Счастливый билет - Маурин Ли

Вопрос показался Лизе очень странным.

— Зачем мне работа, если я буду сниматься в кино, как и ты? — крикнула она в ответ.

В дверях появилась Лалли, держа в одной руке банку кофе, а в другой — чайник. На лице у нее было написано изумление.

— Малышка, тебе нужна постоянная работа, если ты хочешь платить за квартиру и еду. Сегодня была моя первая съемка за несколько недель. Я провела в Голливуде уже четыре года, и у меня не получается зарабатывать на жизнь, снимаясь в кино. Но когда-нибудь так и будет. Обязательно. — Лалли яростно тряхнула головой, словно стараясь убедить в этом в первую очередь себя, а уже потом Лизу. Лалли вновь скрылась в кухне и вышла оттуда с двумя чашками кофе. — Я работаю билетершей в «Плаза» — это кинотеатр, на тот случай, если ты не знаешь. Рома трудится в одной конторе, хотя ее в любую минуту могут выпереть оттуда, учитывая, что она то и дело смывается без предупреждения на прослушивание или вообще исчезает на целый день, если получает роль.

— А Глория, она чем занимается?

Голубые глаза Лалли лукаво сверкнули.

— Ты производишь впечатление святой невинности, Лиза, поэтому я не стану рассказывать тебе, чем зарабатывает на жизнь Глория. Скажу лишь, что ей приходится много лежать на спине.

Лиза испытала настоящий шок, когда поняла, что больше не выделяется своей броской красотой. И дело было вовсе не в том, что она подурнела, — просто в Голливуде было полным-полно женщин, ничуть не менее привлекательных, чем она сама. Выходя на улицу, Лиза всякий раз встречала десятки девушек, не уступавших ей, а то и превосходивших ее красотой. Высокие и низенькие, блондинки, брюнетки и рыжие, они грациозно, как модели, ступали по тротуарам, выставляя напоказ покрытые золотистым загаром части тела.

Она начала чувствовать себя ничем не примечательной мышкой и сполна оценила совет Дика не пользоваться макияжем. По крайней мере теперь она хоть чем-то выделялась среди остальных девушек, которые выглядели так, словно все свободное время проводили перед зеркалом.

Но только встретив Рому Новатуру, Лиза поняла, каково это — быть невзрачной простушкой.

В тот день, когда Лиза переехала в свою новую комнату, Лалли вручила ей ключ и умчалась на работу, и Лиза осталась одна. Едва закончив разбирать вещи, она вдруг услышала, как с грохотом захлопнулась дверь, и вышла из комнаты, чтобы поздороваться. Лиза еще не успела познакомиться ни с Глорией, ни с Ромой.

Высокая, превосходно сложенная девушка с безутешным видом стояла посреди гостиной. У Лизы перехватило дыхание. Она еще никогда не встречала такой потрясающей красавицы. Незнакомка была ростом никак не меньше шести футов и обладала великолепной фигурой: высокая полная грудь, соски которой проступали сквозь пушистый свитер из белой ангорской шерсти, и невероятно узкая талия. Гладкие крутые бедра едва прикрывала коротенькая красная плиссированная юбка, а длинные голые ноги лоснились матовым блеском, словно мрамор. Завидев незнакомку, девушка вздрогнула от неожиданности. Лиза поспешила к ней, с улыбкой протягивая руку.

— Привет. Меня зовут Лиза Анжелис. Рада познакомиться.

— Привет. Рома Новатура.

Рукопожатие оказалось на удивление вялым, и Рома не сочла нужным улыбнуться в ответ. Ее лицо было столь же безупречным, как и фигура, с широко расставленными большими бархатными фиолетовыми глазами, окруженными густыми ресницами, и маленьким прямым носом. Блестящие черные волосы были коротко подстрижены и лежали на длинной белой шее невесомыми прядками. Рядом с этой экстравагантной роскошной девушкой Лиза почувствовала себя маленькой и невзрачной. У нее вдруг резко испортилось настроение. Да разве может она надеяться получить приличную роль в кино, когда конкуренцию ей составляют такие девушки, как Рома Новатура?

— Ты уже устроилась? — У красавицы оказался на удивление тусклый, невыразительный голос.

— Я едва успела разобрать вещи. Хочешь кофе? Я только что поставила чайник.

— Нет, спасибо. Я предпочла бы что-нибудь покрепче. Меня только что вытурили с работы. — Рома достала из деревянного шкафчика бутылку виски и стакан и налила себе.

— Весьма сожалею.

— Ничего, бывает! — Рома пожала своими безупречными плечами. — Тем более что это уже не в первый раз. Завтра я подыщу себе что-нибудь еще.

— Надеюсь, тебе повезет, — с сочувствием проговорила Лиза.

