Горячие и нервные - Сьюзен Андерсон

— Я выйду на минуту, вы не возражаете? — сказал он. — Я должен позвонить жене. Может быть, она заберет меня по дороге домой. — Достав мобильный телефон, он направился к выходу.

Эбигейл перевела взгляд на Джона.

— К сожалению, я могу рассказать вам совсем немного, — проговорила она. — Мистер Гамильтон всегда требовал, чтобы его обслуживали по высшему классу, но был не очень-то щедр на чаевые. И весь персонал недолюбливал его, понимаете? Он относился к нам… да просто не замечал, как будто нас нет.

— Это было не очень умно с его стороны, правда? Потому что и вы, и я знаем, что люди, работающие за сценой, замечают гораздо больше, чем те, кто находится на ней. Я уверен, что среди персонала обсуждается, кто мог убить Гамильтона.

Она покраснела, но, быстро оглянувшись по сторонам, ответила, понизив голос:

— Его жена — номер один.

— Из-за тренера по теннису?

— Вы знаете о нем? — Эбигейл заморгала, с удивлением глядя на Джона.

— Я слышал, как кто-то говорил об этом. И это заставило вас поставить ее в верх списка?

Она покачала головой:

— На самом деле она сблизилась с тренером после смерти Гамильтона. Скорее всего она первый кандидат потому, что во всех фильмах о преступлениях на первом месте среди убийц либо кто-то из членов семьи, либо из близких друзей. А на втором месте там ноздря в ноздрю идет пара парней.

— Да? И кто же это?

Она придвинулась поближе к нему.

— Я слышала, что мистер Гамильтон был в ссоре с одним джентльменом, но имени его я не знаю. Мы зовем его Серебристая Голова, потому что у него и правда очень красивые волосы. Он выглядел озабоченным и злился из-за того, что мистер Гамильтон был что-то должен его компании. И потом Кэти Дуган слышала, как он что-то резко выговаривал Майлзу Уэнтуорту. Она сказала, если взглядом можно убить, то этот точно мог убить Гамильтона. — Она выпрямилась. — Мне нужно возвращаться к работе.

— Я понимаю, спасибо, что нашли для меня минутку.

— Пожалуйста. Хотя вряд ли я чем-то помогла вам.

— Напротив, Эбигейл. Вы сообщили мне очень важные сведения, это куда лучше, чем блуждать в потемках.

Наблюдая за уходом официантки, он обдумывал ее слова. Но очень скоро его мысли вернулись к Эсме и детям, занимающимся в классе «Котильон». Неужели и его дочь уже через каких-то два года займемся чем-то подобным? Он так мало знал о жизни собственной дочери. Что, впрочем, неудивительно, учитывая, что он лишь недавно узнал о ее существовании. Но это должно измениться, хотя и не сразу… Пусть все идет как идет. Потому что сейчас и так хватает дел, которые требуется уладить.

Вид этих маленьких детей что-то перевернул в Джоне. Он понимал: настало время серьезно поговорить с Викторией.

Глава 22

Долгожданный день, который Джаред провел на свободе, с одной стороны, оказался замечательным, а с другой — принес немало хлопот и огорчений. Замечательно, что он наконец смог выбраться за пределы поместья, хотя ему пришлось свернуться клубочком на полу автомобиля Рокета, чтобы папарацци, дежурившие у ворот, не заметили его. Он был счастлив снова увидеть Дэна и Дейва и побегать по полю с битой в руке.

Но вообще-то все обстояло не так радостно, как он ожидал. Стоит только вспомнить взгляды, которые бросали на него некоторые из парней во время игры. Или то, как внезапно замолкали разговоры, когда он подходил к какой-нибудь группе. И дурацкие вопросы вроде: «Что ты думаешь об убийстве своего отца?» Все это выводило его из себя, заставляя чувствовать себя последним уродом. Какое им дело до того, что он думает по поводу случившегося? Когда Рокет позвонил ему и сказал, что скоро приедет за ним, Джаред почти обрадовался этому.

Но когда спустя несколько минут бывший морской пехотинец появился на поле и спросил его, как все прошло, Джаред ответил коротко:

— Прекрасно.

Он уселся на переднее сиденье, накинул ремень и тупо уставился в ветровое стекло.

Уголком глаза он заметил, что Рокет, повернувшись, смотрит на него, и на какое-то мгновение ему показалось, что этот взгляд, словно рентгеновский луч, пронизывает его насквозь. Но видимо, поняв, что с ним происходит, Рокет отвернулся и сосредоточил внимание на дороге.

— Что ж, ты получил что хотел. — Он включил зажигание, и мотор взревел, набирая скорость.

Сам не зная почему, но Джаред почувствовал себя лучше. Возможно, дело было в том, что Рокет не пытался расспрашивать юношу о его чувствах. Казалось, он вообще забыл о нем и уверенно вел машину, что-то напевая себе под нос, причем если его и можно было упрекнуть в недостатке музыкальности, то энтузиазма было хоть отбавляй. А когда Джон забывал слова, то просто выстукивал мелодию по кожаной обшивке руля свободной рукой.

Оставалось не более четверти мили до ворот поместья, когда Джон без предупреждения резко свернул на обочину и, остановив машину, повернулся на своем сиденье.

— Тебе не очень понравилось лежать на полу, когда мы выезжали? — спросил он. — Поэтому как ты думаешь возвращаться? Этот способ наипростейший, но если хочешь утереть им нос, то можешь сидеть развалясь на своем сиденье. Решай сам.

По лицу юноши Джон догадался, что тот предпочел бы последнее, и, улыбнувшись, сказал:

— Как я понял, тебя это не пугает? — Его голос стал серьезным. — Но учти, если репортеры узнают, что ты ускользнул у них из-под носа, вряд ли они тебя выпустят в следующий раз.

Смех, хриплый и грубоватый, вырвался из груди Джареда.

— То есть, другими словами, иначе, как на полу, мне не удастся выбраться отсюда?

— Нет. Просто я хотел сказать, что это самое простое. — Джон улыбнулся широкой белозубой улыбкой. — Но существует дюжина других способов вывезти тебя из поместья.

— Тогда я думаю, что останусь здесь. — Откинувшись на спинку сиденья, Джаред демонстративно заложил руки за голову и вытянул ноги, представляя, что Пи-Джей видит его сейчас. Джон утвердительно кивнул и, не сказав больше ни слова, нажал на газ. Он снова выехал на дорогу и направился к дому.

Бравада Джареда поубавилась, когда он увидел море камер и недобрые лица репортеров, преградивших им путь. А когда услышал возмущенные возгласы, то почувствовал, как его лоб покрывается холодным потом. Два слога его имени трепетали в воздухе, как крылья пойманной птицы.

Но он брал пример с Джона, который оставался спокоен и невозмутим. Положив запястье на руль, Рокет нажал на пульт, открывающий ворота, и сбавил скорость, но не остановился. Репортеры, наблюдавшие его поездки в течение нескольких дней, прекрасно знали, что лучше не становиться посреди дороги. Ему не раз приходилось разгонять их, и когда один из особенно настырных решил, что это хороший способ остановить его и взять интервью, то он быстренько поставил его на место.