Дом Монтеану. Том 1 (СИ) - Мур Лина

— Готова? Что за чушь? Я разделась перед тобой. Я…

— Делала то, что должна, по твоему мнению. Была рабыней порядков и правил дома Монтеану, но это всё ложь. Чтобы быть вместе, нужно хотеть этого сердцем. Хочешь ли ты сердцем быть со мной, Флорина? Хочешь ли ты любить меня? Хочешь ли ты меня, Томáса, а не прикрываться зовом крови? — рявкает он.

Замираю и не знаю, что ответить. Я никогда об этом не думала.

— Вот видишь, — горько усмехается он. — Нет у тебя ответа, правда? Его нет.

— Есть… я… это правила. Когда ты встречаешь…

— Прекрати говорить заученными словами, Флорина. Ты хотя бы раз делала что-то для себя, а не для того, чтобы доказать своей семье, что ты существуешь? Хотя бы один из твоих поступков в прошлом был для тебя?

— Конечно. Я всегда делала то, что хотела. Я шла против правил.

— Ты шла не только против правил, но и своих истинных желаний тоже. Зачем ты хотела, чтобы тебя заметили? Зачем?

— Я не хотела. Я люблю быть незаметной, — раздражённо фыркаю.

— Ложь, — Томáс дёргает головой. — Это ложь, Флорина. Ты делала всё для того, чтобы тебя заметили и оценили по достоинству. Дело в том, что ты хотела быть королевой. Ты хотела обрести власть над своим родом, поэтому и страдаешь. Ты хотела быть лучшей и была ей, но этого никто не видел.

— То есть ты обвиняешь меня в том, что я всё подстроила? Ты в своём уме? — шокировано выдыхаю я.

— Нет, я не обвиняю тебя. Я лишь говорю, что ты хотела быть той, кем ты являешься. Ты хотела быть королевой, а когда стала ей, то стыд и вина не позволили тебе полноценно обрести всю власть. Ты испугалась своих мыслей. Испугалась того, что твои желания стали явью. И ты точно никогда не делала что-то для себя. Твоё участие в оргиях — это ещё одно доказательство моих слов. Ты хотела быть, как все. Быть такой же заметной и желанной. Но дело в том, что ты переступала через себя. Ты ломала себя, а сейчас доломала окончательно. Причина в том, что ты перестала слышать себя. Ты заткнула себя, и вот тебе результат. Ты та, кем ты хотела быть, но потеряла всю свою власть из-за вины, которую возложила на себя. И тебе так удобно. Тебе удобно, чтобы тебя все жалели. Тебе удобно, чтобы о тебе говорили. Твоя болезнь — это ещё один способ, чтобы напомнить о себе. Ты сама себе врёшь, Флорина. Твой диагноз — ложь.

— Да пошёл ты, Томáс! Пошёл ты в задницу! Ты ни черта не знаешь обо мне, чтобы делать такие выводы! Быть королевой это огромная ответственность…

— От которой ты спряталась здесь. В том месте, в котором кто-то был счастлив, но не ты. И теперь ты пытаешься доказать уже мёртвой семье, что до сих пор достойна места среди них. Поздравляю, Флорина, скоро ты докажешь им это и даже скажешь лично. Потому что ты убиваешь себя лишь в угоду своего эго.

Я задыхаюсь от ярости, и меня разрывает от эмоций. Не помню, чтобы я была такой злой. Помню, конечно. Но сейчас я просто в ужасе от истинного отношения к себе Томáса.

— Убирайся из моего дома. Чтобы духу твоего здесь не было, — гордо вскидываю подбородок и оглядываю его ледяным взглядом. — Ты мне противен.

— Тоже удобная позиция, Флорина. Попробуй меня выставить отсюда теперь. Я сильнее тебя. И вряд ли я сдвинусь с места.

Мы смотрим друг другу в глаза, пока мои не начинают болеть. Каков нахал! Оскорбил, унизил, осудил меня, да ещё и имеет наглость заявлять, что он никуда не уйдёт.

— Ничтожество, — выплёвываю я. — Думаешь, что обличил мою душу? А о своей часто задумываешься? Когда ты смотришь на своё отражение в зеркале, что ты видишь? Я скажу, что ты видишь, Томáс. Ты видишь лживого ублюдка, который только притворяется человеком, отвергая свою сущность. Ты видишь того, у кого смелости не хватило даже себе признаться в том, что ты вампир. Ты сам себе противен и бежишь от самого себя. И в отличие от тебя, уже давно знаю кто я, и кем являешься ты. Отрицай, что ты убийца. Осуждай других. Ай да, пастор! Ай да, чистая душа! Только это грёбаная ложь, Томáс. Твоя душа такая же грязная, как и моя. И ты всё ещё ищешь способ отбелить её, очистить от своих грехов. Но никогда этого не сделаешь, потому что ты чёртов вампир и будешь каждый день помнить о том, что сделал. Это проклятие, но ты даже его принять с достоинством не можешь. Мне больше не о чем с тобой говорить.

