Странно, что вообще объяснили.

С другой стороны, хозяин обо мне заботится. Уже не беременной, но родившей долгожданного сына. И внимание обращает не только на него, но и на меня.

Может, напрасно его обвиняю, может, он действительно не хотел ничего дурного? Ребёнка ведь по первому требованию принесли. Моему требованию. Слишком для торхи. Я же всё ещё рабыня, или уже нет?

Попросила кормилицу подать подарок норна. Раскрыла бархатный футляр и вскрикнула: там было колье. Колье, за которое можно купить город. Я мало что понимала в драгоценных камнях, но эти… Изумительной чистоты, сверкающие гранями, зелёные и кристально прозрачные бриллианты. Целая россыпь бриллиантов разного размера. Они же такие редкие! Так что про город я серьёзно. Допустим, не Гридор, но любой провинциальный — вполне.

Судя по всему, вещь старинная — такие обычно по наследству передаются.

И это мне?! Хозяин сошёл с ума! Я не могу это принять. Куда я его надену, куда спрячу? Это украшение для норины, для виконтессы Тиадей. Пусть подарит супруге, а если не желает, то дочери.

А я… Шоан, никогда не думала, что это скажу, но я не стою столько, сколько эти камни.

Сумасшедший, о чём он думал?! И чем он думал? Прости меня, Шоан, но не головой.

Верну колье, по-другому нельзя. Да, оно обеспечило бы меня на всю оставшуюся жизнь, но я не могу присвоить реликвию чужого рода.

Дрожащими руками захлопнула крышку и убрала футляр под подушку. Пожалела, что рассматривала при свидетелях — какой соблазн, даже у честного человека.

Проснулся сын, заплакал. Кормилица сменила ему пелёнки, заодно показав, как это делается, и отдала обратно, чтобы покормила. Этого я тоже не умела, поэтому было больно. Или маленький норн так сильно проголодался?

Принесли обед, и сына забрали в детскую. Я возражала, но кормилица не реагировала на увещевания и истерики, сказав, что принесёт на следующее кормление.

— Ещё успеете намучиться, сами не рады будете, — усмехнулась она.

Когда вечером снова зашёл хозяин, я уже более-менее привела себя в порядок: лежала, но умытая, расчёсанная. И сонная — видимо, в еду что-то подмешали, потому что после обеда снова задремала.

Сын сосал грудь. Такой серьёзный, увлечённый процессом.

Последнее кормление для меня на сегодня, потом поужинать и спать.

Норн скользнул взглядом по нам обоим и присел на стул. Я его не стеснялась, — глупо, право, слово! — полностью поглощённая сыном. Казалось, никогда не смогу на него насмотреться.

Наконец кормилица с ребёнком удалились. Мне показалось, или хозяин поцеловал его?

— Как ты, успокоилась? Через два дня нужно вверить сына покровительству богов и дать имя. Первое я уже подобрал — Аджентин, в честь прадеда, второе предоставляю право выбрать тебе. Можешь и кеварийское, неважно.

— Рагнар, — подумав немного, ответила я. — Если это возможно, хозяин.

— Разумеется. Значит, заранее решила?

Кивнула. Во время беременности действительно придумывала имя будущему ребёнку, хотя догадывалась, что моего мнения не спросят.

— Рагнар, — задумавшись, норн будто попробовал имя на вкус. — Аджентин Рагнар альг Тиадей… По-моему, наоборот звучит лучше. Как полагаешь?

От удивления открыла рот, как рыба, а потом пролепетала:

— Но вы же хотели в честь прадеда…

— Могу и передумать. Рагнар — это ведь араргское, а не кеварийское. «Бесстрашный». Так кем же он будет: бесстрашным или благородным? — подмигнув, он хитро посмотрел на меня. — Что, по-твоему, я выбрал?

— Полагаю, что как коннетабль…

— Умница! — улыбка тронула его губы. — И без тщеславия обойдётся. Подарок понравился, или не открывала?

— Я как раз хотела… вернуть его, хозяин, — порывшись под подушкой, достала футляр, села и с поклоном протянула ему. Не взял, пришлось положить себе на колени. — Я ценю вашу заботу и щедрость, но разумно ли торхе принимать подобные вещи? Если вам угодно увидеть его на моей шее, то для этого вовсе не нужно дарить. Оно слишком дорогое и лучше подойдёт норине Мирабель.