Рома с размаху плюхнулась в кресло и уставилась куда-то вдаль. Это было достойно удивления — ее прекрасные фиолетовые глаза были лишены всякого выражения. Рома молчала, и спустя некоторое время Лиза поинтересовалась:

— А где ты собираешься искать другую работу? Мне тоже нужно куда-нибудь устроиться.

— Куда именно?

Теперь уже настал черед Лизы пожать плечами.

— Да куда угодно, — ответила она.

— Лучше всего официанткой, если тебе нужно свободное время. Всегда можно попросить кого-нибудь подменить тебя. Пожалуй, завтра я поищу себе что-нибудь в этом роде. Работа в конторе — тоска смертная, хотя и платят лучше. А отпроситься очень нелегко. — Рома опять уставилась куда-то прямо перед собой и просидела так добрых пять минут. Внезапно она взглянула на Лизу и сказала:

— У меня есть идея. Если мы найдем работу в одном месте, то сможем подменять друг друга.

— Это было бы здорово, — с энтузиазмом подхватила Лиза.

— Решено. Значит, завтра с утра мы первым делом отправимся на поиски работы.

Найти работу оказалось на удивление легко. Рома с безжалостной решительностью, которая приводила Лизу в изрядное смущение, смело зашла в полудюжину заведений, начиная от грязных забегаловок и заканчивая шикарными ресторанами. Она прямо спрашивала, не нужны ли им две официантки. Девушкам повезло в шестом по счету месте — большой, тускло освещенной кофейне, располагавшейся в полуподвальном помещении на бульваре Голливуд и носившей название «Доминик», по имени владельца.

— На самом деле сразу две официантки мне не нужны, — заявил Доминик, — но в последнее время у меня черная полоса — девушки увольняются чуть ли не каждую неделю. Если я возьму вас обеих, то одна официантка будет лишней, но учитывая то, как мне везет, в самом скором времени кто-нибудь упорхнет из кофейни, и тогда все будет в порядке.

Невысокий плотный мужчина со смуглой кожей и черными усиками не мог отвести взгляд от Ромы. Перед тем как девушки ушли, он познакомил их со своей матерью, которая работала в кухне.

— Это моя Мамочка, — с гордостью сообщил Доминик. — Она готовит самые лучшие пирожные во всем Голливуде.

Руки женщины были по локоть испачканы мукой — она замешивала тесто в огромном тазике. Она подняла голову и одарила девушек широкой улыбкой.

— Мамочка плохо говорит по-английски, — продолжал Доминик. — Вот, угощайтесь — это шоколадные эклеры. Но будьте осторожны, чтобы не подсесть на них.

— Райское наслаждение, — с набитым ртом промычала Лиза.

Воздушное пирожное с кремом буквально таяло на языке. Рома довольно невежливо отказалась, пробормотав что-то насчет того, что боится растолстеть.

Мамочка поняла слово «райское» и просияла, глядя на Лизу.

— Я был бы вам благодарен, если бы одна из вас приступила к работе прямо сегодня вечером, — сказал Доминик. — Мне все равно, кто это будет.

— Меня бы устроила вечерняя смена, — быстро сказала Рома.

— А мне все равно, когда работать, — беззаботно ответила Лиза.

Вскоре она пожалела о своем легкомыслии. Хотя Рома частенько просила Лизу подменить ее по вечерам, сама она вечно была занята, чтобы прикрыть Лизу днем. Дважды Лиза пропустила приглашение на массовку, потому что была занята у «Доминика», а Рома не могла отработать вместо нее. Однажды Лалли спросила у нее:

— Почему тебя сегодня не было на съемках?

— Где? — поинтересовалась Лиза.

— В «Уорнер бразерс». Мне показалось, что Дик Бродбент звонил тебе сегодня утром. Они набирали статистов для восьмичасового телефильма о «Титанике». Я получила работу на несколько дней, и Рома тоже.

— Я была занята у «Доминика», — с горечью призналась Лиза.

— Ты что?

— Я была занята у «Доминика», — повторила Лиза. — У меня смена с двенадцати до восьми.

Лалли сделала глубокий вдох и жестким голосом проговорила:

— Послушай, малышка, больше никогда не пропускай работу в кино.

— Но я же не могла подвести Доминика. У него не хватило бы официанток, если бы я не пришла, — запротестовала Лиза.

— Слушай, малышка. — Лалли разозлилась. — Рома давно должна была сказать тебе об этом, да и Дик тоже. Если тебе что-нибудь подвернется, ты просто идешь туда. Не обращай внимания на то, кого ты при этом подводишь. Если это означает увольнение, что ж, пусть тебя уволят, — ты найдешь себе другую работу. Проклятье, Лиза, слишком уж ты мягкосердечная. В этом городе следует стремиться стать numero ипо. Первым номером. Ты должна быть жесткой, даже жестокой — понятно?