Разворачиваюсь и вылетаю из спальни.

Сейчас я безумно ненавижу его. Ненавижу Томáса за то, что он считает себя лучше меня. Но он не лучше. Он старше, а значит, делал много плохого. И он не смел выдумывать обо мне такие глупости. Это всё чушь собачья. Чушь!

Вхожу в свою комнату и злобно хлопаю дверью. Я приехала сюда, чтобы умереть. Мне плевать, что обо мне думает Томáс. Теперь меня точно ничто в этом мире не держит. Никогда не держало, а теперь и подавно.

Глава 26

Планировать свою смерть довольно смехотворное занятие, но когда ты, действительно, умираешь, и у тебя отказывают органы, то необходимое. Друг мой, не стоит делать так, как я, потому что у тебя есть эмоции и чувства, у меня их нет. И даже то, что ты слышал от Томáса, полная ерунда. Если бы всё было так просто, то я бы не болела. Поэтому мы скоро с тобой простимся. И я надеюсь, что ты вынесешь свой урок из моей истории. Ты поймёшь, что твоя жизнь ограничена временем, и многие мечтают иметь то, что имеешь ты.

Я пинаю камень и иду по тропинке, спускаясь всё ниже и ниже от дома. На улице уже давно стало темно и холодно. Зима, как-никак. А в Англии зима тоже довольно холодная. Но я иду, одетая в лёгкую футболку и шорты, упрямо продолжая гонять камень по тропинке, а камень тоже попался жутко упрямый. Он постоянно норовит спрятаться в мокрой, и временами покрытой тонким слоем снега, земле.

Подавив зевок, я всё же теряю этот чёртов камень и поднимаю голову, тяжело вздыхая. Шуршат деревья от сильного ветра, и где-то далеко он даже завывает. Значит, в ближайшее время будет буря или вьюга.

Я останавливаюсь в ночи напротив склепа, держа в руках коробок спичек. Наклонившись, зажигаю свечи и отхожу назад, снова тяжело вздохнув. Скоро я тоже буду лежать здесь, рядом с ними.

Внезапно всё моё тело покрывается мурашками, и я, раздражаясь, прикрываю глаза.

— Надо же, ты ещё здесь, пастор. Вновь пришёл исповедовать меня или решил найти сотню моих минусов? — фыркнув, складываю руки на груди, продолжая смотреть перед собой.

— Ты замёрзнешь, Флорина, — Томáс набрасывает мне на плечи свою куртку, но я дёргаю ими, пытаясь сбросить её, а он упрямо возвращает её на место.

— Мне не холодно. Спасибо за заботу, но это лишнее. Что тебе нужно? — спрашиваю, бросая на него взгляд и перестав бороться. Потом отдам куртку тому, кому она точно понадобится.

— Охраняю свою королеву, — спокойно отвечает он.

— Во-первых, я не твоя королева. И уж точно не королева для себя. Во-вторых, ты даже не состоишь в нашем клане. В-третьих…

Он резко наклоняется и целует меня.

— Прекрати, — возмущаюсь я и толкаю его в грудь. — Хватит так делать.

— Зато это заставляет тебя замолчать и не говорить чушь, — отвечает он, пожимая плечами, и отворачивается.

Закатываю глаза и хмурюсь.

— Уйди. Хочу побыть одна, — требую я.

— Это очень старинный склеп, ему около двухсот лет, остальные могилы появились позже, хотя это место не предназначено для кладбища. Видимо, люди решили, что это всё же оно, и даже не задумались, что это частная территория, — замечает он, приближаясь к входу, но я успеваю схватить его за локоть. Томáс удивлённо смотрит на мою руку, а потом на меня.

— Я запрещаю, — цежу сквозь стиснутые от ярости зубы.

— Почему? Я хотел рассмотреть его ближе. Это очень красивое строение. Видно, что его создавали с любовью. А статуи…

— Замолчи и уходи отсюда, — рычу я и пытаюсь сдвинуть его с места. Но это гиблое дело, когда перед тобой вампир. Это чёртов камень, очень большой камень.

— Ты боишься знакомить меня с семьёй? — усмехается он и дёргает рукой, отчего мне приходится его отпустить.