Перегрузка - Артур Хейли

В мягко освещенной комнате было тепло, уютно, и если бы не проливной дождь, колотивший по окнам, можно было бы забыть о том, что вот уже третий день, как на северную часть Калифорнии обрушился океанский шторм.

Стук дождевых капель о стекло, тихое гудение респиратора Карен, стук посуды на кухне, скрип дверцы буфета – все это создавало умиротворяющую атмосферу в доме.

– Так вот, об аварии, – продолжила Карен. – Благодаря “Хампердинку” я теперь могу ездить куда захочу. В тот вечер мы возвращались из кинотеатра, оборудованного пандусом для инвалидных колясок, и в то время как Джози вела машину, свет во всех дорожных фонарях и зданиях погас.

– Почти сто квадратных миль без света, – сказал Ним со вздохом. – Отключилось все, абсолютно все.

– Тогда мы не знали об этом. Просто увидели, что везде темно, и Джози поехала прямо в госпиталь “Редвуд-Гроув”, куда я обычно обращаюсь, когда возникают проблемы. У них есть генератор на крайний случай. Там я пробыла три дня, до тех пор, пока снова в город не дали электроэнергию.

– Да, я знаю об этом, – сказал Ним. – В первую же свободную минуту после всего, что произошло, я набрал ваш домашний номер прямо из офиса, куда меня вызвали. Телефон молчал, и тогда я связался с госпиталем. Мне сказали, что вы у них, и я со спокойной душой занялся делами, а их было в ту ночь предостаточно.

– Это было ужасно, Нимрод. Я говорю не о темноте, а о тех двух мужчинах, которых убили.

– Пожилые люди… – вздохнул Ним. – Пенсионеры. Их пригласили поработать в охране, потому что в службе безопасности не хватало людей. К сожалению, весь их опыт в этой области, как потом мы выяснили, ограничивался обычными злоупотреблениями и мелким воровством. Они не были достойными противниками убийце.

– Тот, кто это сделал, еще не пойман? Ним покачал головой:

– Его мы вместе с полицией ищем уже давно. Самое ужасное в том, что у нас до сих пор нет даже слабого представления, кто это или откуда он.

– Разве это не группа “Друзья свободы”?

– Полиция считает, что группа эта маленькая, вероятно, не больше полудюжины человек, разрабатывает же планы и направляет ее один человек. Дело в том, что у всех преступников один почерк. Кто бы ни был убийца, ясно, что он – маньяк!

Ярость, с которой Ним почти выкрикнул последнее слово, была объяснима: в системе “ГСП энд Л” последствия последних взрывов оказались чрезвычайно серьезными. На огромной территории дома, предприятия, заводы лишились электроэнергии на три-четыре дня, а кое-где и на неделю. Ним теперь постоянно вспоминал о предупреждении Гарри Лондона, сделанном им за несколько недель до случившегося: “Эти сумасшедшие становятся находчивей”.

Для быстрейшего восстановления подачи электроэнергии необходимо было заменить несколько трансформаторов и другое оборудование, а это потребовало усилий всего персонала компании. И несмотря на все это, “ГСП энд Л” попала под огонь критики. “Общественность вправе спросить, – гласила передовая статья в “Калифорния экзэминер”, – все ли делает “ГСП энд Л” для того, чтобы предотвратить повторение случившегося. Судя по всему, ответ будет отрицательный”. Конечно, газета при этом и не заикнулась о том, что обеспечить охрану широко разбросанной сети объектов “ГСП энд Л” все двадцать четыре часа в сутки практически невозможно.

Приводило в уныние и отсутствие каких-либо улик. Правда, полиция получила пленку с записью напыщенного голоса на следующий день после взрыва. Голос походил на тот, который в полиции уже слышали ранее. Также было найдено несколько нитей хлопчатобумажной ткани на обрезанной проволоке недалеко от убитого охранника, явно с одежды преступника. На той же проволоке сохранились следы засохшей крови, не принадлежавшей ни одному из убитых охранников. Старший полицейский детектив доверительно сказал Ниму: “Эти вещи могли бы быть полезными только в дополнение к кому-то или чему-то. В настоящее время мы не ближе к разгадке, чем раньше”.

