Сердце, в котором живет страх. Стивен Кинг: жизнь и творчество - Лайза Роугек

У него не выходило. Слова не шли, фразы получались невнятными, а буквы вели себя как какие-нибудь иероглифы. Годами Стив твердил себе, что стоит ему бросить пить и нюхать, и его ждет настоящая творческая немота: он потеряет свой дар. И вот это случилось. Что теперь?

Кинг серьезно подумывал о том, чтобы снова запить, взвешивая все «за» и «против». Он знал, что сможет прожить без выпивки и кокаина. А вот без творчества он прожить не мог. Он был готов заключить сделку с дьяволом, сделку на крови — и знал, что каждая капля будет того стоить. Почему бы не умереть молодым? Посмотрите, сколько книг он уже написал, они-то и станут его наследием.

Он очень серьезно об этом задумывался.

В те хрупкие дни Тэбби читала мысли мужа и боролась вместе с ним. Она садилась рядом, плакала вместе с ним и не отпускала от себя, пока опасность не миновала. Она знала, как легко сорваться. И оба знали, что, если он сорвется, она от него уйдет. Именно понимание того, что он может ее потерять, заставило Стива пережить самые трудные времена. С ее помощью он начал писать: постепенно, по одному слову. Он перевел кипу бумаги, пытаясь вновь войти в рабочий ритм, не прибегая к прежним уловкам. И мало-помалу его дар рассказчика вернулся.

В 1988 году Стив начал посещать собрания анонимных алкоголиков и анонимных наркоманов. В их девизе он увидел удивительную иронию — и в то же время истину: «Нельзя стать наркоманом на день, это борьба на всю жизнь. Нельзя бросить вчера или завтра, бросать нужно прямо сейчас».

Примерно через год после поставленного Тэбби ультиматума Стив ехал по шоссе 1–95 через пригород Бангора. Тогда он все еще баловался, заигрывая с идеей «контролируемого потребления»: в погоне за двумя зайцами он то и дело давал слово навсегда бросить выпивку и кокаин (что вы, что вы, больше ни-ни!) и тут же тайком залезал в какой-нибудь из своих секретных запасов, чтобы «поправиться» (уж этот-то раз точно последний!), следя вполглаза за дверью: не ворвется ли в комнату разъяренная Тэбби.

Отрезок шоссе между Огастой и Бангором довольно скучный и однообразный: глазу не за что зацепиться, один и тот же асфальт да сосны, насколько хватает глаз… Вероятно, идеальное место для того, чтобы пережить озарение, которое, как позднее утверждал писатель, спасло ему жизнь.

Он ехал в машине один. День выдался облачным. Стив по привычке представлял себе, как вернется домой и хорошенько оттянется, занюхав кокса. И тут из ниоткуда, словно гром среди ясного неба, раздался голос, велевший ему задуматься о смысле жизни.

«Не нужно больше этим заниматься, если не хочешь» — вот что он услышал.

«Голос как будто доносился со стороны», — вспоминал он позднее.

Выражаясь языком писателя, то был момент истины.

Когда Стив отказался от алкоголя и наркотиков, ему в голову пришла мысль показаться врачу — прежде всего он хотел, чтобы его научили справляться с ощущением мучительной пустоты, которую привнесла в его жизнь трезвость. И хотя советы психолога ему помогли, он решил действовать осторожно — из опасения, что это отразится на его способности писать. «Я боялся, что у моей корзины с идеями отвалится дно и все ценное выпадет не с той стороны, — признавался Кинг. — Не уверен, что это уничтожило бы меня как писателя, но многие отличные задумки точно бы пропали».

Протрезвев, он обратил внимание на другие стороны своей жизни, которые нуждались в пересмотре. Одной из жертв духовного обновления писателя стал Кирби Маккоули, долгие годы проработавший литературным агентом Кинга. Стив оборвал многолетнее сотрудничество с Маккоули и нанял Артура Б. Грина, личного менеджера, который совмещал обязанности агента и финансового директора. Первым заданием Грина стали переговоры по новому контракту с НАЛ; Кинг поставил условие: только одна книга в год в течение следующих четырех лет. Он снова писал, но пока не знал, чего ждать от своей новообретенной трезвости: каждое утро готовило новые сюрпризы.

В том, что касалось писательской карьеры Стива, 1988 год прошел спокойно. В сентябре состоялась публикация первого коммерческого издания «Стрелка». Позже, в ноябре, была издана книга «Кошмары в небесах» — альбом с фотографиями горгулий, сделанными независимым фотожурналистом Фицджеральдом; комментарии к фотографиям написал Кинг.

Решение сбавить темп оказалось весьма мудрым ходом, поскольку, пусть и небольшими дозами, стала всплывать суровая правда о проблемах Стива с наркотиками. Наконец-то он в полной мере осознал, как низко опустился и через что пришлось пройти его друзьям и родным.

Кинг нюхал кокаин около восьми лет. «В восьмидесятых я почти все время был под кайфом. Я бы не назвал это ужасно долгой зависимостью, однако с фактами не поспоришь: торчал на коксе дольше, чем длилась Вторая мировая война, — горько шутил он. — И большую часть времени я чувствовал себя как на войне. Я не скрывал, что выпиваю, а вот наркотики прятал как мог, потому что с самого начала понимал, что это не шутки. Дети привыкли к моему пьянству. Я никогда не поднимал на них руку — ничего подобного. В принципе я не сильно отличался от большинства отцов, которые выпивают по три-четыре бокала мартини после работы».

«Он отлично притворялся», — позднее скажет Джо, имея в виду проблему отца со спиртным и наркотиками.

Кинг продолжал наводить порядок в своей новой жизни: на этот раз изменения коснулись радиостанции WZON, которой он владел более пяти лет. В октябре он перевел WZON на некоммерческий формат, похожий на принцип работы общественных радиостанций. Вместо того чтобы получать прибыль от рекламы и прямых внестудийных эфиров, станция должна была существовать на пожертвования радиослушателей и правительственные дотации, а в случае необходимости Стив добавил бы средства из собственного кармана.

В следующем году Стефани Леонард решила закрыть газету «Касл-Рок». За последний год качество публикаций сильно упало, в основном из-за того, что Стив перестал заниматься газетой, — остались лишь присланные его поклонниками рассказы да приторно-хвалебные рецензии на новые книги Кинга. Теперь, когда Стив завязал и научился дорожить своим новым хрупким состоянием, ему приходилось тщательнее подходить к распределению сил и времени. Но что важнее всего, он был твердо намерен заниматься только тем, чем хочется. На первом месте — семья, работа — потом.

В 1989 году на прилавках появилось несколько коллекционных изданий отдельных рассказов из уже опубликованных сборников, среди которых были «Мой милый пони» и «„Кадиллак“ Долана». В этом году вышел только один роман стандартного объема — «Темная половина», изданный в ноябре.