Сердце, в котором живет страх. Стивен Кинг: жизнь и творчество - Лайза Роугек

Однажды Оуэн пожаловался, что приходится тянуть руку каждый раз, когда нужно отпроситься в туалет. «Весь класс знает, что я хочу писать», — рассказал он отцу. Стив уже было хотел успокоить сына, сказать, что не нужно стесняться… и тут же одернул себя: он вспомнил, что сам когда-то давно, еще в начальной школе, чувствовал то же самое. Он как мог утешил Оуэна и тут же задумался над тем, куда пристроить этот свой детский опыт, идею о «злобных старых учителях, которые заставляют тебя поднимать руку в присутствии оравы маленьких детей, и когда ты выходишь из класса, все ржут, потому что знают, куда ты пошел».

В результате на свет появился рассказ «Здесь тоже водятся тигры», вошедший в сборник «Команда скелетов», который был издан в июне 1985 года. Кинг посвятил книгу Оуэну.

Чем больше сочувствия Стив проявлял к младшенькому, тем чаще он вспоминал о собственном детстве. «Мы, взрослые, почти не помним своего детства, — рассказывал Кинг. — Нам лишь кажется, что мы помним, — вот где таится основная опасность. Краски ярче, небо бескрайнее. Дети живут в состоянии постоянного потрясения. Они впитывают столько свежих и сильных ощущений, что те просто обязаны вселять страх. Дети смотрят на эскалатор и всем сердцем верят: если не сделать широкий шаг, их засосет внутрь».

В 1986 году Кинг опубликовал всего один роман — впервые за шесть лет. Впрочем, учитывая объем и размах романа «Оно», вышедшего в сентябре, это можно понять. Книга была гигантской, произведение на тысяче ста тридцати восьми страницах, состоящее из более полумиллиона слов, — самое длинное в активе писателя, если не считать обрезанного «Противостояния», которое до редактуры, вероятно, было длиннее.

«„Оно“ для меня как выпускной экзамен. Мне больше нечего сказать о монстрах. Я собрал их всех на страницах этой книги».

Задумки Кинг почерпнул в нескольких местах. Во-первых, в детстве одним из его любимых мультэпизодов был момент, когда весь состав «Шоу Багза Банни» появляется на экране перед самым началом титров. Он задумал написать книгу, которая точно так же объединяла бы всех полюбившихся ему с детских лет монстров: Дракулу, создание Франкенштейна, оборотней и многих, многих других.

Затем ему на ум пришла сказка «О трех козлятах на мосту», и разные идеи слились в одну: «Как бы я поступил, если бы снизу меня окликнул тролль: „Кто там топает-хлопает по моему мосту?“ Мне вдруг захотелось написать о настоящем тролле под настоящим мостом».

Стоило Стиву приступить к работе над романом, как начали происходить удивительные вещи. В памяти стали всплывать случаи из его собственного детства; некоторые из них он включил в книгу.

Даже работа над «Оно» выбивалась из привычной схемы: корпя над предыдущими романами, Стив предвидел развитие сюжета на несколько страниц вперед, в случае же с «Оно» — словно каждый раз творил с чистого листа.

Примерно на восьмисотой странице Кинг добрался до сцены, в которой находят тело убитой девочки. За все то время, что Стив потратил на написание предыдущих сцен, он так и не приблизился к отгадке, к ответу на вопрос о ее судьбе, и это его тревожило. В последний вечер он так ничего и не придумал, поэтому, ложась спать, напомнил себе, что утро вечера мудренее — утром осенит!

Стив заснул, и ему приснился сон: во сне он был той самой девочкой, героиней своей книги, и стоял на помойке среди выброшенных холодильников. Он открыл один из холодильников и увидел странную, похожую на макароны субстанцию, свисающую с полок. У одной из макаронин вдруг выросли крылья, и она залетела прямо к нему в ладонь. «Внезапно эта тварь поменяла цвет с белого на розовый, и остальные макаронины полетели следом и облепили мое тело. Это оказались пиявки. Я проснулся перепуганный, но счастливый, потому что наконец-то знал, что произойдет дальше. Я взял сон и, ничего не меняя, поместил его в книгу».

Решив узнать мнение со стороны, Стив обратился к Майклу Коллингзу, автору нескольких книг о Кинге, профессору английской литературы на пенсии, он вел курсы писательского мастерства при университете Пеппердайн. Они некоторое время переписывались. Стива устраивал традиционный академический подход Коллингза, поэтому весной 1986 года он отправил профессору рукопись «Оно» с припиской: «Никогда не беритесь за книгу, если рукопись не помещается у вас в голове».

«В письме Стив сообщал, что „Оно“ — труд всей его жизни, что он ставит точку не только в избитой теме попавшего в беду ребенка, но и в теме монстров. По словам Стива, он считал „Оно“ своим последним романом о монстрах», — рассказывал позднее Коллингз. Профессор прочел рукопись, предложил кое-какие коррективы и отправил роман назад. Когда через полгода книгу издали, Коллингз не без удовольствия отметил про себя, что Кинг учел его замечания.

«От матери мне досталось обостренное чувство справедливости, — рассказывает Стив. — Мы были маленькими людьми в поисках лучшей доли, которых немало помотало с места на место… Предоставленные самим себе дети работающей матери, когда в Америке не существовало такого понятия, как „работающая мать“, а для женщин имелась только одна работа — убирать за другими людьми. Я никогда не слышал, чтобы мама жаловалась, но я не глухой и не слепой: я знал, что есть угнетенные и угнетатели, и прекрасно отдавал себе отчет в том, кто в этом мире „грязь“, а кто — „князья“. Те проявления несправедливости, с которыми я столкнулся еще в детстве, навсегда врезались мне в память и до сих пор находят отражение в моих книгах».

«Корни его произведений растут из детства, из некой травмы или потери, перенесенной еще ребенком», — считал Коллингз. Вероятно, Стив возвращался к теме утраченного детства в попытке справиться с собственной болью — в конце концов, писательство стало для него настоящей отдушиной, — но в то же время это была своего рода попытка избавиться от прежних комплексов. Проживая жизни своих героев, детей, которым все-таки удалось взять верх над ситуацией, он словно освобождался от тяжкого груза прошлого — от ощущения полного бессилия и постоянной необходимости бороться с нищетой — и мог почувствовать себя победителем, хотя бы на бумаге.

Приступая к работе над «Оно», Кинг намеренно старался подобрать верный душевный настрой, который помог бы ему вернуться в детство. Поначалу он с трудом припоминал подробности. «Но мало-помалу прошлое вернулось, и чем дальше, тем ярче становились образы, — рассказывал писатель. — В памяти всплывали совершенно забытые вещи. Я погружался в состояние полусна, и прошлое постепенно оживало».

Стив написал более дюжины романов, однако в одном всегда был верен себе: он по-прежнему старался избегать подробных описаний внешности создаваемых им персонажей. «Для меня персонажи не имеют физического воплощения. Когда говорю от лица героя, то не вижу, как он или она выглядит, я ведь нахожусь внутри, — объясняет Кинг. — Я прибегаю к описанию, только если персонаж смотрится в зеркало, а также в ситуации, когда важна его или ее внешность».