– Нимрод, – голос Карен оборвал его мысли. – Прошло почти два месяца после нашей последней встречи. Я искренне скучала по тебе.

Он виновато сказал:

– Прости. Я тоже.

Теперь, когда он был здесь. Ним удивлялся, почему он так долго не приходил к ней. Карен была такой же красивой, какой он запомнил ее, и когда они поцеловались несколько минут назад – это был долгий поцелуй, – ее губы были любящими, как раньше. На мгновение ему показалось, что они и не расставались вовсе.

Ним также осознавал, что рядом с Карен испытывает чувство покоя, что случалось с ним в обществе очень немногих людей. Наверное, это происходило потому, что Карен, нашедшая в себе силы справиться с ограничениями, которые накладывала болезнь, излучала спокойствие и мудрость, словно бы внушая другим, что и их проблемы могут быть решены.

– Для тебя это было трудное время, – сказала она. – Я знаю, потому что читала газетные статьи про тебя и видела репортажи по телевидению.

– Мне говорили, что я провалился. – Ним поморщился. Карен запротестовала:

– То, что ты говорил, было благоразумным, но большинство репортажей извращали суть сказанного.

– Хм, тебе стоило бы взять на себя организацию моих встреч с прессой.

Поколебавшись, она призналась:

– После того, что случилось, я написала несколько стихотворных строк для тебя. Я собиралась послать их тебе, но подумала, что ты очень устал слушать о себе, что бы там ни говорилось.

– Не от всех. Всего лишь от большинства. Ты сберегла стихи?

– Да, – кивнула Карен. – Они во втором ящике снизу. Ним поднялся, подошел к бюро под книжными полками. Выдвинув ящик, он увидел лист бумаги, вынул его.

Движущийся по строке палец

Нередко возвращается обратно

Не для того, чтобы переписать,

А чтобы перечесть.

И что однажды осмеяли и прогнали,

Возможно, возвратится через годы

И осознается как мудрость;

Сейчас необходима прямота

И смелость, для того чтобы восстать

Против злословия людей,

Виною не обремененных.

Милый Нимрод!

Вспомни, что пророка

Редко восхваляют до заката

Дня, когда он первым

Объявил о неприятной правде.

Но если через годы

Та правда, о которой говорил ты,

Станет очевидной,

Будь в день победы милосердным,

Великодушным

И забавляйся своеволием жизни.

Не всем, а только для немногих

Предвидения дар – ясность, прозорливость.

Судьба, как лотерея,

Дарует это им.

Ним медленно перечитал строчки раз и другой.

– Карен, ты никогда не перестанешь удивлять меня. И что бы ни случилось потом, знай, что я тронут и благодарен тебе.

В этот момент появилась Джози – небольшого роста, но крепкая женщина с блестящими темными глазами – с нагруженным подносом. Она объявила “леди и джентльменам”, что обед подан, и водрузила на стол поднос.

Это была простая, но вкусная еда. Вэлдорфский салат, за которым последовал запеченный цыпленок, и затем лимонный щербет. Ним принес бутылку великолепного вина – редкое каберне савиньон. Как и в прошлый раз, Ним кормил Карен, ощущая то же чувство близости и интимности, которое испытывал и раньше.

Только раз или два он вспомнил с чувством вины, что для жены и детей он в этот вечер присутствовал на деловой встрече сотрудников “ГСП энд Л”. Вспомнил и тут же оправдал себя тем, что их с Карен отношения даже его ложь делают не столь жестокой, какой она была во время его прежних похождений. Может быть, думал он, Руфь не поверила ему, но если это и так, она не подала и вида, когда утром он уходил из дома. Правда, за последние четыре недели он всего лишь единожды не обедал вечером дома, но тогда его действительно задержала работа.