Сердце, в котором живет страх. Стивен Кинг: жизнь и творчество - Лайза Роугек

Стив постарался успокоить поклонников: «В принципе идея неплохая, — со смехом говорил он. — Только вот вряд ли она осуществима. Тэбби полагает, что нет. По ее словам, перестать писать для меня все равно что перестать дышать».

Всплеск недовольства и гневная реакция фанатов заставили Стефани Леонард в одном из последующих выпусков внести исправления в письмо редактора: «На самом деле Стивен не уходит, он лишь надеется посвящать работе меньше времени, чтобы чаще бывать с семьей. В ближайшем будущем не стоит ждать пяти книг в год, как прежде. Он будет продолжать писать, но публиковаться станет реже».

Спустя несколько месяцев, с выходом «Мизери», страсти несколько улеглись… по крайней мере среди тех читателей, кто не воспринял его роман о жуткой фанатке на свой счет.

Как обычно, в основу романа легли личные переживания писателя. Кинг подумывал о том, чтобы выйти за узкие рамки привычного жанра — «Глаза дракона» стали первым реальным шагом в этом направлении, — и осознавал, что кое-кому из его фанатов подобные перемены придутся не по вкусу. Он предвидел жаркие баталии не на жизнь, а на смерть, — особенно в свете недавней реакции на его заявление об уходе. «Мизери» — история об авторе женских романов, который хочет попробовать себя в совершенно новом жанре, раз и навсегда сорвав опостылевший ярлык «дамского угодника от литературы», и об одержимой фанатке, которая его похищает и требует написать еще одну дамскую историю.

Некоторые поклонники восприняли роман (изначально предназначавшийся для издания под псевдонимом Бахман) в штыки — им показалось, что автор насмехается над ними. Поскольку серийная убийца Энни Уилкс изображена нарочито гротескно, некоторые из фанатов Стива увидели в ней карикатуру на самих себя и были оскорблены в лучших чувствах.

Давая интервью после выхода книги, Кинг не забывал повторять, что он по-прежнему любит своих поклонников и что именно им он обязан всем, чего добился. Однако он также впервые заговорил о темной стороне славы и о пугающем поведении некоторых фанатов, с которыми довелось столкнуться ему и его семье.

«Поклонники до сих пор меня кормят. Люди получают удовольствие от моих произведений, и в каком-то смысле я просто не могу не ответить любовью на любовь. Но если вы купили книгу, потратили два-три дня на то, чтобы ее прочесть, и остались довольны — значит, мы в расчете. Именно за это вы и платите свои семнадцать долларов девяносто пять центов. И это не дает вам пропуск в мой дом, в мою жизнь или в мою спальню — ничего подобного. Некоторых нездоровых людей тянет ко мне как мотыльков к огню. Мы собираем о них информацию. Самые преданные поклонники испытывают непреодолимую потребность эмоционально отождествлять себя с объектом поклонения». По его словам, страшнее всего, когда на смену низкопоклонству приходит чувство обиды: «Они считают, что заслужили все то, чем владею я».

Как обычно, Тэбби не стеснялась в выражениях, прямо предупредив фанатов Стива на страницах «Касл-Рок» спустя два месяца после публикации «Мизери»: «Вероятно, вам кажется, что вы, читатели, очень хорошо знаете этого человека. Поспешу вас разочаровать: вы совершенно его не знаете. Поверьте мне, за семнадцать лет брака я продолжаю узнавать о Стиве что-то новое и могу лишь надеяться, что это взаимно».

Кинг вторил ей: «Мне иногда кажется, что моя жена имеет на руках колоду из пятидесяти двух карт. И если меня спросят, сколько из них она показывает мне, я отвечу: не знаю. Мы близки, насколько вообще могут быть близки друг другу два человека, и все-таки чужая душа всегда потемки».

Его первоначальный замысел «Мизери» был гораздо выразительнее: Энни Уилкс планировала убить Пола Шелдона, скормить своей свинье, носившей кличку Мизери в честь героини романов Пола, и снять с него кожу, чтобы сделать из нее переплет для книги, которую он для нее написал. Вы спросите, каким был первоначальный вариант названия?.. «Первое издание Энни Уилкс».

Несмотря на то что персонаж Энни родился из собирательного образа самых пугающих поклонников писателя, в процессе работы над книгой он успел к ней привязаться. «Из всех созданных мной персонажей, о которых известно читателям, Энни Уилкс — моя любимица. Она постоянно меня удивляла, всегда вела себя непредсказуемо — этим она мне и приглянулась, — объяснял Кинг. — В ней гораздо больше глубины, и, если честно, я не ожидал, что проникнусь к ней сочувствием».

На самом деле Энни Уилкс стала суррогатным воплощением наркозависимости самого Стива. «Сам того не зная, я писал о своем алкоголизме»…

Следующей книгой Стива стал роман «Томминокеры», опубликованный в ноябре 1987 года, — история писательницы, которая обнаруживает, что на ее заднем дворе погребен корабль пришельцев, и наблюдает за тем, как первобытное зло из корабля охватывает городок, влияя на поведение людей. Даже самые преданные поклонники писателя признавали, что это не самая лучшая его работа, а критики так и вовсе устроили ей разнос.

Отзывы на «Томминокеров» заставили Стива обратить внимание на критические замечания в свой адрес, которые он получал уже некоторое время. Из-за свойственной писателю любви к многословию его романы разбухали — тут явно напрашивался хороший редактор. Стив как-то раз пошутил, что страдает от хронической «литературной слоновости»: «У меня серьезные проблемы с раздуванием текстов. Мои книги напоминают диету толстушек».

«Да он просто машина, — отзывался о Кинге Стивен Спиньези, автор многочисленных биографий писателя, в том числе книги под названием „Главное о Стивене Кинге“. — Он весьма плодовитая творческая личность и порой слегка увлекается. Он не ищет, где бы что вырезать, чтобы усилить воздействие на читателя. Так, к примеру, он может накатать описание комнаты или что-то подобное на две страницы, в то время как читатель ждет действия». Однако Спиньези признает, что на «раздутых» страницах зарыты настоящие сокровища: «Довольно часто именно в избыточных описаниях встречаются великолепные образы — прямое доказательство того, как мастерски Кинг владеет слогом».

«Никто не заставит меня что-либо изменить, — однажды высказался Стив о своем стиле. — Где сидит пятитонная горилла? Ответ прост: где хочет, там и сидит. Я запросто могу сам себе вырыть яму. Неограниченная свобода ведет к потаканию собственным слабостям…»

Он прекрасно знал, за что его критикуют: «Полагаю, я стал более небрежным. Мне сорок четыре года, а моему редактору тридцать пять, — само собой, я думаю: „Какого хрена он знает, мальчишка? Тоже мне, умник нашелся, вздумал меня, папку, учить, как шапки тачать. Да я такие шапки тачал, когда ты еще под стол пешком ходил“. А потом выясняется, что у этой треклятой шапки подкладка не на месте, а то и вовсе скроена шиворот-навыворот, вот и выходит, что редактор-то не такой уж и дурак. Я стараюсь слушать и мотать на ус: даже самой большой обезьяне в джунглях стоит смотреть, куда садишься».